Паук (СИ) - "Asti Brams" - Страница 47

— Как это возможно, я же… я же приняла таблетки!

— Да, но вы приняли препарат уже, будучи в положении, а в этом случае он никак не может повлиять на процесс. Видите ли, принцип действия такого метода не дать яйцеклетке прикрепится к стенке…

— Вы в этом уверены?! — перебила я ее, наклонившись к столу. — Анализ ведь может дать погрешность и вообще…

— Катя успокойтесь, — с профессиональной выдержкой остановила она мой запал. — Анализ может дать погрешность, но на УЗИ четко видно наличие плодного яйца.

Я резко выдохнула и осела на стуле, теперь уже осознавая насколько тупо звучал для врача мой вопрос.

— Давайте поступим вот как, — Вероника Сергеевна взяла меня за руку. — Завтра утром я жду вас на анализы, после которых вы ответите мне о дальнейшем решении по поводу беременности.

Я неуверенно встретилась с ее взглядом. Внутри происходил такой раздор эмоций, что я едва не выплеснула весь этот спектр прямо при ней. Поэтому лишь еле заметно кивнула и как можно скорее покинула кабинет.

Следуя по коридору с невидящим взглядом, я дошла до тупика, где находилось большое окно. Там начала глубоко дышать, чтобы прогнать слезы и унять панику.

Ну как же так… Я столько всего использовала, чтобы это предотвратить, столько стресса пережила, столько испытаний прошла, а он все равно смог остаться внутри!

Еще не родившийся упрямый боец… А теперь, что его ждет?! Из-за бестолковой мамы дурочки, которая к тому же не имеет права на выбор.

Дышать стало еще тяжелее от чувства растерянности и полной дезориентации в происходящем. И если бы не трель звонка в сумке, не знаю, к чему бы привела меня эта вспышка.

Вздрогнув от страшной мысли, что появилась первой, я спешно вытерла слезы и достала телефон. Облегченно выдохнула, увидев имя Насти. Сейчас мне было просто жизненно необходимо с кем-то поговорить!

— Привет. Настен…

— Привет, Кошка, — сдавленно ответила она, что сразу меня напрягло.

— Что случилось?!

— Я попросить тебя хотела… привезти мне вещи. Скорая утром забрала я даже ничего собрать не успела.

Внутренности свернулись в тугой комок от скачка адреналина.

— Господи, что произошло?! — спросила я, прикрыв рот рукой, а сердце неистово забилось в страшном предчувствии.

— Кровь пошла… — ее голос сорвался, а я до боли прикусила губу. — Угроза выкидыша, меня… меня на сохранение положили.

На выходе из коридора я столкнулась с Константином, который уже успел заметить, что прием у врача затянулся. Он молча выслушал мой скомканный рассказ о звонке подруги, после чего, так и не задав каких-либо вопросов, повел меня на выход и усадил в машину. Только когда мы тронулись, он, наконец, «включился» и спросил, в какой именно больнице лежит моя подруга, чем своевременно успокоил. А то я уже представляла, как огрею его чем-нибудь в случае отказа и сама найду способ добраться до Насти.

Всю дорогу я не могла выдохнуть и напряженно смотрела в окно, перебирая по кирпичикам каждое ее слово. В перинатальное отделение Константин пошел со мной, однако, дальше приемной нас не пустили. Через санитарку мне передали ключи, после чего он повез меня домой к Насте, и там я спешно собрала все необходимое.

Когда вернулась в джип, поблагодарила Константина. Просто сказала ему спасибо за то, что возится со мной. Как-то с этой ситуацией даже прониклась к молчаливому конвоиру.

Когда вернулись в отделение, долго ждали санитарку, а в итоге вместо нее к нам неожиданно вышла медсестра с каким-то халатом и тапочками.

— Оденьте это и идите за мной, — велела она коротко.

От растерянности я как-то не сразу среагировала, а женщина бегло глянула через плечо, будто кто-то мог нас услышать.

— Ваша подруга очень хочет увидеться, — пояснила она, понизив тон, и я наконец догадалась, что Настя, должно быть, приплатила медработнику.

Я оглянулась на Константина, который явно смущал женщину своим придирчивым вниманием.

— Я ненадолго, — пообещала ему.

И только когда он слегка кивнул, потянулась за предоставленными вещами.

Медсестра провела меня через несколько коридоров, прежде чем мы поднялись на второй этаж и оказались в стационаре. Настя лежала в одной из двухместных палат одна. Лицо бледное, волосы растрепанные, а из руки торчит капельница. Увидев меня в дверях, подруга заплакала, а я спешно побросала пакеты у стены и тут же кинулась к ней.

— Ну-ну, не плачь. — Накрыв прохладные руки Насти, я осторожно села на край койки и с беспокойством оглядела ее.

— Мне так страшно… — прошептала она.

— Ничего не бойся. Нельзя бояться, — старалась убедить я подругу, а у самой голос дрожал от растерянности. — Что врачи говорят?

— Ничего не говорят, — подавленно ответила она. — Наблюдают.

Я прикрыла глаза, и сделала глубокий вдох.

— Все будет хорошо, — произнесла я уверенно, чувствуя, что только так сейчас и могу помочь. — Хочешь, завтра я привезу тебе иконку? Помолишься, успокоишься.

Лицо Насти исказилось от нового приступа плача, а взгляд скептически отлетел в сторону.

— Ну что такое?.. — с мягким укором спросила я. — У тебя сейчас только одна надежда. На «Него».

— Не могу я Катя… Мне кажется, Бог меня и наказал! — неожиданно выдала она.

Я нахмурилась и сразу решила, что подруга успела многое себе накрутить.

— Что ты такое говоришь?.. — осторожно возразила я. — Бог не наказывает, он посылает испытания. Да и не за что тебя наказывать!

Настя вдруг посмотрела на меня таким взглядом, что внутри невольно предчувствие закралось, еще до того, как я услышала признание:

— Это ребенок Марка.

Тук-тук-тук — сердце глухо забарабанило в груди. На моем лице отразилось недоумение, а в сознание прошло упрямое отрицание того, что я услышала.

— Поэтому я позвала тебя, — добавила подруга, смущенно пряча глаза. — Чтобы раскаяться.

— Я не понимаю, — произнесла я хрипло.

— Прости….

Пульс бил по вискам как после забега, в ушах поднялся шум, а руки сами отнялись от подруги.

— Когда это началось? — спросила я напряженными губами.

Насте было стыдно, неловко, неприятно — я видела это. Но больше она ничего скрывать не собиралась.

— Несколько месяцев назад… Мишка еще в СИЗО сидел.

Она снова посмотрела на меня, будто почувствовала, как в тот же миг сдавило в груди до удушья. Это я и боялась услышать. Когда мое бедное сердце плакало и болело от одиночества. Когда казалось, весь мир отвернулся от меня и даже тот, кто должен был быть ближе всех…

— Ты должна знать, у меня это началось гораздо раньше, Кать, — услышала я будто издалека. — Я потеряла голову, как только увидела его… как наваждение, понимаешь?

Я не понимала. Я не могла поверить своим ушам! А в глотку, будто комок с гвоздями затолкали.

— А потом вы расстались, и… мы встретились случайно в клубе. И я… я уже тогда была искушенной, Кошка, и просто не смогла…

— Ясно, — выдавила я, не в силах смотреть на подругу.

— Кать…

— Надеюсь, тебе стало легче, — произнесла я сдержанно и поднялась с койки. — Извини, я лучше пойду.

— Катя, ну в этом же нет ничего такого!.. Я же тебе сказала все, как есть…

Она запнулась, когда я взглянула на нее в упор.

— Если в этом ничего такого нет, почему ты сказала мне это только сейчас? — спросила наводящим тоном и конечно же не услышала ответ. — Что-то понадобиться — звони, я всегда помогу. Береги себя и молись за малыша.

Настя пыталась меня остановить, но я была хладнокровна. Казалось если сейчас не выйду на воздух, просто начну задыхаться!

Спешно разоблачившись в приемной, я пролетела мимо Константина к выходу.

Лишь на порожках затормозила и. обняв себя руками, растерянно уставилась вдаль. В грудь как будто кулаком ударили. И хотя разумом я понимала, что когда мы встречались, Настя сохраняла свои чувства в тайне и не лезла, все равно ощущала мерзость в душе… Будто меня несправедливо предали, одурачили и вытерли ноги о мои чувства.