Святослав, князь курский (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич - Страница 72

В результате совета было принято решение, что идти на Юрия Владимировича следует тремя путями: черниговским и северским князьям — через землю вятичей, самому киевскому князю с братом Рос-тиславом Смоленским — из Смоленска к Святополку Новгородскому. И из Новгорода — уже к Ростову и Суздалю. Сбор всех дружин был назна-чен на берегу реки Волги.

Как и полагается, договор скрепили крестным целованием и пир-шеством за великокняжеским столом.

— Что, князь мой, загрустил? — обняла мужа Мария тонкими руками за шею и заглядывая зелеными глазами в его сумрачное лицо. — Какие печали и заботы одолевают тебя, собравшись складками на челе? — Она нежно стала разглаживать глубокие морщины, избороздившие высокий лоб князя.

— Да хватает всяких, люба моя, — в свою очередь прижал супругу к своей груди князь. — Хватает… Вот не поехал на снем в Остерский Го-родец — значит обида киевскому князю… И ее надо как-то загладить…

— И как?

— Да хотя бы сватовством со смоленским князем Ростиславом: у того — сын Роман жених, у меня — дочь Елена на выданье. Чего бы и не посвататься?.. Брат мой покойный, Всеволод, обожал многие вопросы путем свадеб да сватовства улаживать! Только, бывало, и играли их по неделям…

— Так в чем же дело?

— Да не знаю, как к сему важному делу подойти, с какой стороны подвернуть, где сходатого[115] найти… Самому как-то не с руки… еще по-думают, что в родственники силком набиваюсь…

— А чем я не сходатый? — взглянула лукаво Мария и, подражая на-стоящим свахам, протянула нараспев: — Уж слыхала я, князья, государи честные, что у вас есть купец — удалой молодец, а у нас есть красный товар, да такой дорогой, что за злато-серебро не купить! Лишь за ласку и любовь можно взять!

— И то, верно, — засмеялся Святослав, — чем не сходатый! Ишь как коленца выдаешь, словно курский соловей по весне заливаешься! И как я сам не догадался?..

Они еще долгое время, уединясь, тихо говорили друг с другом. По-рой их разговор, похожий на неспешное журчание лесного ручейка, вдруг прерывался веселым смехом княгини или же извинительным кхе-каньем князя — видно, вспоминали веселые, а то и интимно-забавные моменты из своей жизни.

А через некоторое время из Новгорода Северского выехала каваль-када всадников, человек так в двадцать, и небольшой санный обоз, на-правлявшийся в Смоленск — это было посольство северского и курского князя, возглавляемое княгиней Марией, уютно устроившейся в крытых дровнях.[116] Обоз провожало все княжеское семейство во главе с самим князем и их ближние домочадцы. Даже виновница всей этой кутерьмы, княжна Елена, тепло одетая в длиннополую, до самых пят, меховую шубку, в собольей шапочке под плотным парчовым повоем, и та тут же стояла, стыдливо опуская долу зарумянившееся то ли от мороза, то ли от тихой девичьей радости личико. Знала или же догадывалась, что это за ее судьбой отправляется княгиня Мария.

Сватовство прошло удачно: Мстиславичи сами искали случая скрепить свои отношения с черниговскими и северскими князьями — их соседями. И вот этот счастливый случай представился. Свадьбу сгово-рились играть весной.

Весь текущий год и начало следующего киевский князь со своими союзниками с переменным успехом воевал со своим дядей Юрием Вла-димировичем, разоряя Суздальскую землю. Святослав же, перебрав-шись из Курска в Новгород Северский, отошедший к нему по решению Остерского снема, взирал на эту борьбу со стороны, радуясь, что его земли не страдают от княжеских междоусобий. Впрочем, радость была тихой и краткой, так как большее время уделялось подготовке к пред-стоящей свадьбе дочери Елены. Первой свадьбе в семействе северского князя в длинном ряду иных: был помолвлен княжич Олег, входила в возраст невесты Анастасия. А там, не успеешь и оком моргнуть, как приспеет черед Ольги. Правда, и тут основные хлопоты по подготовке к свадьбе взяла на себя княгиня Мария, целыми днями весело сновавшая одна или же напару с княжной Еленой по переходам княжеского терема, следя за тем, как готовится приданое, как шьются платья и наряды при-дворными мастерицами. Попутно уча падчерицу женским премудро-стям в супружеской жизни, вгоняя бедную девицу с ног до головы в краску, заставляя стыдливо опускать глаза или же прикрывать их длин-ными пушистыми ресницами.

9 мая свадьба дочери Святослава Ольговича и сына Ростислава Мстиславича была сыграна. В Смоленске. Под мелодичные перепевы радостных птиц и сладкий, дурманящий запах начинающей зацветать белой кипенью черемухи, под ласковое жужжание пчел и аромат сире-ни. Но сначала в Новгороде Северском, куда прибыли «купцы за крас-ным товаром», или же на самом деле первейшие смоленские бояре, со-стоялся предсвадебный пир — проводы невесты. С тягучими, порой ве-селыми, порой слезливыми песнями боярышень, подруг «красной деви-цы», расстающейся навсегда с отцом-батюшкой и кормилицей-матушкой. Позже весь этот обряд провожания невесты из родного дома в дом жениха будет назван девичником.

Семейство Ростислава Мстиславича и его супруги Ксении, бывшей княжны полоцкой, к моменту женитьбы Романа было обширным. Толь-ко братьев у Романа было четверо: Святослав, Рюрик, Давыд и Мсти-слав. А еще было две дочери: уже замужняя Агафья и Светлана.

Жених, княжич Роман, высокий красивый отрок, похожий на отца лицом и станом, всего двумя-тремя годами был старше Олега, сына Святослава. Во время застолий вел себя тихо, если, вообще, не стесни-тельно. И словно девица покрывался румянцем после каждого соленого словечка, оброненного в его адрес седовласыми смоленскими боярами или же князьями-родственниками. Что-что, а подшутить над молодоже-нами на Руси любили. Совсем не сладко от двусмысленных шуток да прибауток приходилось жениху и невесте.

Гостей же на свадьбу прибыло не так уж и много, только родные братья самого Ростислава Смоленского — Святополк и Владимир, да великий князь киевский Изяслав. И хотя отношения между Святославом Ольговичем и великим киевским князем Изяславом Мстиславичем по-прежнему были довольно прохладными и натянутыми, тот все же при-был в Смоленск, чтобы поздравить молодых и оделить их подарками. Прибыла на свадьбу племянника с племянницей и вдовая княгиня Ага-фья, не видевшаяся со своим деверем[117] и его семейством более двух с половиной лет. Северский князь был искренне рад встрече с Агафьей Мстиславной, заметно постаревшей, но по-прежнему горделиво несу-щей главу и стан. Та, по-видимому, тоже. По русскому обычаю сразу же троекратно расцеловались, потом стали задавать друг другу малознача-щие вопросы о житье-бытье, на которые и ответы-то особо не требова-лись. А вот дядья Ростислава, Вячеслав Владимирович Туровский и Юрий Владимирович Суздальский с детьми своими не прибыли. Пер-вый сослался на болезни и недомогания, второй же — по причине рас-прей со всеми Мстиславичами.

Со стороны же северского князя родственников, за исключением племянников Святослава и Ярослава Всеволодовичей, а еще Владимира Святославича Рязанского да собственного сына Олега и дочери Анаста-сии, которым пришла пора выходить на люди, тоже не было. Оскудевал род Ольговичей, истрачивался в междоусобьях и войнах. Двоюродные же братья, черниговские и рязанские князья, под теми или иными пред-логами от участия в свадебных пиршествах отказались. Правда, подарки молодым прислать все же не забыли.

— Доволен? — прижималась нежно к мужу Мария, когда во время свадебных пиршеств им доводилось изредка встречаться, так как по старинному обычаю мужчины за свадебным столом пировали отдельно от женщин.

— Доволен, — хмельно улыбаясь, отвечал Святослав. — А еще боль-ше буду довольным, когда ты одаришь меня новыми чадами.

— Я уж постараюсь, — смеялась звонко, по-девичьи, северская кня-гиня, нежно поглаживая заметную округлость своего живота: вот уж как несколько месяцев она была непраздной.