Золото гуннов (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич - Страница 24
- Предыдущая
- 24/54
- Следующая
— Куда как верно, — ухмыльнулся тот. — Мы же не проктологи, чтобы в зад заглядывать. Нам фейс подавай! Тейбол!
— Можно и без зубоскальства, — одернула Делова обоих оперативников и, переходя на деловой тон, добавила: — Пока я буду разбираться с представителем потерпевшего и гражданского истца, составлять протоколы и выносить постановления, вы оба дуйте в Спецприемник административно арестованных, куда коллеги из УФСБ поместили на десяток суток фигурантов. Пишут, что выражались нецензурной бранью в адрес граждан, — улыбнулась иронично одними уголками губ Делова..
— Совсем, как мы, — обрадовался невесть чему теперь уже Федорцов, возможно, почувствовав в оперативнике ФСБ, состряпавшем административное правонарушение на ровном месте, родственную душу, — когда дело еще не возбуждено, а упустить будущего подозреваемого никак нельзя.
— Совсем, — как бы согласилась с опером Делова, — только у вас, господа опера, как говорится, и «труба пониже и дым пожиже», не беря уж во внимание их зарплату и льготы…
— Да, с зарплатой… у нас того… — поморщился опер, как от зубной боли. — Впрочем, Президент и Премьер-министр обещают к двенадцатому году подкинуть, — решил он все же оставаться оптимистом.
— Обещанного три года ждут…
— Держите карман шире, — обмолвился с иронией эксперт Агафонов, поддержав «важняка». — Догонят и еще добавят. Так, кажется, у нас говорят в таких случаях.
— Вроде, так…
— Уж сколько раз обещали, да «воз и ныне там»…
— Это потому, — прервала треп оперов Делова, — что много болтаете, а мало делаете. Ноги в руки — и марш за фигурантами. Тащите их сюда для проведения следственных действий. Да поживее, а то срок административного ареста у них истекает.
Опера шутливо стукнули каблуками и поспешили на выход из кабинета следователя. Однако Яншин, словно что-то вспомнив, остановился у двери. «Притормозил» и его коллега.
— Что еще? — недовольная промедлением оперов, резковато спросила Делова.
— А статья девяносто первая будет?
Статья 91 УПК РФ регламентировала порядок задержания подозреваемых на сорок восемь часов и помещение их в ИВС — изолятор временного содержания. Еще с советских времен ИВС — вотчина оперов. Нельзя сказать, что следователи в ИВС не проводят работу с подозреваемыми. Проводят. И довольно часто. То самих подозреваемых допрашивают и передопрашивают, то обвинение им там предъявляют, то очные ставки проводят. Словом, работают. Но всегда с участием адвокатов подозреваемых. Опера же… Опера работают с подозреваемыми без адвокатов. Порой — довольно жестко, на грани фола. Особенно тогда, когда упертого подозреваемого требуется «расколоть». Но, конечно же, в рамках действующего законодательства об оперативно-розыскной деятельности. Как говорил когда-то вечно живой Остап Бендер, «чтут уголовный кодекс».
В советские времена эта статья в УПК была под порядковым номером 122. И опера, как в присутствии подозреваемых, так и без них, то шифруясь, то просто рисуясь, называли ее «рубль двадцать два». По цене бутылки простенького вина. Но времена меняются. Цены и ценности тоже. И о «рубле с копейками» теперь уже никто и не вспоминает.
— Будет вам статья, — сухо обронила Делова, настраиваясь на работу с компьютером.
— Нам не надо, — едва ли не в один голос заявили протест оперативники. — Им надо!
— Будет им статья, — поправилась подполковник юстиции, временно оставляя «комп». — Только чтобы не впустую. А то я вас знаю: сначала требуете задержания, а потом, когда подозреваемые задержаны, никто из вас у них за двое суток и не появляется… Спрашивается: на какого лешего попу гармонь, когда есть кадило? Зачем ненужный головняк и десяток различных бумаг?..
— У нас этого не будет. Отработаем на все сто, — заверил за обоих Яншин, весело блеснув жгучим цыганским взглядом и берясь за ручку двери.
— Хорошо, — не стала дальше дискуссировать Делова. — Хорошо. Я задержу обоих по девяносто первой статье УПК. Только вы к тому времени уж все организуйте по высшему разряду: и камеры, и подсадных… Слишком о многом, судя по их куцым объяснениям, умалчивают, — пояснила коротко.
— Обижаете, товарищ подполковник, все будет на высшем оперативном уровне! — вновь оскалился довольной улыбкой Яншин. — Комар носа не подточит!
— Как в лучших домах Лондона и Парижа, — присоединился к нему Федорцов. — Хоть мы и не из МУРа, а только из КУРа, но мух ртами не ловим, ворон не считаем и что к чему — знаем.
— А теперь не стойте столбами сами и не отрывайте от дел других, — вновь повернулась к компьютеру Делова. — Одна нога тут, вторая уже там…
— Летим! — заверили опера, покидая кабинет следователя. — На всех парах летим!
— Аллюр три креста и пыль из-под хвоста! — хихикнул им вдогонку Семенов.
— А ты не хихикай, не хихикай, майор, — напустилась Делова на своего коллегу. — Берись за телефон и вызванивай адвокатов. Да постарайся найти наших… С ними, как понимаешь, нам всем будет проще.
— Понимаю, — усаживаясь за стол и пододвигая к себе поближе телефонный аппарат, отозвался Семенов, — не маленький.
— Если не маленький, то действуй!
Следственная машина, запущенная следователем по особо важным делам, закрутилась.
Как правило, проведение следственных действий начинается с допроса потерпевшей стороны, чтобы к началу работы с подозреваемыми следователь был уже если не во всеоружии, то хорошо подготовленным. В данном же случае в роли «потерпевшего» выступало государство… через своих представителей, которые о сути дела знали еще меньше следователя и оперативников СОГ.
Представителем государства на сей раз был директор областного археологического музея Стародревцев Георгий Геннадьевич. Именно в археологический музей в соответствии с договоренностями «высоких инстанций» — генералами от УФСБ и УВД с одной стороны и руководством Комитета культуры области — должны были перейти все предметы «золотого клада гуннов». Не в областной краеведческий, имевший более чем вековую историю, а в археологический, созданный в 1991 году как филиал областного, но уже с 1993 года функционировавший как Курский государственный областной.
Впрочем, для следствия было неважно, в какой музей после следствия и суда отойдут раритеты. Важность заключалась в том, сколь компетентно в вопросах административно-властных и профессиональных полномочий будет физическое лицо, которому доверено представление интересов потерпевшей стороны, в данном случае государства.
И когда по телефону Стародревцев, ссылаясь на занятость, попытался «подсунуть» следствию вместо себя специалиста и ученого секретаря Шмелева Аркадия Аркадьевича, то Делова, не скрывая сарказма в голосе, посоветовала прислать тогда уж уборщицу «бабу Клаву» — также специалиста… чистоты и порядка. «Причем, как полагаю, — съязвила Делова, не очень-то церемонясь с чиновником от археологии, — специалиста довольно высокого уровня и профиля».
Сделала она это, несмотря на предостережения Андреевского, что сотрудники Археологического музея в научном мире прозываемые «земляными червями», слывут за больших сутяжников и склочников. «Не в один курский ВУЗ кляузные письма посылали, — предупредил он. — Будь с ними поосторожней».
Но Делову это не напугало. «Мне с ними детей не крестить и на ученых советах не дискуссировать, — решила она с милицейской прямолинейностью. — Будем играть по моим правилам. Ну а кляузы?.. Кляузы — они и есть кляузы. К ним мне не привыкать…»
Так что представлять интересы государства стал все же сам Стародревцев Георгий Геннадьевич, не только директор музея, но и кандидат исторических наук, автор пятидесяти научных работ, а также сотни статей и статеек в различные газеты и журналы.
Впрочем, не забыт был и Шмелев, главный музейный специалист в области истории курских кладов и кладоискательства. А еще — одежд и украшений населения Курского края периода пятого-десятого веков. «Нам такой спец нужен позарез, — прокомментировала заинтересованность следствия в знатоке кладов Делова. — Тут не только «два в одном флаконе», но, смотрю, и три, и четыре… Словом, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Впрочем, лишь бы не подлец».
- Предыдущая
- 24/54
- Следующая