Время бусово (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич - Страница 71

За несколько мгновений остаток вражеского отряда был смят и полностью окружен. Видя свою обреченность, степняки уже не сопро-тивлялись, безропотно предавшись воле небес, словно забыв, что у них еще есть оружие: луки, копья, кривые сабли. Только выли протяжно и тоскливо, как попавшие в западню волки, уже чуявшие свою немину-чую смерть. С потерей воли — никакое оружие уже не поможет…

Вот так вражеский сотник Карамар, мечтавший прославиться и вы-биться в тысячники, чтобы иметь не только под своим командованием тысячу воинов, но кучу наложниц и табуны скакунов, оказался в плену русов вместе с десятком оставшихся в живых воинов.

— Этого, — указал перстом еще не отошедший от пыла боя Златогор, — я допрошу. Остальных…

— Остальных, — прервал его, отдавая команду своим разгоряченным воинам, Аслан, — добить! Мы — в тылу врага, и пленные — лишняя обуза. Только по рукам будут связывать нас…

Златогор поморщился, но ничего не сказал по поводу столь жест-кого приказа своего сотника. У войны свои законы.

Указанные Асланом воины-аланцы молча пошли исполнять прика-зание, подобрав по дороге кривые сабли чужих воинов, чтобы не пят-нать позорной кровью собственное оружие. Жестоки законы войны: или ты, или тебя!..

Пленные, молясь своим богам, уже не считали себя жильцами это-го света и были безучастны к происходившему, словно их оно не каса-лось. Покорно встали на колени, покорно дали оголить себе шеи.

Свистнули кривые мечи, и покатились кудлатые и лысые головы кочевников, орошая кровью степной ковыль.

— Своих раненых собрать, оказать помощь, — привычно командовал Аслан, — мертвых воев… тоже собрать в одно место, чтобы потом, когда все окончится, можно было с почестями подобающими похоронить и тризну справить.

— А с вражескими ранеными как поступать? — спросил кто-то из де-сятских, придерживая разгоряченного боем коня, нервно перебиравшего на месте всеми четырьмя ногами и грызшего удила.

— Вражеских раненых — добить, чтобы не оклемались и не сбежали да своих не предупредили. Их мертвых… — задумался на мгновение Ас-лан, — собрать, разоблачить и на пути следования спина к спине поса-дить, чтобы тем, кто пойдет по их следам, стало страшно… чтобы в их судьбе видели свою участь. И дрожали в ожидании смерти, не смея ни натянуть тетиву лука, ни взмахнуть мечом… Уцелевших лошадей вра-жеских изловить, коноводам нашим передать. Пусть за ними присмат-ривают. И не расслабляться. Вскорости, я думаю, ближе к вечеру вра-жьи силы тут пойдут. Вот и надо быть готовыми к «доброй» встрече.

— Сотник, а пойдут ли? — неуверенно спросил кто-то из ближайших воинов.

— Должны пойти, — ответил сотник.

— Пойдут! — подтвердил и Златогор, окончив допрос Карамара. — Мы все предполагали правильно. За этим курганом они собирались за-саду устроить.

— Ну, что ж, — ухмыльнулся зловеще Аслан, — они собирались, а мы — устроили! И еще устроим… Десятские, доложить о потерях. Этого же вояку, — указал он на Карамара, — крепче связать ремнями сыромятными, да кляп в рот, чтобы в неподходящий момент не заорал, своих преду-преждая. Может, князю Дажину еще сгодится для чего-нибудь.

Оказалось, что из сотни Аслана погибло девять воинов, да ранено серьезно еще пятнадцать человек. Несколько воинов было ранено вскользь, поверхностно: то стрела чуток задела, то кривым мечом слегка зацепило, но такие ранения и за ранения не считались, их даже тряпи-цами чистыми не перевязывали. Остальным, в том числе и юным руско-ланцам, вообще повезло: ни ударов, ни царапин на их долю не доста-лось.

— Ранеными займусь я, — как о решенном сказал волхв, — и юный Злат мне в том поможет, а ты, сотник, вновь вышли дозор на вершину кургана, пусть за степью следят. Остальным — собрать оружие, свои и чужие стрелы, чтобы колчаны были опять полны — и отдыхать. Да про-следи, чтобы воины сменили уставших лошадок на заводных, которым в прошедшей сече меньше досталось.

— Не беспокойся, волхв Златогор, — отозвался Аслан, — все будет сделано как надо. Ты поскорее займись ранеными, ведь страждут…

Аслан и многие вои знали, что волхв Златогор не только умеет кровь-руду заговаривать, чтобы не сочилась из ран, но и вывихи вправ-лять, и лубки на переломанные конечности накладывать, и мазями раз-ными пользовать, чтобы боль не такой острой была и чтобы рана быст-рей заживала. Раненые, которые были в сознании, молча переносили боль, но время от времени бросали на волхва взоры, полные тайной на-дежды на чудо. Ведь поговаривали, что волхву Златогору лишь стоит захотеть, он и мертвого из лап Чернобога вырвет.

Князь Дажин вел дружины свои многочисленные на восход солнца, в сторону Ра-реки. Почему дружины, а не дружину? А потому, что вой-ско русколанцев состояло из воев многих славянских и русских племен. Тут были не только киярцы, аланы, берендеи, торки, составлявшие ос-новной костяк русколанского воинства, но и небольшие дружины из ближних и дальних городов. Полтысячи воев привел князь из града Бе-лая Вежа. Тысячу воинов выделили жители славного города Голуни, чуть меньше — пришло из Воронежца. Четыре сотни воев-северцев, славных потомков князя Сева — сына Отца Богумира, привел курский воевода Хват из далекого лесного края, затерявшегося среди сотен рек и озер у полноводной Семи, петлявшей среди холмов на границе степи и лесов.

Воевода Хват хоть и привел меньше всех, но все его вои были в кольчужных бронях, в островерхих шеломах, при полном и единообраз-ном вооружении, сработанном местными кузнецами-умельцами. В кур-ской дружине чувствовалась не только крепкая рука воинского началь-ника, но и дисциплина, и внутренняя спайка. Да и воины были — моло-дец к молодцу, как на подбор! Широкоплечие, русоволосые, друг к дру-гу приветливые. Все с запасными лошадьми, в основном соловой и кау-рой масти. Не то, что было в предыдущих походах, когда вои из тех мест были без броней, лишь с мечами да луками.

Особой статью отличался среди курян отряд воинов храма Свето-вида, как рассказывали, организованный самим главным жрецом, неким Славояром. Были они не только в светлых бронях и шеломах, но еще и при белых плащах, наброшенных поверх кольчуг. Когда скакали, то плащи эти словно белые крылья за ними развевались. Не воины — божьи слуги!

Так что, в итоге, под командованием князя Дажина оказалось толь-ко шесть крупных дружин со своими воеводами и князьями, да еще с десяток мелких. А воев насчитывалось чуть более шести тысяч. Однако, по тем временам, это была значительная сила. Только степняки, ко-чующие целыми племенами, а то и союзом родственных племен, могли противопоставить ей еще более мощную воинскую силу.

Осенний день угасал при полном безветрии. Край неба алел на-встречу огромному степному солнцу. Горьковатый запах полыни стано-вился все слабей и терпимей, словно растворялся вместе с ясным днем в просторах степи.

Появление у него в тылу вражеской орды оказалось если не пол-ной, то довольно неприятной неожиданностью.

Когда его дозорные увидели на краю окоема всадников, то сочли, что это сотня Аслана пытается их нагнать. Потому и не встревожились особо. Но вот в степь из-за окоема выплескивались все новые и новые орды, и стало понятно, что это никакая там сотня Аслана, а степняки гунны или их многочисленные союзники, прокравшиеся в тыл руско-ланских дружин.

Дажин отдал распоряжение воеводам, тысяцким и сотникам приго-товиться к бою, а сам тревожно задумался о судьбе детей, находивших-ся как раз в той стороне, откуда накатывалась чужая орда.

Выполняя его распоряжение, дружины выстраивались в боевой по-рядок. В чело воинства выдвигались не раз проверенные в жестоких схватках с кочевниками-степняками дружины князя Дажина и его вое-воды Ратмира. По левую руку от них выстраивались дружины беловеж-цев и голунцев, по правую — воронежцы и куряне. С десяток конных сотен воевода Ратмир отвел в тыл в качестве резерва и заслона. Вперед выдвинулись лучники из торков и берендеев. Впрочем, и остальные дружинники приготовились осыпать стрелами вражескую лаву.