Такая Война (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 33

— Как Мать? — спросила Липа.

— Да, — кивнул парень. — почти как Мать…

Девушка перевела взгляд на неподвижно стоящую нежить, затем сглотнула и, собравшись с духом, произнесла:

— А если я соглашусь? — Липа сжала нежные маленькие кулачки повторила: — Если я стану твоей нежитью? Командиром… Ты поможешь нашему клану?

— М-м-м-м? — Мак с удивлением взглянул на девчонку. — Ты сейчас серьезно?

— Да, — кивнула она. — Я стану твоим… гулем. А ты уничтожишь саторцев и отобьешь замок.

— Ты понимаешь, что это навсегда? — спросил Мак, внимательно разглядывая ее.

— Понимаю, — кивнула она. — Но служить тебе буду, только пока не закончится война!

— А что ты дальше будешь делать? — хохотнул Мак.

— Вернусь в клан и… — тут девушка, взглянув в единственный глаз темного подмастерья, неуверенно пожала плечами. — Не знаю. Но тебе служить не буду.

Мак глубоко вздохнул и с прищуром оглядел Липу.

— Участь нежити незавидна, — начал рассказывать он. — Нежить не чувствует вкуса. Чтобы восстановить свое тело, ей необходимо либо поглощать плоть своего вида, либо подпитываться темной энергией. Нежить не чувствует боли, но и удовольствия она не испытывает. Ни от еды, ни от плотских утех, ни от алкоголя. Жизнь восставшего мертвеца — довольно серая. Со временем даже гули теряют связь с реальным миром. Они перестают смеяться, плакать, переживать…

Липа начала перебирать пальцами край кожаной куртки.

— Ты все еще готова на это?

— Только если ты спасешь мой клан, — уверенно произнесла девушка, пряча взгляд от Мака.

— У тебя не получится сбежать, — покачал головой Мак. — Я возьму твою кровь и клятву в залог. Ты понимаешь это?

— Да, — кивнула Липа. — Я понимаю.

— Хорошо, — вздохнул Мак. — Тогда надо разведать, что творится в окрестностях Армавира.

На небосводе висела полная луна, даруя мягкий лунный свет окрестностям.

В кабинете на столе была расстелен большой пергамент, где схематично были изображены окрестности крепости. Вокруг стола собрались все живые воины, Мать и сам Мак. Липа спала в этой же комнате, свернувшись клубком в большом просторном кресле.

— Ситуация такова, — начал пояснять Мак, водя по карте пальцем. — Тут лагерь саторцев. В нем около трех тысяч солдат. Сверху мне удалось разглядеть как минимум трех магов и палатку корпуса разума. Вот здесь маги чертят какой-то ритуал, и, судя по тому, что я успел узнать о ритуалистике — это сильнейший магический таран. Они собираются проломить магическую защиту и стены. По крайней мере руны говорят именно об этом.

— Где остальные? — хмуро поинтересовался Вар. — В ущелье их было никак не меньше десяти тысяч!

— Не думаю, что они убились об стены Армавира. Уверен, что основная часть армии отправилась дальше, а этих оставили для длительной осады. С наскока не вышло, — выдал свою версию темный подмастерье. — В итоге из-за поспешности оккупантов у нас появляется вполне себе реальный шанс уничтожить эту часть саторской армии.

— Патрули? Дозорные? — поинтересовался Вар.

— Неизвестно, — покачал головой Мак. — Слишком высоко. Ниже опускать тварь не стал. Слишком опасно.

— Ночью, — подала голос Мать, до этого молча наблюдавшая за отчетом подмастерья. — Ночью нам будет проще.

— Там не вчерашние селяне, — покачал головой Мак. — Они быстро соберут строй. Да и дозорные спать не будут. Поднимут тревогу до того, как мы успеем подвести силы к лагерю. В придачу я не верю, что маги не обеспечили окрестности охранными заклинаниями.

— Днем все равно будет тяжелее, — покачала головой гуль.

Мак задумчиво пожевал губами и произнес:

— В теории, я могу подвести тьму, но тогда придется долго готовиться…

— Отвлекающая атака, — подал голос Вар. — Если мы ударим с одной стороны отрядом, которым можем пожертвовать, то противник сосредоточит все свои силы с одной стороны и даже строй выставит. А мы в это время ударим в спину самыми боеспособными силами.

— Надо обдумать, как провести магов, — задумчиво пробормотал Мак. — Да и «ненужных» отрядов у меня нет. Из каторжан воины откровенно паршивые. Много поляжет. А из воздуха, как призраков, я их штамповать не умею…

Тут парень умолк и вскинул брови.

— Призраки! Нам нужен будет отряд призраков! — хлопнул он себя по лбу. — Это возможно, если заранее подготовить массовый призыв, использовать кровь и завязать их на конкретную цель, а не на обычное «раз ударил и свободен».

Мак подхватил писчую палочку и прямо на карте начал прикидывать схему будущего ритуала.

— Три руны «Укотанад», а вот тут завязать на мою силу… Правда, тогда надо будет постоянно ее расходовать… Но если сделать так… — Мак оторвался от расчетов и поднял взгляд на собравшихся членов отряда. Затем он опустил взгляд и понял, что начал черкать прямо на карте. — Простите, увлекся…

Парень выпрямился и, почесав голову, выдал решение:

— Массовый призыв призраков — за мной. На вас будет атака в тыл строя, если они, конечно, вообще смогут его собрать. — Парень кивнул своим мыслям и махнул рукой остальным. — Цель — уничтожить саторцев подчистую. Надо собрать несколько летающих тварей для охоты на беглецов. Чем меньше о нас знают — тем лучше. Завтра еще одно собрание. Обговорим тактику. Кто и чем будет занят.

Мак развернулся и, найдя взглядом свои исписанные тетради, подхватил их, хотел было уже уйти, но тут он заметил ожидающие взгляды остальных.

— Что?

— Собрание закончено? — поинтересовался Гурт.

— Да, но тебя я попрошу остаться, — вдруг вспомнил присказку из своего мира подмастерье.

Когда остальные покинули комнату, парень достал из шкафчика стола массивный браслет с несколькими камнями и замысловатым узором.

— Этот браслет позволит тебе отдавать приказы големам плоти…

— Зачем? — осторожно принял в руки опытный воин артефакт.

— Затем, что в бой их поведешь ты, — парень сразу поднял руки, чтобы пресечь возражения. — Ритуал по самым оптимистичным прикидкам будет очень тяжелым. Призвать пару десятков призраков — это одно. А пару тысяч — это совершенно другой порядок магического искусства. Боюсь, что после такого я буду не в состоянии творить магию. Думаю, что даже разговаривать буду с трудом.

— И кто-то должен контролировать этих чудовищ и направлять их, так? — догадался десятник.

— Верно, — кивнул Мак. — И еще…

— Зачем мы лезем в эту свару? — прервал его седой воин. — Нам не нужно это сражение. Однако мы все равно в него лезем. Зачем?

— Липа, — пояснил подмастерье. — Она согласилась стать гулем, и я…

— Значит, Рум был прав… Послушай, есть плохие поступки. Есть хорошие. Есть такие поступки, которые оправдывают себя. Этакое «зло во благо». Но эта девочка за гранью добра и зла! — глядя в глаза подмастерью, впервые возразил Гурт. — Ты делал слугу из мертвой матери. Она все равно уже была мертва… Но Липа живее всех живых.

— Во-первых — я ее ни к чему не принуждаю, — покачал головой парень. — Это исключительно ее решение. Я ей все объяснил. Она даже пыталась торговаться и выбивать себе условия!

— Это ребенок! — зашипел Гурт. — Это ребенок, который не понимает, на что идет! Она ни в чем не виновата! Она никому ничего не должна! Ты хочешь убить ребенка?

— Я не убивать ее собрался. Гуль это нечто…

— Сердце ее биться перестанет! Она превратится в нежить, — попытался донести мысль до Мака старый вояка. — Нужно убивать, нельзя жалеть врага и, если потребуется, надо идти до конца! Но убивать детей… Убивать детей ради победы… Это за гранью добра и зла… Зачем тебе победа, если ты превратился в убийцу детей?

— Это война, — попытался оправдаться Мак. — Это не мой выбор! Это просто война такая, и…

— Это ты! Ты такой, а не война! Это тебе решать, чем ты будешь отличаться от саторцев! — глядя в глаза, сказал ему десятник.

Седой воин надел на руку браслет, немного повертел, примеряя, хорошо ли сидит, и со вздохом добавил, глядя на притихшего подмастерья: