Золото гуннов (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич - Страница 2

И теперь, слушая генерала, Андреевский ясно понимал, что дело с «черными копателями» и кладом не простое, а обязательно с «гнильцой» да «тухлятинкой». Как показывал жизненный опыт, от «коллег» из ФСБ, как и от прокурорских, простых дел в следственное управление УВД никогда не поступало. Коллеги эти только зарплату, большую, чем милицейская раза в два, любят получать, а дела расследовать что-то не очень… Всегда стараются от них отбрыкаться, особенно от непростых.

— Было оперативное сообщение, надо полагать… — пояснил генерал. — Нам бы так… — взглянул на Бородкина с укоризной, заставив того, первостепенно отвечавшего за работу с милицейской агентурой, виновато-оправдательно кашлянуть: мол, «понимаем досадное упущение и… исправим». — Оно-то и дало повод сотрудникам ФСБ выйти на след «черных копателей», начавших искать пути по переправке клада за границу, — продолжил генерал, по-видимому, удовлетворившись смущением подчиненного. — Как и полагается, начали оперативную разработку. Причем весьма грамотно… Установили фигурантов и взяли их вместе с частью клада еще до границы. До ее перехода. Так что…

— Тогда пусть дознание занимается, — сделал вторую попытку «откреститься» от дела Андреевский. — Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры, всякие там клады-шарады, незаконные археологические раскопки квалифицируются по признакам статьи 243 УК. А это в свою очередь, в соответствии со статьями 150 и 151 УПК РФ, — подследственность органа дознания.

— Смотрю, товарищ полковник, ты не только юридически тонко подкован, но к тому же очень большой процессуалист … — Переходя на «ты», появилась властность и жесткость не только в словах генерала, но и во взгляде его серых, налившихся сталью, глаз. — Только я вроде бы ясно сказал: в деле усматриваются признаки статьи 164. Понятно?

— Теперь понятно, — был разочарован полковник юстиции, уяснив для себя, что от этого уголовного дела ему не отвертеться, не отбояриться. Тут, как ни крути, а статья его епархии. Быть может, как-нибудь потом, когда улягутся страсти-мордасти, спадет накал напряженности, и удастся сбагрить… Но это — «быть может»… Как говорится, бабушка надвое гадала, когда внучка с парнями гуляла.

— Раз понятно, то подумай, кому из следователей можно его поручить да приготовься принять дело, подследственных и вещдоки. Особенно с вещдоками поаккуратнее будьте, — заострил внимание генерал на вещественных доказательствах. — Там одного только золота на миллион, а то и более… Чтобы потом не моргать глазами, как совята в лучах света, да не пытаться укусить себя за локоток… Он-то, локоток, близок, да не достать!

«Придется постараться», — мысленно согласился Андреевский с предостережением генерала.

— Поэтому, — переходя на более сухой и официальный тон, продолжил генерал, — вы, полковник Андреевский принимаете от коллег дело, поручаете самому опытному следователю и обеспечиваете контроль по его расследованию, а вы, полковник Бородкин, — перевел взгляд на зама по оперативной работе, — сразу же организуете оперативное сопровождение дела до суда. Чтобы ни сучка, ни закорючки… И подготовьте приказ о создании СОГ, включив туда не только следователей и оперов, но и экспертов-криминалистов. Причем — лучших. Я лично подпишу. Вопросы есть?

Вопросов не было. Это, впрочем, не помешало Андреевскому как бы вскользь заметить, что основная тяжесть работы ляжет на плечи следствия, а операм останется только наблюдать да бамбук покуривать.

— А это уж вы, господа полковники, так обставьте дело, чтобы оно стало общим и для следователей, и для оперов, и для экспертов, — сухо заметил генерал. — Чтобы взаимодействие было не только на бумаге, которая, как известно, все терпит, но и в реальности. И раз вопросов нет, то свободны. Вернее, встретьте коллег из УФСБ, — поправил он себя. — Вот-вот должны пожаловать…

Андреевский и Бородкин, так и не проронивший ни слова, покинули кабинет. Несуетливо, но и не задерживаясь. По-солидному. Полковники все-таки…

— Тебе, Юра, что?.. — выйдя из приемной, начал «взаимодействие» Андреевский. — Назначил пару оперативников — и голова не болит. Весь геморрой со всеми прочими прибамбасами достался-то мне…

— Это еще почему?

— А потому, что смежники наши, уверен, в азарте задержания подозреваемых и обнаружения ценностей клада, с уголовно-процессуальным законодательством особенно не церемонились. Все, верно, делали, как и твои опера, кавалерийским наскоком, с шашками наголо… Точнее, с пистолетами…

— Сергей, зря обижаешь. Мои опера за такой подход не раз биты. Теперь без соблюдения норм УПК и понятых ни-ни…

— Да, ладно, «ни-ни», — скептически усмехнулся Андреевский. — Зарекалась свинья в грязь лезть да дерьмо есть… Следаки, и те могут, что угодно «отмочить», а уж опера… — Пауза, исполненная Андреевским в лучших театральных традициях, лучше слов донесла до собеседника процессуальные «способности» его подчиненных. — Операм сам бог велел всю их оперскую жизнь по краю лезвия ходить… На то они и опера. А ты мне «ни-ни», — усмехнулся снисходительно-скептически.

— Будем надеяться, что смежники все же УК и УПК чтут, как говаривал некогда Остап Бендер, и свинью нам не подложат… — перевел разговор на иное с темы об оперских «ни-ни» Бородкин.

— Что-что, а надежда умирает последней, — также не стал более распространяться на счет оперативников Андреевский. — Будем надеяться… Однако даже при хорошем раскладе следствию предстоит выяснить конкретное местонахождения клада. Провести его осмотр с участием специалистов, в том числе и археологов, почвоведов и прочей научной братии…

— …Агрономов, зоотехников, — шутливо хмыкнул шеф оперативников.

— Возможно… — не принял шутки Андреевский. — В ходе расследования все возможно…

— Поможем, — вновь посерьезнел Бородкин. — В стороне не останемся.

— Спасибо, — был снисходителен к обещанной помощи Андреевский, которой-то в реальности, как правило, и не бывает. — Еще и оценка предметов клада… А это конец второго — начало пятого веков, если я что-то понимаю в истории…

— Да уж… — потянулся пятерней к затылку опер.

— И тут тебе, Юрий Павлович, не оценка ширпотреба, когда в каждом магазине товаровед справку даст, а то и экспертное заключение, — развивал мысль о возможных злоключениях для следствия Андреевский, нагнетая обстановку и «сгущая тучи». — Тут, попробуй, найди специалиста, который, быть может, только в Москве и имеется… Да и то в единственном экземпляре… А «экземпляр» этот может и заболеть, и в отпуск либо в творческую командировку укатить… То-то…

— Да, дела… — посочувствовал без какого-либо подвоха начальник УУР. — Но, думаю, разберемся. Ведь не боги же горшки обжигают… в самом деле…

— Разберемся, — согласился Андреевский. — Конечно, разберемся. Только помаяться, как видится мне перспектива дела, придется немало. Сам понимаешь: тут и общественный интерес, и сопутствующая опека со стороны ФСБ, и контроль начальника нашего управления… Таких дел ни в Курске, ни в области, почитай, с времен Гражданской войны не было. Да что там в Курске, — перебил он себя, — в России — и то раз-два да и обчелся…

— А ты, Сергей, без суеты, без суеты, — с легкой усмешкой маслянисто-черных, наполненных доброжелательностью глаз успокоил товарища Бородкин. — Потихоньку, полегоньку, глядишь — и пошло-поехало… Ведь и с расследованием хищения иконы «Знамения» Божией Матери Курской Коренной, как помнишь, тоже было непросто. Но сумели же не только клубок размотать, но и с доказательствами не лоханулись. Да и с похитителями клада старинных монет вроде бы разобрались. И здесь сумеем, чай, не пальцем же деланы и не лыком шиты… в самом деле.

— Что, верно, то верно. Не пальцем… и не лыком…

— Так чего же хмуриться раньше времени? Пойдем встречать гостей… с подарками. С подарками под арками, — скаламбурил он, намекая на парадный вход в областное УВД, обрамленный массивными колоннами. А по дороге поведай мне историю про клады, о которых ты упомянул… ну, про те, что еще с Гражданской…