Остров невиновных - Шевченко Ирина - Страница 38

— Полагаешь, они учли прошлые ошибки? — спросила Джо.

— Хотелось бы верить. Только… это еще не все. Я же сказал, что звонил Руби? Уоллесу Руби, я тебе о нем рассказывал…

В стекло постучали, и закончить он не успел.

— Что ему надо? — пробурчала Джо, увидев Раннера.

— Сейчас узнаем.

Вид шеф имел растерянно-озадаченный. На вышедшего из машины лейтенанта смотрел долго и внимательно, словно того могли подменить с момента последнего их разговора.

— Кен, скажи мне, пожалуйста… — Вежливый Раннер — уже плохой знак. — Скажи, что всю ночь был дома, а твоя квартирная хозяйка страдает бессонницей и сможет подтвердить, что ты никуда не выходил.

Видимо, появились новые свидетельства его причастности к убийству, о которых предупреждала Джо.

— Ночью он был у меня, — сказала она, незаметно очутившись рядом. — И никуда не выходил, я бы заметила.

— У тебя? — Раннер подозрительно прищурился. — С чего бы?

Кен решил, что его алиби должно быть хоть отчасти правдивым, и нужно рассказать о вонючем инсектициде:

— Просто миз Кук…

— Слишком любопытна и всюду сует свой нос, — закончила Джо. — И кровать у Кенни узковата. Достаточно веская причина?

Обняла за талию, головой прижалась к плечу…

Пришлось постараться, чтобы не выглядеть таким же удивленным, как шеф.

— Парни обходят соседей, — сказал тот, стараясь смотреть на Фаулера и не замечать ластящуюся к нему ведьму. — Старушка из дома напротив говорит, что видела твою машину.

— Старушки это могут, — согласился лейтенант. — Только моя машина всю ночь простояла в кленовой аллее у башни. Уверен, найдутся люди, которые это подтвердят. — Место правде в его рассказе все же нашлось. Автомобиль у него приметный, а свет в салоне он не включал, чтобы помимо машины заметили еще и водителя. — Меня старушка тоже видела?

— Она не уверена. Насчет этой ночи. Но утверждает, что парой ночей ранее вы с Крис знатно поскандалили тут, перед домом. Было?

— Нет. Мы не скандалили. Я сказал Крис, что ей нужно быть строже с дочерью. Она влепила мне пощечину за неуместный совет. Я сел в машину и уехал. Уточни у своей свидетельницы, что именно она видела. А было это, к слову, в ту ночь, когда мы с Джо наведались на мол. Тебе ведь сын рассказывал, что я застукал там Джессику и увез домой? Девчонке тринадцать, рано ей еще гулять в таких компаниях. А Крис просто перенервничала из-за всего этого… ну и…

Раннер задумчиво кивнул.

— Когда мы можем осмотреть дом? — повернул разговор в нужное русло Кен.

— Скоро. Я скажу… Твою ж мать!

Обернувшись в направлении раздраженного взгляда шефа, Фаулер увидел продирающуюся сквозь толпу зевак блондинку в ярко-розовом платье. Продвижение значительно замедляли высоченные каблуки и громадина портативного бобинного магнитофона, висевшего на плече красавицы на толстом ремне. В выставленной вперед руке блондинка держала микрофон, а глазами выискивала потенциальную жертву. Чем ей не угодили блокнот и ручка — вопрос. Все равно ведь материал пойдет в газету, а не на радио.

Раннера рядом уже не было.

Заметив это, Джо отстранилась, но Фаулер успел поймать ее руку.

— Давно у нас роман?

— У нас не роман, — ответила она, не отводя взгляда. — Секс по дружбе. Иногда. Что ты собирался сказать до того, как нас прервали? Что-то об Уоллесе Руби.

— Не о Руби, — усмехнулся он криво. — У Руби все отлично. А вот мы здесь, на острове, в полном дерьме. Потому что все это, возможно, как-то связано с лордами и заговором против императора. Ну и менталист в довесок.

И блондинка с магнитофоном, появившаяся совершенно не вовремя.

— Лейтенант! — Она ткнула микрофоном ему в нос. — Что вы можете рассказать о случившемся? Вы нашли труп? При каких обстоятельствах? Вы общались с бывшей женой? Поддерживали… э-э… отношения? Было бы неплохо…

Джо без церемоний перехватила ее руку, отодвинула от лица Фаулера и притянула к своему.

— Было бы неплохо, Вэнди, — сказала в микрофон, — если бы иногда твой рот был заткнут. Раннеру только ради этого не следовало вынимать оттуда свой член. Увижу в твоей газетенке хоть одно дурное слово о Кристин или о Кене, что-нибудь об «э-э… отношениях», дам тебе эксклюзивное интервью.

— У нас свобода прессы! — взвизгнула журналистка.

Джо разжала пальцы, отпуская ее запястье.

— Пресса свободна. У тебя тридцать секунд, чтобы убраться отсюда.

— Но…

— Двадцать девять. Двадцать восемь. Двадцать…

Тяжелый магнитофон не помешал Вэнди уложиться в половину отпущенного времени.

Стоило ей исчезнуть, как появился Раннер. Сказал, что, как только коронеры заберут тело, можно будет осмотреть дом.

Статистика — наука спорная, но некоторые факты давно проверены временем и почти не вызывают сомнений. Почти — потому что существует еще цензура, несколько искажающая информацию, даже статистическую. Далеко не все людям нужно знать, и с этим соглашались даже журналисты уровня Руби, который отнюдь не из страха перед имперской безопасностью обходил в своих статьях некоторые темы. Вэнди с ее свободой прессы и недалеким умишком до такого понимания вряд ли дорастет, и Кен был солидарен с Джо: всем было бы лучше, если бы шеф хотя бы на время вернулся к брошенной подружке или нашелся другой герой, который отвлек бы настырную блондинку от этого дела. Определенные репортерские таланты у нее все же имелись, как и редкостная удачливость, позволяющая откапывать «горяченькое», что в сочетании со стремлением тут же сделать все отрытое достоянием общественности в данном случае представляло опасность. И не только для самой Вэнди.

Что до статистики, цифры просты и упрямы. На тысячу новорожденных приходится всего пять потенциальных магов. Из сотни достигших совершеннолетия магов семнадцать будут подвергнуты выбраковке — принудительному запечатыванию из-за проблем с самоконтролем, по медицинским показаниям или по решению суда: никто не даст заряженный пистолет тому, кто может использовать его, чтобы вышибить мозги себе или кому-то из окружающих. Еще сорок пять снимут браслеты и вернутся к обыденной жизни. Их дар зафиксируется на выбранной специальности или бытовых мелочах, так появляются музыканты-виртуозы, писатели, прославленные модельеры, лучшие повара и автомеханики и обладающие исключительной памятью секретари. Оставшиеся тридцать восемь свяжут свою судьбу с магией непосредственно. Врачебное дело, любые профессии, связанные с изобретательством и проектированием, научные изыскания, армия и спецслужбы — в этих сферах одаренных ценили. Но только семеро из тридцати восьми достигнут настоящих высот. Притом что население империи свыше ста семидесяти миллионов, магов в ней достаточно. Сильных магов не так уж много.

У природников статистика своя. Ведьм и ведунов больше, но и сила их иного толка. О лордах и вспоминать не нужно — сложно сказать, что из известного о выходцах с Архипелага правда, а что нет. Фаулер вспомнил бы оборотней… Но что их вспоминать? Не лорды, конечно, но свои секреты, не вошедшие ни в один учебник, имеются и у них. Особенно у кланов. Хотя и Кену, никогда не знавшему отца и росшему вне клановых законов, нашлось бы чем удивить…

Однако данные статистических сводок всплыли в памяти по другому поводу.

Он думал о менталистах. О менталисте.

Обо всех сразу и о том одном, что обосновался на Карго-Верде.

Мудрое решение в каком-то смысле.

Каждого новорожденного проверяли на возможность проявления магических способностей. Этим занимались в родильных домах или, если роды прошли дома, — при первом внесении в храм. Положа руку на сердце, храмы давно уже являлись оплотом магии, а не веры. Магии и имперской власти. Создавшие этот мир боги спят на дне морей, и так крепко, что ни одна из последних войн не потревожила их сна, а маги, лорды и император бдят. С ними бдят храмы, школы и приюты, бдят больницы и занимающиеся частной практикой врачи. Бдят городские советы и полиция. А вездесущие и всевидящие старушки-соседки переплевывают по бдительности всех вышеназванных. Ребенок и его родители еще ничего не подозревают, а артефакторы уже готовят будущему магу браслеты-ограничители. Незарегистрированных магов не находили уже лет пятьдесят по официальным данным, но и неофициальные вряд ли сильно отличаются. Одаренные не идиоты и понимают: пусть лучше тебя учтут, чем вычтут. Даже если родственники скрывали тебя ото всех, став взрослым, ты в состоянии сам сообщить о себе. Тогда тебя, самое худшее, запечатают. Попадешься на магических действиях, не имея отметки о том, что дар проверен и стабилен, запечатывание станет лучшим, на что можно рассчитывать. До середины прошлого века закон позволял своим служителям убивать незарегистрированных магов на месте. Сейчас он немного смягчился: их также могут казнить, но уже после проверки. И виной тому именно менталисты. Магов, способных без подготовки, без плетения заклинаний, без чтения наговоров и без того, чтобы опоить жертву зельями, влезть в чужую голову и внушить любую идею, опасались даже лорды. Магия островов защищала самих истиннокровных от подобного рода воздействия, но не способна была уберечь их от всего и сразу. Например, от кинжала собственного оруженосца. Он разъяренной толпы. От падения в пропасть вместе с лошадью, решившей вдруг сигануть с обрыва, — некоторые менталисты могли управлять и действиями животных. А особо сильные — подчинять себе других магов. Их боялись, но власть, которую давал подобный дар, была слишком лакомым кусочком, чтобы запечатывать нового менталиста в момент выявления. Ребенок, показавший соответствующие способности, становился собственностью империи. После введения всевозможных ограничений и наложения защитных печатей, обеспечивающих его послушание и безопасность стоящих над ним людей, у такого мага оставалось только два варианта: служба короне или смерть. Так что, если какому-то менталисту удалось скрыть свой дар, укрыться на ничем не примечательном острове было действительно мудро. Было бы, явись он сюда за спокойной жизнью и используй свой дар, чтобы получать скидки на фермерский товар и пополнять кошелек, обыгрывая местных в карты. А он убивает людей и собирает силу…