Время бусово (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич - Страница 48

А чтобы весна лучше слышала и поторапливалась пели короткие гимны богине Весны и Любви Ладе:

В это время парни на одном из крутых склонов, обращенных к за-мерзшему Куру, рядом с ледяными спусками, строили снежную кре-пость. Участвуют в строительстве снежной крепости и Бродич, специ-ально прекративший на это время охотничий промысел, и старшина плотников Сруб, и его сыновья.

— Что, Сруб, строим? — подкатывая к будущей стене очередной снежный ком, смеется весело Бродич, и пар валит от него клубами — так усердствует охотник. Впрочем, не только он разгорячен работой, другие ни в чем не уступают.

— Строим! — коротко отвечает Сруб, не оборачиваясь к собеседни-ку, обтесывая деревянной лопатой неровности на стене. Не в его при-вычках лясы за делом точить, даже если это дело всего лишь шуточное.

— Наверное, из снега проще, чем из древа? — шутит Бродич. — Еще чуток — и крепость снежная будет готова!

— Само собой! — тихо радуется старшина плотников. — Лопаточкой баловаться — не топориком махать.

— Ты где будешь? — интересуется Бодрич, имея в виду, будет ли Стар среди обороняющихся или среди атакующих.

— Я в крепости останусь, — поняв вопрос, отвечает Сруб. — Это вам молодым, тебе да сынам моим, по крутояру карабкаться в самый раз, а мне пора и в крепости отсиживаться.

— Не боишься, что сыновья тебя вдруг зашибут ненароком, — от-кровенно смеется Бродич. — Вот смеху будет, когда от их пинка на ка-рачках к Куру покатишься.

— Ничего, — остается серьезным Сруб, — мы за себя постоять еще сумеем.

Строят снежную крепость шумно, весело. Построив, строители де-лятся на две части.

Сруб и другие солидные отцы семейств, а также в основном те, кто возрастом постарше, кому уже по крутым обрывам карабкаться не с руки, остаются в снежной крепости.

Вторая, большая часть, в подавляющем большинстве своем — мо-лодежь, со смехом и гамом скатилась вниз, чтобы оттуда, преодолевая крутизну мыса и ледяные спуски-дорожки, идти на приступ. Среди них и Бродич, и дети Сруба, и воевода Хват, и князь со своими ребятишка-ми. Князь хоть и женат давно, да боги жене его длительное время детей не давали. Пришлось Яровите и к жрецам обращаться и к бабам-ведуньям в пояс кланяться. И одни и другие ее отварами какими-то поили, заклинания на росную воду читали. И… помогло. То ли от за-клинаний, то ли от настоев травных, а, может, и время пришло: чуть ли не ежегодно Яровита приплод приносила! Росли в княжеской семье два сына: Мир и Яр, а также две дочери: Лада и Лебедь. Названы в честь богов славянских и прародителей-пращуров, которые наравне с богами почитаемы были.

Князю и воеводе сам бог велел вести «воев» на слом крепости — во-енные люди. Впрочем, князь больше старается наблюдать за «сражени-ем, чем принимать в нем непосредственное участие. А вот воевода — тот в первых рядах атакующих. Раскрасневшийся, в простой короткой ов-чинной шубейке, чтобы не мешала длинными полами при движении. Командует, ободряет, призывает на слом идти, дружней действовать.

И оборонявшиеся и осаждающие мечут друг в друга снежки. Обо-роняющимся проще: от вражеских снежков их стена снежная защищает, да и сверху можно снежки метать и дальше, и прицельней. Впрочем, сверху они мечут в атакующих не только снежки, но и большие снеж-ные глыбы, которыми запросто можно сбить с ног пару нападающих. Тут чуть-чуть зазевался — и получил снежком в лицо, или оступился со снежной тропы на ледяную дорожку — и покатился под гору до самого Кура под веселый смех и крик остальных.

Вот воевода, почти овладевший крепостью, вместе с парой своих «дружинников» покатился под гору под смех остальных.

— Воевода, ты куда? — смеется вслед ему князь. — Крепость-то ввер-ху, а не внизу.

Но воеводе некогда отвечать, знай себе, кувыркается в снегу да со-пит сердито.

— Так он это… для разгону, — отвечает язвительно кто-то из ата-кующих на шутливый вопрос князя за воеводу, которому в данный мо-мент совсем не до ответов. — Чтобы стремительности больше было! Ха-ха-ха!

— Наш воевода — хват! — смеются защитники, — но и мы не лыком шиты! Так ухватим, что никакого Хвата тут не хватит! Ха-ха-ха!

Не только парни участвуют в штурме или защите крепости, но и девушки имеют полное право принимать в этом участие. Им выбирать, какую сторону поддерживать. Никто вслух не произносит, но каждый понимает, что защищающиеся — это сторонники зимы, а нападавшие олицетворяют в себе весну, весенние силы. И потому девицы на стороне нападающих, ибо девицам, как никому иному, так хочется поскорее весну увидеть и почувствовать! Вот и атакуют, помогая весне одолеть зиму.

Целый день в окрестностях града смех, крик, визг девчат, разбой-ный свист и веселое улюлюканье парней! Все: и нападающие, и защи-щающиеся, барахтаясь в снегу, давно промокли до нитки, но никого это не пугает, да и никто этого не чувствует. Азарт!

Как защитники снежной крепости ни стараются, победа остается за атакующими — и крепость, только что построенная, разрушается. Одна-ко разрушение крепости еще не окончание молодецких игрищ.

На следующий день на берегу Кура собирается почти все мужское население — предстоит кулачная потеха. Стенка на стенку пойдут слав-ные жители славного Курска.

В первой стенке все те, кто с князем и воеводой в Детинце живут, во второй — с посада. Во главе первых сам князь Кур и воевода Хват. Никакого зазора для престижа княжеского и воеводского в том нет. На-оборот, если бы не вышли на кулачки — была бы им поруха. А так, бей-ся, показывай удаль молодецкую!

Посадских возглавляет, как ни странно, старшина торговых гостей Прилеп. Он еще со своим двором в детинец не перебрался, вот по преж-ней памяти и стоит во главе посадских. Сам он боец не ахти какой, но рядом с ним крепкие парни — дети купеческие. Все как на подбор — мо-лодец к молодцу!

Среди посадских три женщины дородных. Это Злослава, Мирслава и Твердослава. У каждой кулак, как пивной котел. Если в ухо саданет — мало не покажется. Не каждый мужик, опытный кулачный боец, под их ударом устоит, не говоря уже о юнцах незрелых.

— Эй, Злослава, — кричит воевода богатырше Злославе, — эх, и вре-жу я сегодня тебе, если попадешься под руку. Не забыла, как прошлый раз мне синяк под глазом поставила? Почти две седмицы глаз был за-плывши… Я это хорошо помню и постараюсь должок полностью воз-вратить… Не возражаешь?

— Не кричи «Гоп!», воевода, не запрягши, — отвечает под смех то-варок Злослава. — Доведется — под другим глазом фингал поставлю, не хуже прошлого будет!

— Эта поставит! — Смеются в «стенке» посадских.

— Не боись, — отвечают им княжеские, — за нами тоже не задолжа-ется!

При кулачных потехах дозволяется быть одетым, но многие муж-чины не только верхнюю одежду с себя сбросили на снег, но и нижнюю тоже, вплоть до рубах. Зачинают, как и ведется, самые малые. Словно петушки, они набрасываются друг на друга, стараясь попасть в сопатку сопернику, ибо бой идет до первой крови. Кто первым «врагу» крова-вую юшку пустил, тот и победил.

Вот один из сорванцов изловчился и пустил «красные сопли» со-пернику. Увидев такое дело, обе стенки взревели:

«Наших бьют!»

Взревели и поперли друг на друга медведями. Враскорячку. Снача-ла те, что помоложе и побойче. За ними без спешки и суеты солидные мужи. Эти на потеху идут, как на работу. Достойно. Со знанием дела.

С уханьем замахали кулаками, тузя друг друга от всей души. Жен-щины-бойцы бьются наравне с мужчинами, и их не жалеют. До первой крови. Но это только говорится, что «до первой крови». Вошедши в раж, разгоряченные боем, стороны уже не видят ни чужой, ни своей крови. Бьются до тех пор, пока не надоест или же пока не упадет на ок-ровавленный и истоптанный снег без чувств.