Поцелуй медузы, или Отель для бастарда (СИ) - Черная Мстислава - Страница 52

— Аля?

— Я здесь.

— Голова кружится, — я скорее догадалась, чем услышала.

— Отдыхай, всё закончилось.

Шарх обмяк, будто только и нуждался в одобрении. Я приложила пальцы к бьющейся на шее жилке. Пульс в норме. С некоторым запозданием до меня дошло, что пульс Шарха совпадает с ритмом сердца на постаменте. Какая всё-таки гадость… Я внутренне передёрнулась.

Ладно, я хоть чем-то могу помочь? Я чуть передвинулась, чтобы Шарх лежал удобнее, провела по его волосам. Муж не отреагировал. Видимо, остаётся только ждать. Прошло не меньше четверти часа, когда Шарх пошевелился, приоткрыл глаза.

— Ты как? — шепнула я.

— Лучше.

Сомневаюсь.

Вставать Шарх не торопился, лежал ещё минут двадцать.

— Надо вставать, — вздохнул он, но даже не пошевелился.

— Зачем?

— Чтобы официально представиться.

— Подождут.

Шарх фыркнул и принял сидячее положение, медленно встал и повернулся к сердцу. Опять?! Протянул руку. Шарх, конечно, знает, что делает, но… С сочным шлепком кусок мяса исторг из себя красный комочек. Трубочки пришли в движение, из самой толстой вытекла прозрачная капля, обволокла комочек и застыла, приобретя невероятную прозрачность. Получившаяся алая бусина упала Шарху в ладонь.

— Мерзость, — пожаловалась я.

— Знак власти, — возразил Шарх, достал из кармана брюк тонкую цепочку с подвеской, вставил бусину, надел цепочку на шею, оделся и заправил цепочку под ворот. — Готова?

Угу. Сказала бы я, но промолчу. Шарх взял меня за руку, поцеловал пальцы и неуловимо быстрым движением уколол. Я даже ойкнуть не успела.

— Аля, я хочу, чтобы ты стала Валерай не только формально.

Я кивнула и зажмурилась. Не хочу видеть… Шарх заставил меня коснуться сердца рода, этой скользкой тёплой дёргающейся гадости.

— Вот и всё, он принял твою кровь, отдал каплю своей, можешь открывать глаза.

Я яростно вытерла палец платком. Шарх фыркнул. Выглядел муж уже вполне здоровым, от былой слабости не осталось и следа.

— А ещё теперь можно не бояться. Сердце приняло моё желание, все мои братья и сёстры будут исключены из рода в момент моей смерти, убивать меня стало не выгодно.

— Осталось донести это до них.

— Они знают, — возразил Шарх. — Идём.

С удовольствием.

Труп всё так же лежал на полу. Шарх закрыл дверь, предложил мне локоть. Я помедлила, прислушиваясь к интуиции. Опасности нет… Остальное мы переживём. Больше мы не скрывались, открыто прошли по коридорам, спустились на первый этаж, и прямо у лестницы произошло первое столкновение.

Двое парней. По виду они были старше мужа, но назвать из мужчинами язык не поворачивался, на лицах отпечаток бурно проведённой ночи, обильных возлияний и ни намёка на интеллект. Шарх скривился. Парни удивились.

— У, обезьяныш.

Они совсем не соображают? Хотя не факт, что они хоть сколько-нибудь в курсе дел. Я бы с такими ушлёпками делиться информацией не стала, будь они хоть последними моими родственниками в мире, а подвеску Шарх спрятал.

— Давно я никому бока не мял. Вспомним старые добрые времена, подкидыш?

Парни загоготали. Шарх спокойно дождался, когда они успокоятся. Первый парень замахнулся. Шарх уклонился, перехватил парня за волосы на затылке и треснул головой об стену. С тихим стоном ушлёпок сполз вниз.

— Ты что творишь, урод?!

— А тебе я, помнится, обещал сломать нос. Глупо, конечно, но за свои слова следует отвечать. Не так ли?

— Э, да ты чё?

Парень попятился, но убежать не успел. Шарх поймал его за воротник, впечатал кулак точно в переносицу, отпустил. Кажется, я услышала хруст хрящей. Шарх взял у меня порядком запачканный платок, вытер пальцы. Парень же, зажимая ладонями разбитое в хлам лицо, сидел на полу и выл на одной высокой ноте. Мы прошли мимо. Жалости я не испытывала, впрочем, как и злорадства. Хотели избить — были избиты сами. Получили ровно то, что хотели, только в несколько иной интерпретации. Я бы и сама этих уродов ещё пнула. Видение, как эти ушлёпки избивали ребёнка до сих пор свежо.

Мы вышли в холл, и Шарх словно одеревенел. Спина прямая, как доска, мышцы до предела напряжены, лицо высокомерно-пустое. Муж, прости, но я так не умею. Я чуть сжала пальцы в знак поддержки. Интересно, а, будучи главой рода, Шарх имеет право разогнать этот змеючник? Если нет, то я с удовольствием помогу ему спровоцировать соответствующие ситуации. Мачеху — снова замуж, сестёр — замуж, братиков — в деревню на перевоспитание. Эх, мечты, мечты…

Собравшиеся заметили наше появление. Разговоры стихли. Мы в абсолютной тишине прошли вперёд. Начались перешёптывания. Раздался довольно громкий стон. Я повернулась и на миг встретилась взглядом с золотой блондинкой. Мачеха. Женщина осознала поражение и словно выцвела: ссутулилась, губы задрожали. Я едва удержалась от едкой улыбки. На похоронах, как бы я ни относилась у умершему, ужимкам не место. Я поспешила отвернуться.

— Надо же, явился.

Напротив остановилась девушка лет двадцати. Красивое лицо испортила гримаса брезгливости. Шарх девушку проигнорировал, но она не смутилась.

— Ты не представишь меня своей спутнице?

— Аля, эта леди моя двоюродная сестра Леонора. Леонора, моя супруга Аля.

У девушки на миг мелькнул хищный оскал:

— Хм, только ты мог жениться на женщине, позволяющей себе столь вульгарный цвет кожи. Полагаешь, на её фоне будешь выглядеть не таким дикарём?

Гадина. Умного ответа я сходу не придумала, поэтому воспользовалась универсальным:

— Завидно?

— Чему? — искренне удивилась она.

— Свободе. Если мне хочется, я подставляю лицо солнечным лучам и наслаждаюсь их ласковым теплом, а ты — нет. Ты делаешь только то, что твои подружки тебе разрешают. То, что модно. В скольких желаниях ты себе отказала?

С Леоноры слетела вся её напускная расслабленность:

— Ты! — зашипела она.

Видимо, случайно мне удалось оттоптать её любимую мозоль. Выдохнув, леди взяла себя в руки:

— Вердикт очевиден: в приличном обществе тебя не примут. Впрочем, чтобы это понять, достаточно знать, кто твой муж.

— Ты права, ваше приличное общество недостаточно хорошо для нас с Шархом. Мы предпочитаем иной круг общения. Да? — обернулась я к мужу. Всё-таки говорить и за него тоже не совсем правильно, хоть я и уверена, что он со мной согласен.

— Конечно, — поддержал меня Шарх.

— Да вы друг друга стоите, — процедила Леонора с ноткой возмущения.

Намёк, что меня причислили к обезьянам??

— Спасибо за комплимент, Леонора.

Девушка вскинула подбородок и двинулась прочь.

— Сейчас будет весело, — шепнул мне на ухо Шарх и развернулся к гостям. — Господа, минуточку внимания, — громко, на весь холл, произнёс муж.

Начавшиеся было разговоры вновь стихли. Шарх выждал несколько секунд, очень точно почувствовал грань, когда у собравшихся закончится терпение, и заговорил:

— Полагаю, что все вы меня знаете. Я внебрачный сын покойного. Сейчас я хочу представиться вам в новом качестве, — Шарх неторопливо оттянул ворот и извлёк подвеску. — Отныне глава рода Валерай.

Представители высшего света начали растерянно переглядываться, не веря, что нигутский обезьян по уровню дара обошёл законнорожденных сестёр и братьев от благородной лафандской леди. Взгляды метались от Шарха к бледной вдове, которая не спешила опровергнуть смелое заявление.

Вперёд выступил Эрис:

— Брат! От всей души поздравляю и признаю, из нас всех ты самый достойный. «Сердце» лишь подтвердило то, что я и так знал, — блондин чуть поклонился, выпрямился.

В холле воцарилась гробовая тишина.

— Моя законная супруга, леди Аля Валерай, — представил меня Шарх.

Из меня леди как из крокодила овца. Я, конечно, прочитаю учебник по этикету от корки до корки, все правила зазубрю, но белизной кожи я не вышла, общество меня не примет, да и мне благородный серпентарий не интересен. У меня столько яда нет. И вообще, хочу обратно в Нигутию в гости к Ба. Она мне свадьбу красивую обещала.