Тьма века сего (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" - Страница 21

— Я ж сказал, что не дурак, майстер инквизитор. Мне еще жить не надоело. Я думал, что кто-то найдется, кто отсюда что-то вынес или просто ходил… Ну, кто видел, что там внутри, кто может рассказать. Такого же еще нигде и никогда не бывало, и я хочу узнать, что это.

— И что потом будешь делать с этим знанием?

— Понятия не имею, — легкомысленно пожал плечами паломник. — Может, tractatus напишу, а что?

— Ясно, — хмыкнул Курт. — Рассказывай дальше, философ-испытатель.

— А что дальше… В общем, я понял, что стою за метками, и ничего со мной не случилось. Сначала испугался и хотел рвануть обратно, но тут увидел рядом, шагах в трех, деревце; то ли грозой его, то ли ветер повалил когда-то… в общем, переломленное и высохшее. Я так прикинул — деревце довольно тонкое, всё сухое, а значит, легкое, и если волоком, то дотащу. По-любому получалось больше, чем я насобирал… Словом, я хворост бросил и пошел к этому деревцу. Дошел до него — со мной так ничего и не случилось. Я ухватил его за ствол, попытался тащить, а оно ветками там за кусты зацепилось и еще за ствол рядом. Чтобы высвободить — пришлось зайти еще на пару шагов внутрь Предела и подергать его как следует… Ну, и вот. Я его из кустов вытащил, выволок за метки и потом в лагерь. Я бы и не говорил никому, что смог войти, но…

— Но захотелось похвастаться.

— Ну… — явно смутившись, замялся Грегор, — вроде того… Оно случайно вышло. Матушка Урсула удивилась, что я так быстро вернулся, потому что, я уже говорил, тут поблизости всё выгребли…

— Что за матушка?

— Ее так тут называют, — отмахнулся паломник. — Она вроде как главная. В том смысле, что не предводительница какая-то, — торопливо поправился он, заметив, как переглянулись его слушатели, — а просто быстро соображает, как что организовать, кому что поручить, кто чем должен заниматься… Новеньких встречает. Сюда же когда-то валила толпа, и не все со своими средствами, иногда приходит такой оборванный-голодный и с пустой мошной, всё потративший, чтоб только сюда добраться… Матушка Урсула прикидывала, кому сколько надо дать, чтобы все сбросились, и никто не остался голым и голодным. А так как за что-то отвечать и кем-то руководить всем страшно или лень, а тут так хорошо — за тебя все проблемы кто-то другой разгребает, то все и согласились, что пусть она будет как бы главной — ну, как в монастыре мать экономка.

— На тебя, как я погляжу, сбрасываться не пришлось?

— Я к походу подготовился, — кивнул Грегор с плохо скрытым самодовольством. — Сумку собрал, одежду выбрал покрепче, денег взял…

— А твои четыре сестры и еще живая мать в курсе, где ты и на что «денег взял»? — уточнил Курт. — И кстати, а отец-то жив и знает ли, куда ты направился и с какими целями?

— Деньги были мои, — оскорбленно отрезал паломник. — Собственные. Семью я не грабил.

— Да все равно это было б не моим делом, даже если б и ограбил, — отозвался Курт со вздохом. — Увещевать тебя только б мог, да и все… Ну, слава Богу, что не придется. Так что ваша матушка экономка?

— Спросила, чего я так быстро, — все еще обиженно буркнул Грегор. — А я возьми и скажи — «я это из Предела принес»… Она на меня так посмотрела, знаете, как смотрят на героя какого. Вроде как на паломника, который вернулся из Святой Земли, а там в плену побывал и собственной рукой уложил сарацинских воинов тыщу… И меня чего-то понесло. Сказал, что не случайно туда вошел, а решил войти в Предел сознательно, и что бродил там какое-то время, и что не с самого краешка, а глубже, а деревце, мол, прихватил, потому что оно мне просто под ноги попалось. Потом только сообразил, во что мне это выльется…

— И во что вылилось?

— Сначала на меня этот полоумный монах насел… Простите, майстер инквизитор, — осекся Грегор, запоздало сообразив, что конгрегатский служитель может оскорбиться столь нелестной характеристикой собрата во Христе. — Но он в самом деле был… не в себе слегка. Вы о нем спросите, и у своего сослужителя, который тут раньше был, тоже спросите, он вам скажет. Может, совсем безумным и не был, но не в полном уме точно… Повис на мне клещом и стал говорить, что меня Господь избрал для того, чтобы ввести их всех в Предел, и ни с кем ничего не случится. Надо было сразу сказать, что я наполовину всё придумал, но… Нет, я сказал. Но не сразу, сразу испугался: так все всполошились от моего рассказа, что я подумал, признаюсь — побьют вообще… А потом рассказал, потому что понял, хуже будет. Когда уже поползли слухи, что я в Пределе чуть ли не днями гуляю, я пошел к матушке Урсуле и ей сказал, как все было. Она-то поневоле общается со всеми, вот чтоб она всем и рассказала, что и как… Но теперь они думают, что я просто испугался, а потому вру. Но я в самом деле там случайно оказался, майстер инквизитор! И вашему сослужителю, который перед вами был, все это уже рассказывал.

— Все-таки личный разговор — он куда доходчивей, чем сухой отчет, — улыбнулся фон Вегерхоф. — В отчете и про маму с сестрами не было… Видно, в прошлый раз ты об этом умолчал.

— В прошлый раз к слову не пришлось, — огрызнулся Грегор. — И какая разница-то? Это вообще тут ни при чем…

— Ни при чем, — согласился стриг, не сдерживая усмешки. — Однако момент занятный.

— Я готовился в университет, — хмуро отозвался паломник. — Чуть время свободное — садился за учение, чтоб не прийти туда совсем дураком. Кашу варить — дело, конечно, хорошее, но в университете малополезное.

— Я так понимаю, на свое путешествие к объекту будущего tractatus‘а ты спустил те средства, что тебе откладывали на этот самый университет? — вкрадчиво предположил Курт и, не услышав ответа, нарочито серьезно кивнул: — А что, неплохой вклад. Если б ты этот tractatus написал, в любом университете тебя б с руками оторвали, да… Жаль, что это так в мечтах и останется.

— С чего это вдруг? — настороженно спросил Грегор, и он пожал плечами:

— Предположить, что тебе второй раз так повезет, было б уж очень самонадеянно. Допустить, что тебе повезет еще больше, и ты в своих исследованиях… то есть, в периодических случайных пересечениях границы Предела зайдешь еще дальше, и с тобой по-прежнему ничего не случится — не просто самонадеянно, а глупо. Ну, а тех, в поисках кого ты сюда явился — id est, тех, кто вошел и вышел, что-то там увидев — здесь, как я понимаю, ты не нашел. Иными словами, проев в этом городишке не награбленные у семьи деньги, ты просто возвратишься домой, получишь втык от отца, пару нелестных слов от сестер и матери, а в университет, если сильно посчастливится, пойдешь, как все, с экзаменом и уплатой, на общих условиях. И без tractatus‘а.

— Еще посмотрим, — пробормотал Грегор уязвленно, и Курт охотно согласился:

— Посмотрим, само собою… Ты вот уже немного посмотрел. Что увидел?

— В каком смысле?

— В прямом, — уже серьезно пояснил Курт. — Когда был внутри Предела — что видел? Что-то необычное, не такое, как в лесу кругом, странное что-то — заметил? Все равно, что, и все равно, точно заметил или просто показалось, что заметил.

— Нет… — нерешительно и не сразу отозвался паломник. — Всё там было такое же…

— А если припомнить? И если честно?

— Да честно! Всё такое же, только вот сушняка много, вся и разница. Никакие голоса там не завывают, призраки не бродят, ангелы не летают…

— А воздух? Не было чувства, что он там не такой, как везде? Например, слишком холодный или слишком стоячий? Или, быть может, было просто чувство, что что-то не так? Такого — ничего не было?

— Я ж не ваш expertus, откуда у меня такие чувства?

— Я тоже, однако бывали места, в которых и простой смертный сразу понимает, что что-то в мире вокруг не такое, как должно быть.

— Нет, там точно ничего такого не было, — уверенно возразил паломник. — Лес, как и везде, листики шуршат, птички поют, ветки скрипят, воздух как воздух, земля как земля.

— Птицы… — повторил Курт задумчиво. — Животных видел?

— Каких?

— Любых. Кабанов, коз… Мышей. Ежей. Да хоть строфокамила. Хоть какую-то живность.