Вечное Лето, Том III: Спасение (СИ) - Macrieve Catherine - Страница 20

– Что это? – изумлённо восклицаю я, и от моего голоса ребята у костра ворочаются и просыпаются.

– С ума сошла так орать? – ворчит Мишель, и в этот момент звук повторяется. – Твою мать! – визжит она, и, конечно, после этого все остальные буквально подрываются с места ночлега.

– Ничего страшного, – говорит Келе, – это просто призрак.

– Просто призрак? – ошеломлённо переспрашивает Куинн.

– Как интересно! – искренне восхищается Вэйрин. – И давно он здесь?

– Не уверен, – пожимает плечами Келе, – я стараюсь не оставаться слишком долго на одном месте, так что…

– И что, – нервно бормочет Диего, – это типа Каспер, дружелюбное привидение? Или же…

Его прерывает новый, куда более громкий вой – такой, от которого у меня по коже бегут мурашки.

– …нет, это определённо дементор, – заканчивает свою мысль Диего.

– А может, и нет, – пожимает плечами Эстелла. – Я думаю… Тот призрак, что дал мне фото. Может быть, это он и есть?

– Тот, у которого была бабулина книга рецептов? – подхватывает Радж. – Он… Ну, помог мне.

– Да, – кивает Шон, – если это и есть тот призрак, он скорее друг, чем враг.

Я закатываю глаза.

– Слушайте, я понимаю, что мы не очень-то много призраков видели на Ла-Уэрте, но что, если это нечто другое? – спрашиваю я. – Это может быть опасно.

– Ну, даже не знаю, – бормочет Радж. – Давайте попробуем задобрить его как-то?

– Ага, – Диего расплывается в улыбке. – На День мёртвых моя бабуля зажигала свечи и делала черепа из сахара. Как думаете, это бы сработало?

– Видишь в округе свечи и сахар? – ворчит Мишель. – Как мне надоели эти ваши призраки, ваши морские змеи и всё… – Шон берёт её за руку, и она осекается. – Ладно, забейте.

Я встаю с места и подхожу к руинам храма, когда снова раздаётся вой. От этого звука трясутся поджилки, но я, тем не менее, глубоко вздыхаю и оглядываюсь на друзей.

– Ну… если мы хотим выяснить, что это, придётся идти.

Если мы хотим нарваться ещё на какие-то неприятности, действительно придётся идти, нам же, конечно, мало того, что уже происходит. С другой стороны… Если существо, которое мы видели раньше, действительно обитает здесь, возможно, оно не представляет для нас угрозы. Возможно. Но клятое любопытство, чёрт его побери, пересиливает – к тому же, это, ну, призрак? Что нам может сделать призрак?

Ребята с сомнением переглядываются, но, тем не менее, следуют за мной в полумрак храма. Недавно взошедшее солнце проникает сквозь выбоины в когда-то, видимо, роскошных потолках и стенах здания. Запах сырости и эхо наших шагов добавляют атмосфере ещё больше мрачности, так что вся моя бравада остаётся где-то на отметке десяти футов от входа в храм. Когда завывания таинственного существа повторяются, я чувствую, как на моём затылке волосы становятся дыбом, и с каждым шагом мне кажется, что вокруг становится всё холоднее.

– Эй, дух, – бормочет Радж дрожащим голосом, когда мы выходим в просторный зал, стены которого покрыты лианами, и посреди которого каким-то чудом растёт дерево, – дружище, мы пришли с миром. Пожалуйста, не убивай нас.

Я спотыкаюсь и хватаюсь за ближайшую стену.

– Мари, ты чего? – раздаётся обеспокоенный голос Куинн.

– Ничего, просто оступ… Блядь, – я поднимаю руку к пятну света и вижу, что моя ладонь покрыта кровью. Из горла вырывается визг, и я чувствую, как у меня стучит в висках.

Плохая идея, это была очень плохая идея…

Я отступаю назад от стены – Джейк обхватывает мои плечи руками, бормочет что-то невразумительное, что должно, наверное, меня успокоить, но вдруг замолкает, глядя на стену, и произносит:

– «Не приближайтесь».

– Что? – я оглядываюсь и вижу, что пятно крови, в которое я вляпалась – часть надписи. Мои глаза скользят дальше, к следующему предложению: «Вам здесь не место».

– Это так Каспер говорит «Привет, давай дружить?» – Диего икает от ужаса.

«Я чувствую ваш страх».

– Что за эмо-панк-группу слушает это привидение? – бормочет Джейк.

– Ребята? – окликает Шон. – Посмотрите-ка сюда.

Он наклоняется, подбирая что-то с пола, и протягивает предмет нам. Я в ужасе смотрю на покрытую пылью серебряную ручку и выгравированную на ней надпись: «Грейс Тамара Холл».

– Как… Грейс была здесь? – ошарашенно произносит Диего.

– Возможно, – кивает Вэйрин. – Но…

– Странно, – протягивает Мишель, – ручка выглядит очень старой. Только посмотрите: серебро потемнело от времени. Как же…

– Нет! – вдруг раздаётся истошный крик Крэйга. У меня сердце подскакивает куда-то под горло, когда я оглядываюсь на него. Он стоит на коленях у алькова и прижимает к себе дрожащими руками…

Скелет.

Легко узнаваемая лиловая прядь волос всё ещё свисает с разлагающегося скальпа.

– Это, – сипло бормочет Куинн, – это не может быть Зара, правда же?..

Крэйг снимает с запястья скелета широкий золотой браслет и поворачивается к нам. Его мелко трясёт. Радж тяжело сглатывает, Мишель отступает назад, приоткрывая рот от ужаса.

Куинн принимается плакать. Шон со всей дури бьёт кулаком по толстому стволу дерева в центре зала. Крэйг тупо стоит, сжимая в трясущихся пальцах браслет.

«Вы следующие», – гласит надпись над альковом.

Прокусываю до крови губу. Нет, такого не может быть – Зара должна быть жива, иначе какой это всё имеет смысл, Вечное говорила…

Вечное лгала.

Или ошибалась.

Какое это имеет теперь значение, если Зара… Когда Зара просто…

Внутри меня что-то ломается. Я даже не могу плакать, хотя хочется выть от тоски, вцепиться себе в волосы, ударить себя чем-нибудь, чтобы боль нашла хоть какой-то выход – но вместо этого я словно каменею, зажимая зубами губу и чувствуя только солёный вкус крови на языке, будто бы из меня разом выкачали всё хорошее, доброе, светлое, всё то, что держало меня на плаву. Словно меня лишили надежды, которая и без этого периодически меня покидала, а теперь, кажется, ушла насовсем – потому что теперь ничего не будет в порядке, НИЧЕГО И НИКОГДА, БЛЯДЬ, НЕ БУДЕТ ХОРОШО, потому что это… Это всё. Это конец.

– Мы ведь только… – бормотание Крэйга прорывается сквозь рыдания Куинн и Мишель, сквозь звук шагов нервно расхаживающей по залу Эстеллы, сквозь все звуки вокруг. – Я как раз хотел…

– Брат, – зовёт его Шон, протягивая руку к его плечу – но Крэйг сбрасывает его ладонь и разворачивается, резко обрушивая удар кулака на стену. Ещё один, и ещё – Шон подходит к нему, пытаясь остановить, но Крэйг отталкивает его с такой силой, что капитана футбольной команды протаскивает на несколько футов по полу.

– Эй! Призрак! – орёт Крэйг, задирая голову к потолку. – Иди сюда, чтобы я мог надрать тебе зад! – его кулак снова врезается в каменную стену, и в этот момент раздаётся громкий щелчок, отдающийся эхом от сводов храма. И пол под нашими ногами начинает дрожать.

– Кажется, ты его разозлил! – кричит Радж.

Пол проваливается. Примерно на фут, так что нам удаётся удержать равновесие – мы быстро возвращаемся к лестнице, все, кроме Крэйга, который стоит, замерев, словно статуя, рядом с образовавшимся провалом в полу.

– Крэйг! – орёт Мишель. – Не глупи, иди сюда…

И прежде, чем кто-то успевает его остановить, даже прежде, чем Мишель договаривает, он прыгает в разлом в каменном полу. До моих ушей доносится звук, с которым он приземляется на ноги, и вдруг всё вокруг нас перестаёт трястись.

– Ты куда? – окликает Шон Мишель, бросившуюся вперёд, к разлому. Она бросает на него разъярённый взгляд через плечо, и он быстро следует за ней. И остальные, разумеется, тоже.

– Один за всех и все за одного, – шепчет мне Диего, прежде чем спрыгнуть. Я отмечаю его слова лишь на периферии – мне по-прежнему пусто, и всё, что мной двигает – это понимание того факта, что меньше всего на свете Крэйг сейчас должен быть один.

Мы оказываемся в тёмной пещере. Сначала совсем ничего не видно, но спустя минуту-другую глаза привыкают к темноте, и я могу разглядеть корни дерева слева от себя и слабый свет, исходящий от подземного источника, который, очевидно, и питает это дерево. Крэйг стоит в стороне, у стены пещеры, и обрушивает на неё удары своих массивных кулаков. Даже в темноте видно окровавленные костяшки его побелевших ладоней.