Боевой ограничитель (СИ) - "Lone Molerat" - Страница 50

Эмили поставила на пол рюкзак, ставший вдруг таким тяжёлым. Усталость, тревога, отчаяние — всё вернулось.

— Не люблю Мегатонну, — сказала она тихо, уткнувшись в плечо Харону.

В приоткрытую дверь тихонько постучали. Эмили вздрогнула.

— Эми, можно? — услышала она знакомый вечно испуганный голос. — Мориарти сказал, чтоб я тут прибрался, постель сменил после Бёрка…

Она открыла дверь. Харя, старый добрый Харя стоял на пороге со стопкой белья в руках и нерешительно улыбался. Но при виде Харона улыбка сползла с его лица, оставляя неприкрытый страх.

— Раз ты здесь, это значит, что Азрухал… — робко проговорил он.

Харон кивнул.

— Как же так… А Кэрол? — почти неслышно спросил Харя.

— Жива.

— И здорова, и очень по тебе скучает, и всё с ней в порядке, правда-правда! — торопливо прибавила Эмили, чувствуя себя последней сволочью. Вот что, что ей стоило раньше зайти в Мегатонну? От кого ещё, чёрт возьми, Харя мог бы получить весточку из дома?

Он заплакал. Тихо, почти беззвучно — только крупные слёзы сбегали по изборождённым шрамами щекам.

— Мы тебя отсюда вытащим, — твёрдо сказала Эмили. — Я поговорю с Мориарти, с Симмсом — да с кем потребуется. И ты вернёшься в Подземелье. Обещаю.

Харя грустно улыбнулся.

— Всё такая же, — прошептал он. — Славный ты человечек, Эми. Только знаешь что? Ты, чем на меня время тратить, беги в душевую. А то через час воду перекроют, с этим сейчас строго. А я пока Харона о Подземелье порасспрашиваю, что да как. И приберусь заодно, вон тут пыли сколько…

Эмили растерянно посмотрела на Харона. Тот коротко кивнул — иди, мол.

*

Уолтер, повелитель вод Мегатонны, с важным видом сидел у дверей водоочистной станции, меняя десять минут гигиены на полсотни крышек. Очередь в душ продвигалась медленно — да и понять, где у этой очереди хвост, было трудновато: вместо того, чтобы цивилизованно выстраиваться в линию, женщины теснились у ограждения, таращась на площадку у «Магазина на кратере».

Там, похоже, происходило нечто любопытное. Мальчишки восхищённо толпились вокруг трёх рыцарей Братства в полной боевой выкладке. Парни постарше обступили седого скриптора, который что-то проворно записывал в блокнот. И что Братство Стали тут забыло, интересно? Неужели супермутанты в Молле закончились?

Похоже, этим вопросом задавалась не только Эмили.

— Что-то они сюда зачастили, — проворчал незнакомый ей мужчина в ремонтном комбинезоне. — В феврале были, в январе — тоже.

— И не говори, — закивал его сосед, обладатель пышной сивой бороды. — Раньше ж как было? Ихний писарь приходил раз в год, столик у Мориарти занимал и сидел себе тихонько. Кому надо — те его сами находили. А он уж постановлял, кого брать в рекруты, а кого гнать в три шеи. Тесты какие-то заставлял решать, следил, чтоб у всех справка от Чёрча была, что на первой же тренировке у новобранца пупок не развяжется. А сейчас — тьфу. Гребут кого попало: тупых, больных, убогих. Девок, что тяжелей хрена ничего в руках не держали… это я не подумавши сказанул, мисс, извиняюсь, — пробурчал он в сторону Эмили.

— Ллойд, да хорош бухтеть, — Лео Стал хлопнул его по плечу. — Что, не берут тебя в Братство Стали? А так хотелось?

— Вот послушаю я твои шутейки, когда на Мегатонну рейдеры нападут — а все мужики-то, оба-на, в Цитадели. Кто твою семейку тогда защищать будет? Гуль из салуна? Или, может, Нова? Как затрахает всех насмерть…

— Тихо, вы оба, — хмуро отозвался кто-то из хвоста очереди. — Старейшина Лайонс побольше вашего во всём этом смыслит.

— А что тут смыслить? — еле слышно отозвался старик, стоящий рядом с Эмили. — Раз гребут всех без разбору — значит, война будет.

— И с кем это, папаша? — фыркнул Лео.

— Да кто ж его знает, — старик вытер слезящиеся глаза. — Может, с НКР. А может, с Анклавом.

— Ну, сказанул, — бородач зашёлся смехом. — С Анклавом? Что ж сразу не с этим, как его там, Гитлером? Дедуля, твой Анклав червей кормит уже сорок лет!

Двери женской душевой распахнулись, выпуская Люси Вест. И Эмили поспешно протиснулась сквозь толпу, прижимая к груди свёрток с одеждой.

, *

Это платье из голубого сатина — подарок Анжелы — ой как долго ждало своего часа. И дождалось, наконец. Лёгкое, невесомое, оно было таким отчаянно непрактичным, что его и надевать-то было страшно. Но Эмили нужно было что-то особенное. Что-то чистое, не меченое Пустошью.

Впрочем, стоило Эмили выйти наружу, как вся эта затея с платьем перестала казаться такой уж замечательной. Без брони, оружия, рюкзака за спиной она чувствовала себя совсем неуютно. Да и холодновато было — как-никак, март на дворе! Ветер ощутимо покусывал голые щиколотки и предплечья, трепал волосы, безжалостно сокрушая то подобие причёски, которое ей удалось соорудить. А идти быстро не получалось: после вчерашнего дождя жестяной настил был ужасно скользким, а хвататься за поручни и пачкать руки Эмили не хотелось.

Она в растерянности остановилась перед лужей. Пожалуй, у неё бы получилось перепрыгнуть такую с разбега — но не в платье же!

— Помощь нужна?

Эмили обернулась на знакомый голос.

Харон смотрел на неё. И улыбался.

— Помоги, — жалобно попросила она. — Иначе я доберусь до дома аккурат к закату.

— Это было бы непозволительной тратой времени, — он легко подхватил её на руки. От него пахло мылом, сигаретами и — Эмили недоверчиво принюхалась — одеколоном? Это было так непривычно и настолько ненужно, что она улыбнулась.

— Что же ты так легко оделась? — проворчал он, перенося её через лужу.

— Для красоты, — Эмили шмыгнула носом. — А что? Тебе не нравится?

— Да нет, почему. Хорошее платье. Такое… тонкое.

— А ещё оно гармонирует с моими глазами и чем-нибудь там ещё, — подсказала Эмили.

— Наверняка.

Она засмеялась. А через миг улыбнулся и он. И это было так странно, так удивительно — чувствовать его тепло, ловить его улыбку, и всё это под десятками настороженных, неприязненных взглядов…

— И утащил он прекрасную принцессу в своё мрачное логово, — пробормотал Харон, останавливаясь на пороге хижины Бёрка. — Люди не прибегут тебя спасать?

— Эти — нет, — она усмехнулась. — Да здравствует принцип невмешательства.

И они остались вдвоём. Харон посадил Эмили на кровать, закрыл дверь — и в нерешительности замер посередине комнаты.

— Неловко, правда? — нервно усмехнулась Эмили.

Он кивнул.

— Иди ко мне, — попросила она.

Харон покорно сел рядом — неподвижно, а главное — молча, чёрт возьми, молча! Эмили растерялась. Что не так? Сейчас-то — что не так? Им наконец-то никто не мешает, за дверью — противная, но безопасная Мегатонна…

Она неуверенно дотронулась до его предплечья — и поразилась тому, какими напряжёнными были мышцы под горячей кожей. Заглянула в лицо — отрешённое, внешне спокойное.

— Эй, ты здесь? — осторожно спросила она.

Харон еле заметно кивнул.

Эмили провела рукой по его лицу. Осторожно отвела в сторону прядь медных волос, ещё влажных после душа. Поцеловала его в плотно сжатые губы — господи, это было всё равно что целовать каменную статую!

— Что случилось, Харон? — прошептала она испуганно. — Я что-то не так сделала?

От его взгляда — воспалённого, совершенно измученного — ей стало не по себе.

— Это плохая затея, маленькая, — тяжело проговорил он. — От такого так просто не отмоешься. Ты меня потом не простишь. И себя тоже.

— Я тебя не прощу, балбес, если ты сейчас же не перестанешь изводить нас обоих! — сердито выпалила она. — Так что — прекращай, ну! Знаешь, что мне надо? Чтобы ты вышел из кататонии, помог мне выпутаться из чёртова платья и сделал со мной всё, что тебе хочется. Хотя ладно, с платьем я как-нибудь сама разберусь, — она принялась расстёгивать пуговицы дрожащими пальцами. — Но если я начну сама справляться с третьим пунктом — поверь мне, вот это будет неловко… Ох.

Он подхватил её и усадил на колени, крепко прижимая к себе. Эмили слабо пискнула. Её познаний в анатомии вполне хватало, чтобы понять: он настроен очень даже решительно.