Святослав, князь курский (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич - Страница 81

Так оно и случилось. Стена была вскоре расшатана и разбита кам-нями во многих местах. Куда тут же были направлены пороки, доде-лавшие остальное дело — устроившие проломы. Святослав Ольгович ничего не мог противопоставить этому напору. Приходилось отступать в детинец. Острог, прикрывающий посад, и сам посад были тут же пол-ностью разрушены и подожжены. Только после этого полки осаждаю-щих отошли к своим обозам, чтобы 16 февраля приступить к система-тическому разорению личных вотчинных сел северского князя, к со-жжению принадлежащих ему дворов и гумен, к угону конских табунов и стад скота.

— Разорен, совсем разорен, — плакался княгине Святослав Ольго-вич. — Града не стало, стад не стало, кони уведены, гумна сожжены…

Павших защитников града, которых к счастью, было не очень мно-го, он не жалел — бабы еще нарожают. Не жалел он и овдовевших женок и осиротевших детишек — как-нибудь выживут. Некогда было печалить-ся и о ремесленниках с выгоревшего посада — со временем отстроятся. Жалел разграбленное имущество, которое уж точно было не воротить.

— Да Бог с ним, с имуществом, — совсем как деревенские бабы мах-нула руками княгиня. — Худобу, видите ли, ему жалко! Худобу еще на-живем. Хорошо, что пока сам цел. А потому — иди к Изяславу, проси мира.

— Так стыдно же, — сердился князь. — Да и не простит он… ведь это я первым клятву нарушил.

— Иди, — стояла на своем княгиня. — Повинную главу и меч не се-чет.

Бояре также открыто призывали Святослава Ольговича покаяться перед киевскими князьями и просить мира. «Долго нам в детинце не устоять, — говорили они. — Или с голоду все перемрем — вон нас сколько ртов тут стало, пожалуй, все слободки и посад сюда сбежались — или же в огне сгорим. Другого не дано». Сын Олег старался отмалчиваться — он отцу не указ, а невестка лишь плакала целыми днями. Понимала, что обрушившиеся на ее свекра несчастья — это последствия его дружбы с ее отцом. И хотя ее в этом никто не упрекал, но она инстинктивно иска-ла защиты у мужа — ее надежды и опоры.

Вскоре послы северского князя были посланы к Изяславу Мсти-славичу с просьбой о мире. Тот поначалу принимать их не желал, но потом, подостыв, понимая, что дело идет к весне, принял. Но потребо-вал, чтобы Святослав Ольгович возместил своему двоюродному брату Изяславу Черниговскому весь причиненный им и Юрием Суздальским ущерб или два града отдал — это как договорятся. Кроме того, должен был отойти от суздальского князя и с ним больше не общаться.

Делать было нечего, пришлось соглашаться и на том крест цело-вать. Это произошло 1 марта, а уже на следующий день союзные киев-ским князьям рати отошли от сожженного Новгорода Северского, его защитники, вздохнув, отправились на родные пепелища. Надо было как-то обустраиваться, готовиться к весне. Для живых ведь жизнь не окон-чилась, она лишь только усложнилась… И вот уж вперемежку с бабьи-ми слезами и причитаниями стали доноситься и иные звуки: стук топо-ров да визг пил. Жалея черный люд, пострадавший по вине князя, кня-гиня Мария Петриловна упросила мужа выделить погорельцам леса из своих угодий. И князь согласился. Оставив отстраивающийся Новгород на посадника, сам с малой дружиной и сыном Олегом отправился на полюдье за сбором дани. Отдавать Изяславу Давыдовичу два города было жалко — тот потом уж никогда их не возвратит — думал серебром да мехами откупиться. Но после многих «трудов» половцев и разорения, учиненного киевскими князьями, казна пополнялась скудно. Дай Бог, чтобы хватило на кормление дружины и княжеской семьи. «Придется откупаться городами, — одолевали невеселые мысли. — А все почему? А потому, что Юрия, как дурень за дубину, держусь. Тот заварил кашу, да и ушел… а я вот расхлебывай».

Возвратившись с полюдья, узнал, что сын Изяслава Мстиславича, Мстислав Изяславич с одной своей дружиной ходил на половцев к Са-маре и Угле, где одержал над ними знатную победу, освободив свой полон и приведя чужой. По данному случаю, а также по случаю победы над северским князем, в Киеве, как доносили соглядатаи, три дня пир горой шел. Вскоре же стало известно, что в Галиче умер Владимирко и княжий стол взял его сын Ярослав, прозванный в народе уже Осмомыс-лом за свой ум и здравость суждений. И первое, что сделал Ярослав, так это то, что заключил мир с киевским князем. Следовало думать, что Ярослав, будучи зятем Юрию Суздальскому, станет придерживаться линии поведения своего отца, ан, нет! По-своему решил. Но надолго ли?..

Новый 1153 год от Рождества Христова ознаменовался тем, что к Переяславлю приходили половцы, града не взяли, но много вреда при-чинили Посулью, в том числе и ковуям, находившимся под рукой пере-яславского князя. Потом стало известно об отправлении киевским кня-зем Изяславом посольства в Обезы ему за женой. Недаром ходили слу-хи, что у тамошнего царя Дмитрия на выданье дочь Росудан — черноокая красавица невиданной красы. Вот к ней и сватался пятидеся-типятилетний киевский князь.

Но главным известием стало то, что суздальский князь объявил во всеуслышанье об установлении в Залесской земле нового великого кня-жества, в которое наряду с землями Суздаля, Ростова и Белоозера во-шли еще и земли Рязанского и Муромского княжеств. Как удалось Юрию Владимировичу это, никто не знал, но рязанские и муромские князья ему присягнули на верность и крест в том целовали. Он же, же-лая, чтобы в его земле были такие же города, как и на Русской земле, заложил множество градов и нарек их Юрьев, Владимир, Переяславль, Кострома, Звенигород, Галич, Углич, Вышгород, Стародуб. И еще мно-го иных.

— Чудит Юрий, — делился с супругой Святослав своими размышле-ния по поводу происходящего в Залесской Руси. — За один год больше городов у себя понастроил, чем все остальные князья за прошедшие века.

Чем больше становилось лет северскому князю, тем он чаще и ча-ще искал совета не в княжеской думе, где большинство бояр не только были воинственны и готовы поддержать князя без долгих размышле-ний, а в семейном кругу, в беседах с собственной супругой. Пусть давно уже не молодой, располневшей лицом и телом, но все такой же бойкой на слова и мысли, все с такой же светлой головкой, как и ранее. Кроме того, бояр надо было собирать, сзывать, нарочных за ними посылать, а супруга всегда под рукой… стоит лишь слово шепнуть.

— Может, и чудит, — аккуратно поглаживая себя по округлости жи-вота, соглашалась Мария. Она опять была на сносях, ждала нового при-плода. — Но, может, и не чудит, а новое великое княжество строит. О том одному Богу лишь известно… Но в любом случае это куда лучше его походов и их последствий. Особенно для нас… — невзначай затро-нула она болезненную для Святослава тему. И тут же, поняв, что бряк-нула лишнее, извинилась: — Ты уж прости, не хотела обидеть. Все наш бабий язык…

— Да ладно, чего уж там, — был благодушен князь.

Если для киевского Изяслава и суздальского Юрия новый год был ознаменован важными государственными событиями, то для северского князя этот год был знаменателен тем, что он помирился с Изяславом Давыдовичем, своим двоюродным братом, съехавшись у Хобра. Со Святославом Ольговичем был только сын его Олег, а с черниговским князем были его племянники Владимировичи, а еще Святослав Всево-лодович с братом Ярославом. Так уж случилось, что последнее время родные племянники, особенно Святослав Всеволодович, стали отда-ляться от своего стрыя, словно чувствуя опасность, витавшую вокруг него. Это немного раздражало Северского князя, но он решил, что «бог им судья» и на подчинении себе не настаивал. Не маленькие — пусть сами решают, с кем быть и как быть…

«Долго ли продержится этот мир? — разъезжаясь от Хобра, воз-можно, думали князья-родственники. По крайней мере, Святослав Оль-гович такую думу держал. — Ведь мир между киевскими князьями и Ярославом Галицким уже нарушен». И действительно, галицкие бояре уговорили своего молодого князя, ровесника Олега, установленный им мир с киевскими князьями нарушить. Причиной тому стали два города, взятых покойным Владимирком у киевского князя, которые Изяслав Мстиславич, прислав своего боярина Петра Бориславича, просил воз-вратить. В Киеве, Чернигове, Владимире Волынском, в Бужске и других городах, где княжили родственники Изяслава Мстиславича или его со-юзники спешно готовились к новому походу в Галицкую землю и к рати с Ярославом Осмомыслом.