Святослав, князь курский (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич - Страница 45

Игорь, от природы самый беспечный из всех братьев, при под-держке курского князя и на его гривны собрал большое войско. Видя за собой силу, поначалу гонорился, называл Изяслава Мстиславича сверч-ком запечным, советовал из своего запечья на свет белый не высовы-ваться. Однако, не имея достаточного ратного опыта и столкнувшись в сече с ним, весь свой гонор, всю спесь потерял. Так улепетывал с остат-ками разбитой дружины, что стал притчей во языцах: «Как один сверчок тьму тараканов победил»!

Святослав в той злополучной для Игоря сече не участвовал: от-дельно от Игоря стоял, потому и удалось ему сохранить дружину свою в целости и возвратиться с ней в Курск. И кто знает, как повели бы себя курские ратники, большинство из которых еще помнили, как Изяслав Мстиславич княжил в Курске да победно хаживал с ними на полоцких князей, как брали Лагожск и Изяславль… И хотя они, вступая в дружи-ну Святослава, приносили клятву — роту, но выбор был ох, как не прост. Поэтому Святослав мысленно и благодарил Господа, что тот уберег его от прямого столкновения с волынским князем.

Князь Игорь оконфузился, а в выигрыше же остались Изяслав Мстиславич да великий князь. Первому дядя его, Вячеслав Владимиро-вич, в знак благодарности за оказанную помощь уступил переяславский стол, возвратившись к сыновьям в Туров. А Всеволод посадив во Вла-димир Волынский на место Изяслава Мстиславича своего сына Свято-слава. Святославу Всеволодовичу, племяннику курского князя, в эту пору шел семнадцатый год, и он на десяток лет был старше своего двоюродного брата Олега.

Пусть Игорь и был бесконечно зол на Всеволода Ольговича, да си-ла солому ломит. Пришлось ему просить мира не только у Мстислави-чей, с которыми столкнулся в сече, но и у старшего брата, чтобы вооб-ще не стать изгоем в земле Русской. Всеволод так был разгневан на Игоря, что не на шутку грозился изгнать его и из Черниговского, и из Киевского, и из других русских княжеств. Жизнь изгоя на Руси была не-сладкой: мало, что не было собственного удела, но и угла, в котором можно было притулиться, тоже не было. Князья, думая о себе и своих сыновьях, к изгоям относились настороженно, если, вообще, не сторо-нились их как чумы. Можно было, конечно, к кому-нибудь из них в ка-честве наемного воеводы подвязаться… Но воевода — не князь! Поэтому Игорь, проглотив горечь поражения и обиду, поспешил к Всеволоду Ольговичу с просьбой о мире, дав обещание впредь больше которы не заводить. Даже крест на том целовал.

Пользуясь благоприятным моментов, киевский князь предложил всем родственникам собраться на очередной съезд, чтобы в мирной об-становке упорядочиться с княжескими уделами. «Надо по примеру от-цов и дедов наших так землю нашу обустроить, чтобы злобы-вражды на Руси не было, — писал он. — Чтобы каждый своим уделом по правде и справедливости владел, на чужое не зарясь и за свое не опасаясь».

Съехались почти все князья: оба Мстиславича — Изяслав Переяс-лавский и Ростислав Смоленский, князья черниговские — Владимир и Изяслав Давыдовичи. Не было Николая Святоши, брата черниговских князей, но он из монастыря свое благословение прислал, просил братию жить в мире и согласии. А вот Вячеслав Владимирович Туровский да Юрий Владимирович Суздальский со своими детьми то ли званы не были, то ли были званы, да не приехали.

После недолгих споров да торгов Мстиславичи от Всеволода полу-чили Черторыйск и Берест; Давыдовичи — Дорогочин и Клест: Свято-слав Ольгович — почему-то в очередной раз Новгород Великий, дважды пострадавший за последний год. Сначала емь во множестве к Ладоге пришла и четыреста ладожан побила Но этого ей показалось мало, так она еще окрестности самого Новгорода разорила. Потом шведы на шес-тидесяти судах с бискупом своим в море купцов новгородских на трех ладьях перехватили. Многих побили, а сто пятьдесят человек в полон взяли. Игорь опять ничего не получил, лишь словесные заверения киев-ского князя оставить ему после себя киевский стол. Правда, Всеволод давал ему Юрьев и Рогачев, да тот в гордыне своей вновь от них отка-зался. Снова норов проявил.

«Ну, брат Игорь, — развел на то Всеволод картинно руками, — как знаешь. Мое дело — дать, твое — отказаться».

Не хотелось Святославу отправляться в своенравный и необуздан-ный Новгород, но Всеволод требовал неукоснительно, грозя в против-ном случае курского стола лишить и изгоем земли Русской сделать.

— Не посмотрю, что мы сыновья одного отца, — багровел лицом ки-евский князь, пресекая в корне любые пререкания, — удела лишу и из земли Русской изгоню. Поезжай в Новгород, пока их послы вновь тебя кличут. Как вы не поймете, что Новгород — это начало земли Русской!

— Так там же Ростислав Юрьевич, — зыркнув на брата очами, об-молвился Святослав. — Неужели уже провожают, даже года не дав на столе своем посидеть?

— Провожают, — не сказал, буркнул Всеволод, вспомнив предсказа-ние Святослава, лишившегося того стола. — Емь и шведов припомни-ли…

— А ты не верил, помнится, — пенял брату курский князь. — Может, теперь поверишь, что княжить мне в Новгороде придется не больше того, что уже было княжено в прошлый раз, с полгода, а то и менее…

— Может, и поверю, — глухо отозвался Всеволод, — но идти тебе ту-да все равно придется, заруби это себе на носу. Послы мне клянутся, что буянство больше не допустят…

— Это они сейчас, когда в твоих хоромах находятся, овцами прики-дываются и так клянутся, — вяло заметил Святослав, заранее полагая бесполезность своего спора с братом, так как ничего от этого для него не изменится: брат не откажется от своего решения. — Совсем по-иному запоют, когда к себе придут. Первыми гнать начнут… знаю я их… на-смотрелся за два прежних княжения.

— Не желаю слушать, — отмахнулся Всеволод. — Сказано — поезжай, значит, поезжай! Курск за тобой оставляю.

— А, может, Святополка Мстиславича направишь, — попытался с другого бока зайти Святослав. — Как никак, он Мономашич, сын Мсти-слава и Любавы Новгородки… Тебе же шуринок… Возможно, и при-живется…

— Никаких «может», — отрезал Всеволод. — Идешь ты.

Спорить дальше было бесполезно.

Взяв курскую конную дружину и княгиню Марию, оставив кур-ский стол на малолетнего княжича Олега и его пестуна Микулу, пере-ехавшего по такому случаю из Ратска в Курск, Святослав с тугой на душе направился в Новгород. Но, как и предполагал, княжить ему в Новгороде долго не пришлось: в очередной раз новгородцы, собрав-шись на вече, попросили его со стола, как совсем недавно, сажая его, просили о том же князя Ростислава Юрьевича, уехавшего с обидой к отцу в Ростов.

Без особой печали Святослав покидал Новгород, уступив стол Свя-тополку Мстиславичу, брату великой княгини Агафьи Мстиславны и, соответственно, шурину великого князя. Причем, не просто уступал, а по ходатайству Агафьи Мстиславны еще и Новгород Северский от Все-волода в удел получал. В качестве благодарности за новгородский стол. Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло.

«Сколько ранее сам северский удел просил, — размышлял Свято-слав наедине с собой, — и всегда отказ имел. Но вот стоило в дело ввя-заться княгине, как дело само собой и разрешилось. Да еще как разре-шилось! Недаром в народе говорят, что муж хоть и голова в семье, но баба-шея куда хочет, туда эту голову и поворачивает. Захочет — низко наклонит, захочет — кверху носом задерет».

Зато Игорь Ольгович, оставаясь по-прежнему сам без удела, вдруг ни с того, ни с сего, обиделся не только на Мстиславичей, но и на всех Мономашичей за брата.

— И ты будешь молча сносить позор и обиду? — Прискакал он в Курск, как только Святослав там оказался, и теперь вился вокруг, как змей-искуситель пред Евой и Адамом в райских кущах.

— Да какая там обида! — отмахнулся раздраженно Святослав. — Если бы ты только знал, как я рад, что покинул тот вертеп, да еще и городок Северский получил, в который собираюсь в ближайшие дни и пере-ехать. Всей радости от того княжения и было, что кума Якуна живым да здоровым видел, а ты говоришь обида… Пусть Святополк теперь с ними мучается, я же умываю руки. Мне в моем Курске куда как милее. Тем паче, что дел тут хватает: надо крепостные стены и заборолы кое-где обновить, а то обветшали совсем, да стену посада подальше в поле передвинуть — растет город. А еще думаю церковь каменную заложить, чтобы не хуже чем в Чернигове или Переяславле была… А там и о Нов-городке Северском думать придется… и о Путивле. Я пока с семьей еще в Курске, но думаю через недельку-другую в Новгородок перебраться. Он и поболее Курска будет, и от Половецкой степи подальше, а, значит, поспокойнее. Конечно, с Курском будет жаль расставаться — прикипел сердцем к нему, и куряне хоть не все, как новгородцы, в сапогах хажи-вают, лапотками не брезгуют, да не буйствуют на вечах… А при нужде — так и ратники бывалые, сноровистые. Жаль с ними расставаться, но что поделаешь… приходится. Впрочем, они опять же будут под моей рукой, и я постараюсь Курск мой как можно чаще навещать. — Свято-слав то ли пожалев, то ли порадовавшись за свое курское житье-бытье, немного помолчал, словно переваривая сказанное, а потом добавил, вновь обращаясь к брату: — А еще, Игорь, думаю, что задирать старше-го брата нам не след — ни к чему хорошему нас это не приведет!