Ловчие (СИ) - Калинин Никита - Страница 27

Но едва ли арктическое вторжение устроил он сам. Не тот калибр. Скорее уж - через него. Например, та самая женщина, в разговоре с которой он скулил, как побитая псина. Его Каа.

Открылась дверь, и я понял, что это Гера. Почувтствовал.

— Стой, - по-русски сказал я и приподнялся. Шаги стихли как по команде. - Слышь, Есенин. Я тебе сейчас кое-что скажу. Решишь, что я отбитый на голову - сам виноват.

Я был зол, и выдал ему всё. Про то, что Тайланду грозит катастрофа, которую не пережить никому. И что говорю это именно ему я потому, что он - особенный. Что он может услышать мои слова. Понять. И действовать. Что только он один сейчас в ответе, выживет ли его семья. Не я, не его отец, не кто другой - он, только он. Что проявить слабохарактерность с паромом - они ведь наверняка просто попали на другой такой - было его самой большой ошибкой в жизни. Но всё ещё можно исправить, если прямо сейчас, вот сию же секунду бросить нахрен всё и вся, и встать в позу - нет, мол, и баста! Домой! Волоком тащить родителей, матом крыть их, водку начать пить при них, полицейского послать по-английски, чтобы наверняка им стало ясно - всё, предел. Заотдыхались. Пора и честь знать. Иначе…

Дверь стукнула, едва я договорил. Я не чувствовал никаких угрызений. Наоборот, только так можно было решительно повлиять на парня. Если он действительно Исток, найдёт способ увести родителей из-под удара. Если нет… Одним спящим в мире станет меньше. Точнее, тремя…

Так же, наверное, думал и лысый, когда подрезал нас…

Я не стал долго разлёживаться, и спустя полчаса аккуратно снял маску и стёр с век какой-то гель. Открыл глаза, аккуратно проморгался. Зрение, вроде, было в норме. Для верности выждал, пока глаза привыкнут, и быстренько собрался, не забыв про визитку с адресом того самого Андрея. На номер Владимира я даже не глянул.

На выходе из палаты меня встретила маленькая тайка-медсестра и попыталась что-то втолковать про постельный режим, про оплаченные услуги и про что-то ещё. Я, ведомый нехорошим предчувствием, торопился на улицу, на свежий воздух. И пока не вышел, думал что связано оно, это предчувствие, с надвигающейся катастрофой.

Но на улице выяснилось, что это не так. Внутри меня действительно теперь кое-чего не хватало. Настолько важного, что я даже сел прямо на ступеньках и застонал от злости, скрипя зубами.

У лихо больше не было отмеченного. Я не знал, в какой стороне теперь находился лысый.

Если верить счётчику соцсети, дед не входил в неё с момента нашего последнего разговора, сразу после “пленения” мною Прета. Такое сложно представить, даже при сломанном смартфоне. Был же ещё ноут!

Перед тем, как пропала связь, он пытался сказать что-то. То ли что некоторое время “помолчит”, то ли что на него всё же вышли вотчинники. Второе, конечно, маловероятно, ведь его домовой наверняка не первой и не второй ступени, раз уж сто лет укрывал патриарха в родовом гнезде.

Казалось, ласковыми прикосновениями солнце спешило успокоить меня. Сговорившись с ним, чайки вдалеке устроили галдёж и гомон на фоне шума прибоя, а ветер - тёплый и влажный - увещевал, что всё обойдётся. Или что всё уже обошлось. Нашлись какие-нибудь великие ловчие Триады, объединились ради спасения сотен тысяч невинных жизней, которые для них - суть батарейки. Да и низвели последствия буйства этих привидений-переростков. Такое же могло быть? Запросто! Такое просто обязано было случиться! Иначе что это за галиматья с родами и культурами? Не могли же только я да Виктор разглядеть тех Духов!

Я втянул полную грудь и прикрыл глаза. Идиллия и умиротворение. И один только буревестник где-то над горизонтом маячил тёмной расплывчатой фигуркой, как назойливая клякса, никак не желавшая исчезать с полотна Айвазовского.

Смертельно хотелось курить. И выпить. Плюнуть на скрюченный желудок, который кроме минералки ничего не принимал, да и залить глаза беленькой. Теперь можно было. Теперь - всё.

Я дал маху. Где? Когда? Почему? На знаю. Упустил. Лысого теперь не найти. Можно, конечно, понадеяться, что он конченый имбецил, и даже тут, в Тайланде, всегда ходит в этом жутко модном за десять тысяч километров отсюда змеином пиджаке. Тогда да, для его обнаружения достаточно поспрашивать в округе. Тем более, что тайский я теперь знаю, как родной.

Владимир оставил мне немного бат, чтобы я мог вызвать такси к дому Андрея. Но потратить я их намеревался совсем на другое.

— “Кэмэл”, пожалуйста, - протянул я деньги улыбчиво-сморщенному хозяину передвижной лавки, стилизованной под местный колорит. Эх, была не была: - И хот-дог. Не острый.

Он меня преследовал, или старики тут все на одно лицо?.. Это же тот паровозик, чтоб его!.. Который мне рубаху в Паттайе продал за четыре доллара! “Ту-ту”, твою мать!

Да не, показалось. Подумал даже затормозить реальность - вдруг он просто притворяется дедулькой? Но одно-единственное полное деление жизненной энергии остановило меня. Мало ли, на что оно может понадобиться. А восполнение второго опять сошло на нет. Рядом, наверное, было не так много русских…

Я сел прямо на чистенький бордюр, закурил и провалился в храм. Приблизился к лихо, присмотрелся. На кой мне оно? Непонятных клятвопреступников за ноздри ловить что ли? Может, пустить его в расход?.. Глядишь, хватит на третий ранг.

Нет, это вряд ли. Лихо принадлежит моей культуре, а значит, получу я с него фиг да маленько. Я глянул на Жигуля, который постепенно приходил в себя - бубнил не особо громко какую-то тарабарщину, что-то вроде гремлинского рэпа. От моего пристального взгляда на длинных ушах зашевелились волоски, он притих, покосился на меня и оскалился - типа улыбнулся. Нет, этот хер бородавчатый мне жизнь спас. Тем более, ему до второй ступени осталось совсем чуть-чуть.

Я докурил, попытался откусить от хот-дога, но ничего не вышло. Рвотный рефлекс срабатывал сразу же, и я обошёлся минералкой, заботливо принесённой из автомата Герой. Попробовав обмануть нутро ещё пару раз, я всё же плюнул и полез в сеть, чтобы найти информацию по гремлину. Как и предполагал, дело было проще некуда.

Эти твари просто “обожали” технику. Испытывали к ней этакое извращённое сексуальное влечение. Разобрать для гремлина механизм, даже самый простой, это как для маньяка сцапать не особо умную девицу в тёмной лесополосе. А вот чинить технику они не умели. Только ломать. В качестве заповедника ему наверняка сгодится упавший в непролазных джунглях немецкий бомбардировщик “Хейнкель-111”, против которых и воевали британские лётчики. Вот интересно, как звали Истока, породившего гремлинов?.. Он же наверняка воевал сам.

На экране Жигуля ожидаемо появилась затенённая надпись:

“Талант 2-1. Ловчий силой мысли способен управлять техникой, при условии её обязательного скорого уничтожения”.

Неплохо. Пока, во всяком случае, Жигуль был очень даже действенным засранцем. Можно было бы прямо сейчас качнуть его до следующей ступени, найти да поломать какой-нибудь драндулет, да на это уйдёт оставшаяся жизненная энергия. С другой стороны, зачем она мне теперь? Я ж даже не знал, куда идти. Заблудился, мститель хренов.

Задумавшись, я листал скопированные со старого аккаунта семейные фотки и поглядывал на хот-дог. Денис редко улыбался, но даже его вечно кислая мина всегда получалась отлично. Не в пример Лене. Она старалась отвернуться или закрыть лицо волосами или руками, когда я наводил камеру. Зря, на мой взгляд. Она была красива, но почему-то не понимала этого, до последнего уверенная, что окружающие ей льстят. Яркое тайское солнце лезло в экран, точно подглядывая, и засвечивало его. Я прикрыл смартфон ладонью, и отклонился в тень. Следующей фоткой оказалось наше с Герой совместное селфи на пляже Паттайи, где мы оба получились мягко говоря хреново. Я потянулся к пачке сигарет, раскрыл. Но закурить не закурил.

— Какого лешего…

Только сейчас я спохватился, что портсигара со мной не было. Я потерял его где-то в горных джунглях, когда бегал от дохлой обезьяны к утонувшему грызуну. Да только вот сигарета, что должна была стать последней когда-то, никуда не делась. Она, такая же буро-кровавая, торчала сейчас из только что купленной пачки.