Паук (СИ) - "Asti Brams" - Страница 39
- Предыдущая
- 39/61
- Следующая
— Так и будешь стоять здесь, как мышь загнанная?!
От резкого волнения я только и раскрыла рот, желая как-то объясниться или хотя бы отвести взгляд от его крепкого торса, идеально очерченных мышц груди с темной порослью волос и… рук, которые в этот момент расстегивали пряжку ремня.
Руки сплошь покрыты татуировками, как рукава на коже. Много черных и выцветших до серого рисунков, точно годами их выводили и исключительно по символическому значению.
Взгляд не сразу царапнулся о шрамы, но это безвозвратно приковало мое внимание… Длинный рубец под ребром, едва заметный на плече и самый броский — опоясывающий бедро ниже талии, словно наспех зашитый и навсегда оставшийся уродливым напоминанием в виде неровного шва. Его я увидела как раз, когда Демид стянул брюки с боксерами и выпрямился передо мной во всей красе.
Чувствуя, как от жара пульсируют щеки, я словно резко очнулась и смущенно опустила взгляд. Зачем-то прикрылась руками и спешно шагнула в сторону — к проему между Демидом и дверью, намереваясь выйти. Однако меня никто не собирался выпускать. Перехватив мой растерянный взгляд, он шагнул в кабину точно танк, загоняя меня назад.
— Руки убери от тела, — велел стальным тоном. — Стесняться меня вздумала?!
Нервные окончания словно парализовало, и я послушно раскрылась, вновь оказавшись у стенки. И ведь ничего не скажешь, ничего не объяснишь. Разве такой поймет?! Поймет, что обжигает внутри и давит, давит…
Неожиданно матовая дверь за спиной Демида закрылась, уединяя нас и вмиг делая пространство слишком тесным. Он даже не взглянул на меня — включил воду и начал спокойно мыться, как будто я здесь одна из полочек для мыла. Или как будто таким образом решил выломать кирпичи невидимой преграды, которая стала возникать внутри меня в его присутствии.
Так я и простояла возле стенки пока Арбатов не закончил и вода перестала бежать с потолка.
Не знаю, что отражалось в моих глазах, когда он повернулся ко мне и обхватив ладонью шею, притянул вплотную к себе. Тело моментально задеревенело. Я едва делала вдохи, пока он исследовал руками мою обнаженную кожу и втягивал запах влажный волос. Но в какой-то момент вдруг отстранился, захватил пальцами подбородок и буквально заставил меня привстать на цыпочки.
— Боишься меня, — констатировал, впиваясь в глаза, и таким тоном словно уловил это даже в запахе.
Я даже ничего не успела выдавить, как Демид ловко повернул меня и прислонил животом к стенке. Его ладонь казалась горячим камнем, когда он провел вниз по позвоночнику и замедлился на пояснице. Вжимаясь щекой в теплый пластик, я зажмурилась до белых пятен, ощутив, как его пальцы начали очерчивать следы от ремня.
— Мне не нужен твой страх, — холодно сообщил он, поглаживая кожу ягодиц. — Однако тебе придется считаться со мной.
По шее побежали мурашки, когда Арбатов резко склонился к моему лицу, обдав жарким дыханием кожу над ухом.
— Я жесток, Катя, — выдал он без снисхождения, а его пальцы тем временем плавно скользнули ниже. — Но никогда не наказываю ради наказания или удовольствия. Ты уже получила свой урок. А если хочешь облегчить себе жизнь — научись принимать все, что получаешь от меня.
В легкие резко зашел воздух, когда ладонь Демида оказалась между моих ног и с напором заскользила вдоль складочек, вызывая неконтролируемый порыв.
Сжавшись всем телом, я инстинктивно отпрянула от стены, но он тут же придавила меня рукой между лопаток.
Жар спустился иголками по коже.
От накатывающей паники я даже всхлипнула, но когда Арбатов глубоко протолкнулся в меня пальцами, низ живота без спроса пронзила опоясывающая вспышка, вмиг рассеивая все лишнее. Я громко ахнула, чувствуя предательский прилив возбуждения, а следом беспомощно заныла от стягивающего отрицания и замешательства.
— Ч-ш-ш, — раздалось за спиной. — Ты не сможешь сопротивляться.
Демид начал двигаться в одном темпе, загоняя мою волю в угол и окончательно забирая контроль над телом и мыслями.
Его слова обрели смысл.
Врезались в мое сознание и распространились на множество невидимых нитей в нейронах мозга. Словно на одно мгновение я нащупала твердую почву. увидела цельную картинку, которая до этого была разбросана на рваные части и нашла то, что мешало мне двигаться дальше.
Научись принимать все, что получаешь от меня…
Это тяжело… принимать все: добро и зло, ласку и жестокость, казнь и помилование. Принять — значит обнажить душу и довериться. Принять — значит поверить, что Паук хладнокровен, однако всегда действует справедливо! Но это единственное, на что я могла полагаться с таким опасным и непробиваемым человеком.
Тело меня уже не слушалось и плавилось словно воск, поддаваясь захлестывающим волнам желания. Внизу все ныло и требовало продолжения грубой ласки, будто запах Демид пропитывал мои рецепторы похотью, пробуждая темное вожделение, которое все это время таилось глубоко внутри. Да, оно существовало во мне, просто хорошо пряталось, а теперь вырывалось наружу.
И ничего не сделать с этим.
До обиды на себя слабую, до слез, но он прав — я не смогу сопротивляться!.. Где-то внутри я уже была отравлена и уже приняла все, что Арбатов делает со мной.
Взяв ладонью за лицо, он протолкнул язык в мой рот, заглушая стоны, идущие от его неистовых вторжений. А когда ноги меня уже начали совсем подводить. оторвался от губ и с силой вжался сзади. Убрал пальцы и принялся водить у входа горячим, налитым до камня членом.
Мучительно медленно, дразняще, доводя до исступления от желания почувствовать его в себе…
Демид обжег языком мою шею, сжал грудь, и одновременно головка погрузилась внутрь. Кажется, в этот момент я даже не дышала, настолько сосредоточилась на ощущениях. Плавное движение и одним толчком он зашел так глубоко, что по телу волной прошла электрическая дрожь. Я вздрогнула и глубоко вобрала воздух, а Демид замер внутри, словно слушая каждый ответ моего возбуждения. В какой-то момент он плавно вышел и вогнал член сильнее, и еще раз с такой же паузой, и тело словно инструмент в руках дирижера начало играть по заданным нотам этого дьявола. Превратилось в натянутую пружину и выбило из разума все мысли, оставляя лишь глухой шум.
Арбатов почувствовал это, потому что перестал придавливать меня собой и сделал новое вторжение уже в более удобной позе, где было место для разгона. Он больше не сдерживался и просто жадно трахал меня, с хлюпающими звуками. удерживая за шею, собирая волосы в кулак и все больше впутывая в порабощающие ощущения, от которых между ног все текло, а в животе взрывалось салютами.
В какой-то момент я выгнулась и вскрикнула от самого сильного взрыва. Спазмы рассыпались по всему телу, и этот экстаз настолько вытряхнул меня, что я даже не поняла, когда Демид отстранился…
Он не дожидался, пока я перестану вздрагивать. Оторвал меня от стены, открыл душевую и вывел за предплечье наружу. Там перекинул через плечо, игнорируя глухой стон, схватил полотенца и понес из ванной.
В комнате Арбатов сбросил меня на кровать вместе с полотенцами. Растерянно глядя как он наспех вытирается, я была не в силах ничего сделать, кроме как прижать к груди это полотенце и отползать. А Демид словно хищник последовал за мной, сдернул прикрытие и одним движением придвинул меня за ноги. Глядя сверху потемневшим взглядом, он положил их себе на плечи и принялся растирать чувствительный клитор большим пальцем. Я тут же вцепилась в его ладонь и умоляюще посмотрела в ответ.
Безумие творилось внутри. Я буквально кожей ощущала бешеную страсть бандита и словно сама против воли настраивалась на эту же волну! Мы смотрели друг другу в глаза и словно искали какую-то точку. Слияние — когда он хочет понять мои желания, а я раскрываюсь ему навстречу.
Когда между ног уже все пылало, а резкие вдохи перешли в стоны. Демид практически сложил меня пополам, накрыв своим большим телом, и вогнал член на всю глубину, выбивая сдавленный крик из груди. Первый толчок в необычной позе оказался болезненным, но очень скоро я начала извиваться от будоражащих вспышек удовольствия. Быстро привыкла и перестроилась для новых ощущений.
- Предыдущая
- 39/61
- Следующая