Бесценная Статуя (СИ) - Хант Диана - Страница 3

— Ты думаешь? — Римма подошла к зеркалу и задумчиво уставилась на собственное отражение, — Но там такая милая девушка… И она уверяла меня… Тара или моя подруга хамка, или тебя опять обидел Марек…

— Уверять — ее работа, Римма! — как-то не хочется о Мареке, тем более с Ри, которая его недолюбливает. — И за такие деньги! Впрочем — посмотришь. Но получилось и вправду здорово, тебе очень идет.

— Вот так-то лучше! С возвращением вас, Тарий!

Римма благополучно махнула отражению, и принялась за мой стеллаж с обувью.

Мало кто угадал бы сейчас в этой не умолкающей ни на минуту высокой стройной брюнетке с капризной линией рта выдающегося ученого, известного космического орнитолога Римму Цхинг Фун, в свои двадцать семь имеющую научную степень.

На самом деле — Римма кандидат космической зоологии, космоорнитолог, если быть точнее, которого мало что интересует, кроме науки. Не так часто Ри доводится слиться с амплуа львицы, эдакой завзятой тусовщицы. Но сегодня серьезный повод — завтра Ри отчаливает в очередную экспедицию, где-то на полгода. Собственно, из них, из больших и малых экспедиций и состоит ее жизнь.

Но когда Ри на родине, мы отрываемся по полной! И поскольку хорошие девочки мы только на семейных вечерах у родителей Ри, отрываться умеем!

Мы познакомились восемь лет назад, будучи студентками, на модном, но крайне запрещенном мероприятии: беге наперегонки с черными каракатчиками планеты Сикс. Само собой, участвовать в сим действии на трезвую голову невозможно, да, просто невообразимо. Ри тогда пришла к финишной кривой первой, походя вырубив двух каракатчиков — и плевала она на их яд! — и отправив в глубокий нокаут девицу с Блезиуса, подставившую ей ножку.

Признаться, пьяные заверения в том, что любит она только науку, а все это — небрежный взмах вокруг — суть пыль и тлен, произвели на будущего культуролога самое, что ни на есть, неизгладимое впечатление. С тех пор мы вместе.

Идиллию нашей бурной дружбы портят только космические командировки подруги, признаться, мне очень ее не хватает. Но летать вместе не представляется возможным.

Во-первых, не так-то это и просто — попасть в настоящую научную экспедицию, за пределы Солнечной Системы. А во-вторых… Как-то раз я уже поехала мозгами, то есть, хочу сказать, поехала с Риммой на один искусственный астероид-спутник Юпитера — заповедник орлов вырри. Так вот, более скучного, нудного и невообразимо пустого мероприятия не бывает! Уж мне точно сложно себе представить.

Начать с того, что всю дорогу подруга торчала над микроскопом, как приклеенная, тщетно пытаясь разгадать величайшую загадку кризиса космоорнитологии: с какой такой радости орлы эти самые перестали размножаться! А чего мне стоили три месяца жизни среди этой самой несчастной популяции, в скромненьком таком шатре на одной из скалистых пик, со всех сторон немилосердно обдуваемой ветрами.

Ибо жить в других условиях Римма наотрез отказалась! — только в самом сердце гнездовья «ценной популяции». Сначала подобные жилищные условия показались романтичными — ещё бы, палатка расположилась в самом центре пика, и выходя из нее, в твоем распоряжении целых три метра, диаметром расположенные вокруг. Не разгуляться особо, но вид облаков под ногами чарует. Надо, правда, быть осторожной, чтоб не сдуло в любой момент. Римма хотела забраться ещё повыше — на совсем маленькую площадку, ровно в площадь палатки, но, в конце концов, вняла моим слезным просьбам. Подруга умеет быть снисходительной.

Вняла — и застыла за микроскопом и камерами наблюдения на три месяца, показавшимися мне тремя десятками лет. Потому что твердо решила разгадать причину антракта приплода этих летающих коров. И разгадала-таки, что похвально! Казалось, Ри вовсе не заметила ни отсутствия горячей воды, да что там горячей, запас холодной, и притом синтетической, был в обрез, поэтому мечтать не приходилось не то что о горячей ванной, но и о холодном, но полноценном душе! Ни ветров, беспощадно обдувающих наше скромное жилище сутками, ни заиндевевших стенок палатки. Да, комбинезон с подогревом частично спасал ситуацию, но какое же это слабое утешение, когда сидишь изо дня в день, спустив ноги в обрыв, привязанная тросом, как щенок на поводке, и единственные особи, с кем ты общаешься (подруга, превратившаяся в робота-андроида, не в счет) это эти самые орлы вырри — злобные твари с крючковатыми клювами и трехметровым размахом четырех крыльев! От их мерзкого нрава спасал только цвет комбинезона — розовый в пупырышки, как кожа их птенцов. Ума не приложу, зачем подруге понадобилось спасать их популяцию! По мне, так Галактика не сильно бы потеряла…

Но зато, побывав с Риммой в одной из экспедиций, мне стало понятно, почему она каждый отрывается на Земле, словно в последний…

Итак, что мы имеем.

Римма выбрала для костюмированной Хэллоуин-вечеринки костюм графини-вампирши из бессмертной саги Барона Олшери, ставшей классикой жанра о вампирах. Тот факт, что ей, как брюнетке, больше подошла бы роль Риты, а графиня по сюжету — блондинка, подругой не рассматривался ввиду незначительности. В своих фантазиях Римма видит себя томной графиней. Мне, как культурологу, специалисту по древним космическим цивилизациям, надлежит проявить большую смекалку.

Зачерпнув побольше ярко-красных теней, с увлечением принялась за налобную ленту с третьим глазом посреди лба.

Пришлось немного видоизменить костюм древней Курукуллы, совместив его с модными тенденциями Земли XXII века. Облегающие брюки, туфли на высоких каблуках, полуюбка-полунакидка — легким шифоновым облаком спускается сзади до колен. Открытый корсет и длинные, до самых плеч перчатки. Все красного цвета. Волосы небрежно рассыпать по плечам, и — последняя деталь — легкая вуаль на лицо, совершенно прозрачная, не скрывающая румянца на скулах и ярко-алой помады.

Красный цвет особенно любила мама. «Девочка моя, когда ты в красном, твое лицо сияет ярче зари…» Мамуля часто наряжала меня в красное… Отогнав ненужные воспоминания, я распаковала маленькую коробку из магазина приколов.

Курукулла в ее гневной форме обязательно должна иметь клыки.

Мобиль-такси сделал крутой вираж над крышей ночного клуба, заставив нас с Ри восторженно ахнуть, и аккуратно приземлился на парковочную площадку. Несколько этажей вниз — и романтичные и опасные вампирша с Курукуллой, под руку шагнули в клубы разноцветного дыма, звуки музыки и двигающиеся в аритмичных темпх тела землян и гостей планеты в умопомрачительных нарядах.

Марека, несмотря на костюм супермена (странный выбор для Хэллоуина, но у богатых, как известно, свои причуды) я узнала сразу — вон он, стоит у барной стойки, не в курсе прибытия невесты. Иначе как можно объяснить отчаянно виснущую на нем фигуристую блондинку в костюме кровавой медсестры, с дужками хирургических ножниц, в голове? Рука Марека покоится на талии девицу, прямо на полоске голой кожи. Чувствую, брови сползаются к переносице.

— Тарий, ты в порядке? — у Риммы, проследившей мой взгляд, озабоченный вид, — Не думаешь же ты, что Мареуш всерьез…

Как бы Риммуля ни не любила Марека, подруга не из тех, кто увидев такую картину, примется занудствовать, мол, говорила я тебе, и все такое. Спасибо ей за это!

— Всерьез? — делаю вид, что удивилась, — Он не такой дурак.

Я пригляделась к блондинке.

— Так это же незабвенная Мариэн, кою родители пророчили нам в невесты чуть ли не до зачатия их обоих, помнишь, я рассказывала тебе? Внучатая племянница алмазного короля. Марек любит пошутить над их неудавшейся помолвкой и величает сию прелестницу «своим настоящим другом».

— Что-то по твоему тону не скажешь, что ты разделяешь его веселье.

— Что ты, дорогая, конечно разделяю! Вот только думаю, что куда художественнее смотрелись бы в ее пустом черепе настоящие ножницы…

Римма прыснула и увлекла меня подальше от без пяти минут жениха с его «другом» — к другой барной стойке, у противоположной стены.