Точка Зеро (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 27

— Тогда если я попрошу, если я очень сильно попрошу, почему бы Ему не исправить все самому?

— Почему? — переспросила аббатиса. — Да потому, что Он передал силу творения людям. Он дает возможность, которой люди могут воспользоваться. Или отвергнуть ее. Когда-то жадный и бесчестный человек совершил поступок, ставший началом конца для всего человечества. И Маргарет, и ты — вы обе стали звеньями этой цепи не по своей воле. Ты совершила зло из добрых побуждений, не сознавая, что творишь. Но у тебя есть возможность все вернуть. У вас — у тебя и у Энтони, потому что…

— Потому что кольцо соединило нас в одно целое, я знаю.

Мать Алиенора поджала тонкие губы так, что ее рот превратился в едва заметную щель.

— Я должна напомнить тебе еще об одном, — сказала она, глядя во двор, где бродила лошадь Тони. — Я уже говорила, что все кольца стали уязвимыми после того, как Маргарет полюбила и родила дитя. Но сейчас, когда кольца Сияния нет в настоящем, остальные два уязвимы еще более, чем раньше. Раньше все три были связаны между собой и поддерживали силу друг друга. Только потомки Маргарет могли уничтожить кольцо, которое она носила. Но когда это произошло, связь была разрушена. И теперь оставшиеся кольца беззащитны перед любым человеком. В том сне, в котором сейчас живут люди, реально лишь одно — кольца Анахиты. И если вдруг хотя бы с одним из них что-то случится…

Мать Алиенора замолчала. Лошадь подошла ближе, к самой галерее, и ткнулась мордой в руку аббатисы. Мне показалось, что она целует кольцо на сморщенном, высохшем пальце. Монахиня нежно погладила атласную шею лошади, повернулась и исчезла в тени.

До утра я пыталась согреться у камина в покоях аббатисы, абсолютно соглашаясь с древними скандинавами, которые считали ад царством льда. Мне казалось, что я сама превращаюсь в ледяную глыбу. Но возвращаться в Стэмфорд к Мартину я себе запретила. Во всяком случае, до завтрашней полуночи…

Рано утром, когда мать Алиенора в сопровождении послушницы ушла на службу, в покои вошел Тони. Точнее, вломился, открыв дверь не иначе как ногой — по-другому он, видимо, уже не мог. Его лицо осунулось, глаза покраснели, волосы спутались. Запах грязной одежды, давно не мытого тела вызывал у меня дурноту.

— Ты здесь? — спросил он.

— Да.

— Я знаю, нам придется это сделать. Я думал всю ночь.

— А может, все-таки лучше сон? — сама не понимая, зачем, спросила я.

— А что, если этот сон длится только до того момента, пока мы не примем решение?

— горько усмехнулся Тони. — Эта ведьма сказала, что, возможно, наши с тобой души — это и есть место последней битвы. Армагеддон. Что, если это правда?

— Люди просто не поймут, что произошло, ведь так? Ничего не заметят?

— Не заметят. Они просто будут жить дальше — с того самого момента. Для кого-то вообще ничего не изменится. Кто-то пойдет другой дорогой. Только дети…

— Мэгги…

— Да, Света. Их не будет. Мэгги не будет. И мы всегда будем об этом помнить. Понимаешь?

— Да…

Я понимала, что происходит. Мы прощались в этот момент. Прощались навсегда. Потому что не могли вернуться в самое начало нашего романа — даже еще не любви, скорее, желания, предчувствия любви — и идти этим путем дальше. Идти, помня обо всем, что с нами произошло. О том, как мы действительно полюбили друг друга, чуть не расстались и снова встретились. О том, как поженились, как жили вместе, ожидая рождения нашей дочери. Дочери, которую теперь — что притворяться-то?! — должны были принести в жертву ради существования всего человечества. Пусть даже ее никогда и не было — но для нас она была живой и настоящей!

— Знаешь, я даже не могу вспомнить, как ты выглядишь, Света. Пытаюсь — и вижу Мартина. Или Маргарет.

— Ия тоже. Тоже вижу вместо тебя Мартина или Маргарет. Да что там, я сама себя не могу вспомнить. Пытаюсь представить свое отражение в зеркале. Или хотя бы фотографию в паспорте — а вижу опять Маргарет. Или Мартина. Если не считать того первого раза и прыжков туда-сюда, я прожила здесь двадцать пять лет. Двадцать пять, Тони!

— Ия примерно столько же. Ну, может, чуть меньше. Прости меня, но я не знаю…

Он отошел к окну и уперся лбом в стекло, запотевшее от его дыхания.

— Не надо, Тони, — сказала я тихо. — Мы просто сделаем это. А потом… Я дождусь, когда вернется Люси, поменяю билет и уеду. Мы уже ничего не сможем изменить. Мне правда очень жаль. И очень больно. Последние недели я тоже… ненавидела тебя. Хотя и понимала, что это не ты. И все-таки… Я все еще люблю тебя. Может, даже сильнее, чем раньше. И от этого только хуже.

— Если бы я не попросил Маргарет о помощи! — сквозь зубы процедил Тони. — Если бы не попал сюда…

— Я не добралась бы до Оверни без тебя, Тони, — возразила я. — Все случилось так, как должно было. Не вини себя. Никто не виноват. Если уж и винить, так того, кто принес кольцо в наш мир. Но какой в этом смысл?

— Ты — самое прекрасное, что было в моей жизни, — сказал он тихо. — И лучше уже ничего не будет…

Люси сидела за стойкой деревенского паба и пила коктейль. Противный безалкогольный коктейль, по вкусу похожий на холодный мятный чай с клубничным вареньем. Самое подходящее пойло для промозглого ноябрьского дня. Скользкий высокий стул и сам по себе был неудобным, да еще ей пришлось сесть боком, чтобы Джин в сумке-кенгуру не упирался носом в стойку.

— Я про ваши места всякое слыхала, — сказала она бармену, стараясь, чтобы выговор звучал простонародно. — Дедушка мужа был здесь когда-то давно. Рассказывал, что видел синего дракона. Правда, он старый был. И почти слепой. Дедушка — не дракон.

— Болтают всякое, мам, — согласился бармен, протирая пивные кружки. — Еще говорят, что тут где-то дыра — то ли в другой мир, то ли в другое время. Иногда оттуда люди сюда приходят. Иногда отсюда уходят и пропадают. Вот тут недавно, говорят, полиция лорда одного искала. Уехал на машине — и все. Может, и дракон там тоже.

— И что лорд? — спросила Люси, изображая не более чем праздное любопытство. — Нашли?

— Нет. Как в воду. Ни лорда, ни машины. Между прочим, сегодня про него еще один перец спрашивал. Сказал, что частный детектив. Я думал, вы с ним.

— Нет, он мне просто дорогу показал, — Люси сделала еще один глоток мерзкого напитка, надеясь, что ее не стошнит.

— Понятно, — равнодушно кивнул бармен. — А вы зачем здесь, мам?

— Заблудилась. Не там свернула от гостиницы.

Люси встретилась с Оливером на заправке рядом с Лестером. Обсудив ситуацию, они решили начать с гостиницы «Рэтборо», а потом уже ехать в деревню. Разумеется, о проходе в другой мир Люси детективу рассказывать не собиралась. Ей нужно было удостовериться только в одном: что Питер и Джонсон не лежат где-нибудь убитыми в лесу. Но каждый куст не обшаришь, поэтому надо было выяснить хотя бы, не видели ли в те дни поблизости Хлою.

Гостиницу она сразу узнала — по описанию Питера. Светлый трехэтажный особняк в георгианском стиле. Крыльцо с колоннами, балкончики, треугольные штуки — Светка сказала бы, как они называются. Светка, Светка… Мысль о подруге вызвала привычную боль, к которой она так до конца и не притерпелась.

Заглушив мотор, Люси вышла из машины, устроила Джина в кенгурушке и поднялась за Оливером в холл. Администратор поначалу был не слишком любезен и наотрез отказался разговаривать с кем-либо, кроме полицейских. Однако узнав, что дама с ребенком — жена пропавшего лорда, смягчился. Довершила дело банкнота приятного достоинства.

Почесывая красный угреватый нос, администратор рассказал, что джентльмены приехали в гостиницу двадцать девятого октября, оставили вещи и куда-то уехали на машине. Вернулись вечером, выпили пива в буфете, переночевали, утром позавтракали и снова уехали. И больше уже не возвращались. Вещи остались в номере.

— Надеюсь, вам их доставили в сохранности, мам.

— Да, спасибо, — не слишком вежливо кивнула Люси. — Скажите, а женщина по имени Хлоя Даннер или Хлоя Эшер у вас не останавливалась? До лорда Скайворта или после?