Паук (СИ) - "Asti Brams" - Страница 33

Я не успела подготовиться…

Отрывисто вскрикнула, корпусом упала стену и рефлекторно согнула ногу в колене.

Но главное чуть не оторвала ладони, потому что все к чертовой матери отошло на второй план — безумно захотелось прижать руку и успокоить ноющую кожу на ягодицах.

Каждая новая секунда скручивала нервы, но Арбатов как будто намеренно давал мне время отойти. Ведь я не сразу пересилила обжигающую боль, отстранилась от стены и заставила себя вернуть стопу на ковер. Только тогда последовал второй удар на сжатые ягодицы.

Сдавленный стон и металлический привкус во рту. Третий удар, четвертый… Я извивалась как змея на раскаленном асфальте и была не в силах сделать вдох. А вспышки так и ослепляли сознание воспоминаниями:

Первая болезненная встреча с Мишей… Наручники, решетка, лихорадочные поиски хорошего адвоката.

Моя напряженная рука танцует над бумагой, когда писала вынужденное заявление на академ.

Неожиданная волна угроз и постоянное чувство холодного липкого страха…

Руки прямо жгло от того, как сильно я вжимала их в стену. Но я терпела. Смотрела прямо перед собой, сжимала зубы и все время представляла то, что могло было быть в ином случае. Нет, я прекрасно знала, что может быть в этом самом ином случае.

Арбатов не бил по спине, по рукам или по чувствительным местам. Область только ниже пояса и выше бедер. Это осознание пришло не сразу, но уверило меня — он не потешался, не пытался унизить, он — наказывал.

Значит, я отвечу за то, что сделала! Я выдержу… Лишь бы… лишь бы он не отказался…

Демид остановился ровно на десяти. Слезы обжигали глаза, кожа на ягодицах горела огнем, горло охрипло от крика, но руки оставались на стене. Я вся напряглась, когда поймала неожиданное затишье, а затем содрогнулась, когда ремень швырнули в стену недалеко от меня и он мертвой змеей упал на пол.

Обессиленно прикрыв глаза я всхлипнула и рухнула на колени, так и продолжая опираться на нее ладонями. Словно меня клеем к ней приклеили.

Больно, обидно, жалко себя, неуютно, стыдно… Внутри творился настоящий эмоциональный бой!

Но затем я вдруг услышала шаги и меня словно ледяной водой окатило. Резко оглянувшись, я устремила взгляд полный паники на Арбатова:

— Демид!.. — выпалила ему в спину.

Он не сразу остановился. Медленно повернул голову, и взглянул на меня так, словно с ним призрак заговорил.

Дрожа всем телом, я обернулась к бандиту прямо на коленях и опустила голову, не в силах выдержать его взгляд.

— Я п-прошу прощения… — произнесла, глотая соленые всхлипы. — Я признаю с-свою вину и обещаю, что б-больше не посмею разочаровывать. Сделаю все, что н-нужно и… итвоему племяннику… ему тоже не придется из-за меня нервничать.

Я не думала ни о чем лишнем в этот момент. Ни о чем. Только несмело подняла глаза с надеждой взглянув на мужчину, от которого в прямом смысле зависела моя жизнь и жизнь моих близких.

Не знаю, что происходило в его голове, но Демид хотя бы выслушал. И теперь я до дрожи боялась услышать страшный ответ… поэтому слезы то и дело сбегали по щекам. Слишком много я отдала ради этого решающего момента.

Когда Арбатов начал подходит, от волнения я чуть не села на израненную попу.

— Встань, — резко велел он, осадив меня взглядом сверху.

Я тут же перестала плакать и, превозмогая боль, кое-как поднялась на ноги.

— Ты должна принимать наказание стоя. Это не акт унижения, а усвоение урока.

В смятении опустив голову. я хотела кивнуть, но Демид поднял мое лицо, возвращая внимание на себя.

— Что бы сейчас не происходило в твоей голове — оставь это. Ты вошла в круг семьи, где все подчиняются одним правилам. Прими это с достоинством, а не страхом и будь сильнее.

Губы задрожали от переизбытка эмоций. Демид отстранился и куда-то направился, оставляя меня растерянно стоять на месте.

— Будешь жить здесь, — бросил он через плечо, остановившись у высокого столика, на котором стоял графин с водой. — В этой комнате. Передвигаться по городу исключительно с сопровождением и только по делу.

Даже тело перестало дрожать. В моих глазах отразилась настороженность, которая прошла стягивающей волной по внутренностям. Арбатов тем временем уже подошел ко мне со стаканом воды, но я была в таком ступоре, что не смела шелохнуться.

— 3-здесь?.. — еле слышно повторила я.

Демид задержал на мне пристальный взгляд. Затем не поленился поднести стакан к моим губам и. придержав голову, дождался, пока я сделаю пару надрывистых глотков.

— Твоему мужу пришлось в срочном порядке уехать в длительную командировку. — подчеркнуто сообщил он, холодно перехватив недоумение на моем лице. — И он был очень признателен. что я согласился приглядеть за тобой.

От резкого скачка адреналина жар прошел в груди. Я раскрыла рот, но от шока так и не смогла ничего выдавить.

Демид же вернул стакан на столик и, больше ничего не сказав, покинул комнату.

А я еще долго так стояла, перебирая по буквам его последние слова и пытаясь понять их истинный смысл. Почему-то наказание уже не казалось таким значимым в сравнении… в сравнении с тем, что мне предстоит жить под одной крышей с Демидом Арбатовым!

ДЕМИД

Плохо, когда Паук путается в собственной паутине…

Сколько уже времени я пытал одну точку в пространстве своего кабинета, не в силах отвлечься от навязчивого морока в голове. Руку то и дело сжимал в кулак. разжимал. Со стороны можно было подумать — разминал затекшие сухожилия, а на деле разгонял стойкое ощущение, что кто-то иглами по ладони водит. Словно не ремень держал, а графит зараженный радиацией и теперь она жрала меня рентгенами!

И вроде нагадила девочка, на славу постаралась, а все равно что-то скоблило нутро. Слишком хорошо знал себя, черта рангового. Знал. как на самом деле мог бы наказать ее и не стал. Так откуда это странное чувство? Когда сила и преимущество без исключения на твоей стороне, но в итоге ты остался не в удел даже после победы. Хотя стоит начать с того, что сторона, которая желает войны. не ведет переговоры! Значит, решение избавиться от нее не было окончательным.

Значит, я уже давно оступился, раз мне хватило того, что она проявила упрямство.

И я допустил мысль, что она имеет право на искупление.

Легко быть хладнокровным, когда внутри живет чудовище. И это не просто метафора или образное представление — это часть меня. Страшная сила, которая годами развивалась под коркой, переплеталась с кровеносной системой, с нервными окончаниями и формировала меня как личность. Именно этого бояться мои враги. Создай все условия и никаких преград я не увижу. Живая машина.

Только с этой проблемной девчонкой, мне словно прямо перед носом нацарапали черту, границу, через которую я не вижу резона переступать. В упор. И пока никакие аргументы меня в этом не подводят…

Не подойди эти шакалы слишком близко, никакой свистопляски со свадьбой и не пришлось бы устраивать. Абсурдная перспектива, да только действовать нужно было уже глобально. Раз ступил на тропу войны, значит, скоро этот напряг дошел бы до старших. Стоило им узнать, что начал лопатить уверенную почву из-за какой-то левой телки, не просто авторитет под вопрос поставили бы, а растоптали в пыль своими же ногами! Та же участь настигла бы, принуди я ее выйти замуж за себя.

За круглым столом авторитетов — дураков нет.

Появилась из-ниоткуда и тут же вошла в семью в самый подходящий момент?

Таким бы конем под дуло и себя и ее бы подвел. А вот в сторону Романа Арбатова никто не смотрел. Пока все тщательно следили за моим задом, точно не заботились о том, чем живет этот подкидыш. Так кубик-рубик и собрался. Так и объяснение ходовое нашлось — откуда взялась девочка, за которую вступился сам Паук?

И эта вынужденная мера, чтоб ее, чуть не уделала меня по самое не балуй.

Я даже не доехал до этого проклятого торжества, а уже поднял на боеготовность пол города. Шансы узнать раньше всех, что в отеле ни одна собака кинолога не чихнула, были обречены, но я по крайнему везению умудрился вовремя остановить процесс утечки информации.