Лакомство для Медведя (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 41

Койот слабо трепыхался в хватке инкуба. Нужно что-то решать с утырком, но убивать животное не сделало бы мне чести. Думаю, что и Лакми не оценит подобного. Не от отсутствия кровожадности. Нет. Пожалуй, моя девушка захочет все сделать сама. И как бы я мог помешать ей в этом? Не хотел бы я, чтобы мне не позволили отыграться с тем, кто причинил мне вред.

Я уже смирился с мыслью, что связан с княгиней. Судьба наградила меня особенной парой. Вот только совсем не ожидал, что она пожелает взыскать свое наследие, а затем захочет забрать себе прогнивший блудом городок во владение. Вот зачем ей это? Я попытался было остановить ее, но Лакми одарила меня пронзительным взглядом, от которого в груди сладко заныло и попросила о доверии. Как я смог отказать? Только не ей, не когда она вновь оказалась рядом, а я все еще ощущал вкус ее отчаяния на кончике языка.

Тод замер, поняв, что пришел его черед и трусливо зажмурился, отчего его морда приняла особо жалкое выражение. Лакми качнула головой, будто не решаясь высказать требование наказания. Я же не смел ее торопить, искренне полагая, что вершить возмездие в этом случае имеет право только она. Мне же придется добавить, если оно окажется слишком мягким.

Девушка приблизилась к Лони и протянула ладонь, чтобы коснуться койота. Не ощущай я как фонит ее сила, забеспокоился, чтобы ублюдок не укусил. Но тот лишь мелко задрожал и заскулил.

— Ты хотел видеть меня в ошейнике. До самых последних моих минут, — произнесла она в напряженной тишине. — Значит останешься в нем сам.

Нарушать закон не следовало даже в отместку. Только я собрался напомнить об этом, как Лакми ткнула кончиками пальцев в лоб животному.

— Ты останешься в этом теле так долго, пока не вспомнишь, что значит быть достойным мужчиной. А зная, что вспоминать тебе нечего, я обрекаю тебя всегда быть животным.

Даже мне стало не по себе. Подобной силой обладал лишь Совет. Да и то, сотворить такое могли лишь несколько старейшин, собравшись вместе. Вот только сомнений в том, что Тоду придется не менять шкуру уже никогда не осталось. Он еще не до конца осознавал происходящее или же ужас заполнил тесное ему сознание, но койот засучил лапами и через мгновенье оказался на помосте, чтобы свалиться на брюхо.

— На воле ему оставаться не стоит, — напомнил я, тронув пару за плечо. — Дел натворить может.

— Не будет ему свободы, — кивнула Лакми и повернулась к ведьмам, замершим на краю площади. — Он вам должен, — голос разнесся в воздухе. — Забирайте в оплату и дрессируйте. Клан вам больше ничем не обязан. Что касается города, — стало словно темнее, — вы слабы и трусливы. Придется вас воспитать. Слабых никто не обидят. Сильные ответят за поступки или бездействие.

Если кто и остался не доволен, то высказать претензии вслух не осмелился. Опасаться было чего. Не думаю, что все в курсе, что моя пара еще не обращалась. Иначе бы поблизости никого не осталось. Так повелось, что первый оборот связан с полной потерей контроля над зверем и собственным телом. Подростков удерживают от безумия и немотивированной жестокости наставники из числа взрослых родственников или кого-то со стороны, чья сущность сильнее. Мне в свое время тоже пришлось проходить все в одиночку. Помогло, что я оказался Меняющимся. Потому и не сошел с ума, не стал диким или неуправляемым. Хотя очень долго меня ломало от невнятных желаний и жутковати потребности ощутить на когтях чужую кровь. Лакми же стояла рядом и не подавала ни одного признака, что страдает от чего-то подобного. Она казалась невероятно хрупкой и беззащитной. Следуя порыву, я подхватил ее на руки и прижал к себе.

— Давай все остальные дела решим позже, — предложил я негромко, зная, что нас не слышит только ленивый. — Мне нужно…

— Забери меня отсюда, — шепнула девушка и уткнулась носом в изгиб моего плеча и шеи. — Хочу домой.

Глава 86

ЛАКМИ

Наверно действительно неважно, насколько женщина сильна или слаба, но только рядом со своим мужчиной она ощущает себя в безопасности. Прижавшись к Заку мне стало очевидным, что все это время в Монетске меня удерживал не страх перед другим миром, не желание спрятаться от опасности, а один Другой с чайными глазами и медвежьей душой.

— Ты за мной пришел, — выдохнула я в его кожу, когда шум толпы остался позади.

— А разве могло быть иначе?

— Пришел, — повторила я с нажимом и зажмурилась. Вот только слез мне сейчас не хватало. Пусть и счастиливых.

— Полегче, милая, — низко проворчал Закари, — я ведь не железный.

И ведь не заметила, что вновь впиваюсь в него когтями. Испуганно вскинула лицо, но мужчина довольно ухмылялся.

— Дома можешь царапаться сколько угодно. Особенно в кровати. Теперь я понимаю, как Кинар сломал свою. Надо тоже заказать дубовую…

— У тебя ведь уже есть… — начала я непонимающе.

— Тебе ведь нравится пекарня. Значит, будем жить там.

Мне легко было представить, как я стану по утрам спускаться вниз и готовить ему завтрак. Как буду завозить обед в участок и возможно добавлять к нему десерт. Вот только вдруг ясно осознала, что Закари станет тесно в квартирке, где ему приходится наклоняться, чтобы не удариться головой о дверной косяк. Он гордился своим домом у реки, вольготно ощущал себя в просторных комнатах и гармонично смотрелся на кухне с сосновым столом у раскрытого окна. От всего этого он готов был отказаться, чтобы я ощущала себя комфортно. Вот только мне хотелось видеть его счастливым. Насколько это возможно. А дом у него шикарный. О таком жилище я и мечтать не могла.

— А поселок у реки большой, — зашла я издали.

— Да. Много пререхало.

— И машину мне купить совсем не сложно.

— В ту рухлядь, которую ты водила я сдам в утиль.

Я благостно улыбнулась.

— Сделать пристройку к кухней нам будет несложно.

Закари поставил меня на ноги у внедорожника и слегка толкнул к дверце, закрыв ото всех собою.

— Мы ведь можем остаться в твоем доме. Найду себе помощников, чтбы развозили булочки…

— Ты серьезно? — с надеждой спросил Другой.

— А пекарню в городке возьмет на себя моя помощница. Я заметила, что она в восторге от этой работы. Мне хватит нашего поселка.

— Нашего, — повторил мишка с трогательной нежностью. — Лакомка ты моя.

— Да?

— Я ведь говорил, что люблю тебя?

Мы смотрели друг на друга, словно ничего в этом мире больше не имело значения. Будто и не было больше никого в целом мире. Я обвела ладонью суровое лицо шерифа, скользнула подушечками пальцев по его губам и с удовлетворением отметила, что они растянулись в широкой улыбке.

— Говори это чаще… любимый.

— Люблю. И никогда тебя больше не потеряю. У меня ведь нет ничего дороже.

— Хорошо, — смутилась немного от такого жаркого признания.

— Я знаю, что ты видела в ту ночь.

— Это был не ты, — уверенно заявила и поняла, что права.

— Поняла, наконец.

Привстав на носочки, притянула его за шею, чтобы поцеловать. Закари поддался и легко подхватил меня под ягодицы, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

— Вкусная моя… — прохрипел он, когда дыхание выровнялось, а губы заныли. — Обе мои.

— Кто? — непонимающе переспросила.

— Ты не знаешь? — недоверчиво уточнил Зак и, только оценив расстерянное выражение моего лица, счастливо выдал, — У нас будет дочка. Красивая как ты.

— Милый… — всхлипнула я горько, — ты ведь узнал про ведьму…

— И сказал правду на площади, — без сомнений вставил Закари. — У нас с тобой будут малыши. А сейчас ты носишь девочку.

Мне и хотелось бы возразить, но уверенность в голосе мужчины пошатнула мою собственную. Я сглотнула от накатившего на меня страха и странного предвкушения чуда. Словно снова стала маленькой и ожидала подарка от доброй бабушки. Внезапно ощутила внизу живота порхающих бабочек и мерную пульсацию. Едва заметную, но явную. Закари вжался в меня плотнее и кажется разделил со мною это открытие. Наверно Меняющиеся так умеют — делиться эмоциями без слов. Как иначе объяснить, что мой медведь потерял маску беспечности и стал трогательно уязвимым.