Восьмое делопроизводство - Свечин Николай - Страница 11

– Владимир Гаврилович именно его включил в мою группу как своего представителя.

– Увидите – передайте от меня привет. Максим умный и талантливый, только… – Зубатов задумался над формулировкой и продолжил: – Немножко сильно любит деньги, а так человек неплохой.

– Деньги любит? – развеселился статский советник. – У меня лучший ученик, Азвестопуло, такой же. Хлебом не корми, дай копейку зашибить. Чаще всего в рамках законности, но иногда и за рамками. Не дай бог эти двое сговорятся – всю казну растащат!

На этой веселой ноте они и расстались. Ночью Лыков выехал в Петербург. Ему плохо спалось и половину дороги сыщик потратил на мысли о предстоящем дознании. Зубатов подсказал несколько идей, но ничего радикально нового не добавил. Завтра надо начинать. Чем дольше тянуть, тем больше будет крови. Экспроприаторы сами не остановятся, надо их стреножить. Ишь, революцию задавили, затоптали, как лесной пожар. Тихо теперь в империи; непонятно лишь, надолго ли эта тишина. А бомбы по-прежнему рвутся и револьверы стреляют. И люди гибнут, как тот драгун…

Завтра совещаться не получилось. Азвестопуло с Анисимовым попросили дать им еще сутки. Они сидели над актами дознания без отдыха, рисуя какие-то загадочные таблицы. Наконец к полудню следующего дня заявили, что готовы докладывать.

В кабинете Лыкова собрались, помимо хозяина, пять человек. В углу примостился любимый жандарм Алексея Николаевича полковник Запасов. У небольшой доски заняли позицию Сергей и его помощник. По бокам стола уселись «представители с мест», как их иронично назвал статский советник – Телятьев и Лоренцев. Эти двое сразу начали потихоньку состязаться, кто из них умнее… Москвич был старше и в чине, и по возрасту, но питерец не собирался с этим считаться.

Не в каждом ведомстве служит писцом по вольному найму целый артиллерийский подполковник. Анисимов вышел в отставку без мундира. И, видимо, не от хорошей жизни нанялся в Департамент полиции на шесть червонцев. Алексей Николаевич, управляя делопроизводством, не успел составить о нем полного мнения. Однако склонность подчиненного к аналитике он решил использовать. Анисимову впервые предстояло показать себя перед шефом. Ну, поглядим, на что способна армейская артиллерия…

– Иван Федорович, начинайте, – ободрил подполковника Лыков.

Тот встал, подошел к доске и начал мелом чертить на ней квадраты и стрелки. Он сверялся с таблицей, которую держал в левой руке. Азвестопуло шепотом что-то ему подсказывал.

– Итак, мы с Сергеем Маноловичем изучили дознания по девятнадцати вооруженным нападениям, которые произошли в двух столицах и близко от них, начиная с декабря прошлого года. Материалы предоставили господа чиновники для поручений, – Анисимов коротко кивнул на «представителей с мест». – Если отбросить мелочи, нами выявлены три серьезные банды. Самые крупные преступления определенно совершены ими…

– Три банды учинили все девятнадцать налетов? – перебил подполковника Запасов.

– Нет, конечно. Некоторые из нападений – дело рук мелкой шушеры, мы их отбросили.

– Это почему?

Анисимов вынул из пачки бумаг лист и помахал им:

– Вот пример. Одиннадцатого января на выходе из конторы Коломяжского ипподрома ограблен кассир. Он нес выручку в банк, всего три тысячи двести восемь рублей. Налетели двое, дали по голове, вырвали портфель и скрылись. Налет? Да. Успешный? Вполне. И сумма не маленькая. Но агентура сыскной полиции донесла, что организовал его главарь шайки скоков[24] с Голодая. Он требует называть себя Капитан ада.

Все присутствующие скривились.

– Реалист? – предположил Лыков. – Начитался бульварных книжонок?

– Видимо, так, – согласился докладчик. – Серьезный фартовик такую кличку себе не возьмет: блатные поднимут на смех. Кто-то новенький лезет на олимп, обозначает свое присутствие. Ну, один раз ему повезло… Может быть, и второй получится. Но люди Филиппова быстро повяжут этого капитанишку. Надо запросить агентуру по хулиганам. Обойти трактиры средней руки – нет ли там кутящих молокососов. Вопрос времени. Поэтому этот экс мы отбросили как несерьезный.

– А почему же питерцы до сих пор не поймали Капитана ада? – обратился к Лоренцеву неугомонный Запасов. – Со слов докладчика, это просто.

– Есть два дурака, которые так себя именуют, – пояснил тот. – Проверяем алиби каждого. Скоро поймаем, господин Анисимов прав.

Подполковник опять взялся за таблицу.

– Итак, три банды. Мы классифицировали их по почерку. Первую, самую опасную, назвали «Альфой». Вот смотрите, что она натворила. Мы подозреваем ее в четырех налетах.

И он стал перечислять:

– Нападение на артельщика Верхне-Исецких горных и механических заводов в поезде Москва – Екатеринбург двадцать второго декабря прошлого года. Артельщик и сопровождающий его жандармский унтер-офицер убиты. Преступники завладели двадцатью семью тысячами рублей, денежными документами и процентными бумагами.

Далее. Ограбление Литейного отделения Городского ломбарда одиннадцатого января. Убиты кассир и сторож, похищены деньги в сумме тридцать тысяч сто рублей.

Третье дело случилось в начале марта. Вооруженные люди напали на контору табачной фабрики «Оттоман» на Колокольной улице. Снова убит кассир, на обратном пути бандиты застрелили прибежавшего на шум городового. Похищены семьдесят тысяч рублей и векселя.

Наконец, четвертое нападение произошло опять в поезде. Оно самое свежее, всего неделю, как случилось. Тяжело ранен жандарм, смертельно – артельщик банкирского дома Беринга. Похищено чуть более восемнадцати тысяч.

Итого банда взяла сто пятьдесят тысяч рублей, убила семь человек и одного ранила.

– Вы сказали, что приписали эти случаи одной банде по общему почерку, – остановил докладчика Лыков. – Расскажите подробно, что их объединяет?

– Слушаюсь, Алексей Николаевич. Во-первых, каждое из нападений осуществили четверо. Ни больше, ни меньше. Это, видимо, основной состав. Далее, они безжалостные, убивают легко, не жалеют ни обслугу, ни охрану. В-третьих, что самое важное, бандиты берут лишь наличные деньги. В ломбарде имелось в виде закладов большое количество ценностей – не тронули. Векселя, что взяли на фабрике, выкинули в канал. Ассигновки Верхне-Исецких заводов тоже не предъявили, а разорвали. Так же поступили и с процентными бумагами! А их было на десять тысяч. Налетчики очень умные и осторожные, отбрасывают все, что может навести на их след.

Иван Федорович отложил свои записи и повысил голос:

– Скажу больше: они и деньги не всякие берут. Только золотую монету и мелкие купюры. У артельщика Беринга были при себе десять пятисотенных билетов – не присвоили ни одного.

– Побоялись, что серии могут быть записаны? – предположил Телятьев.

– Разумеется.

Уточнение докладчика заставило всех помрачнеть. Лыков заговорил первый:

– Черт бы их драл! Откуда только взялись такие сообразительные? Как их теперь ловить? На империалах серий не пишут.

Запасов спросил о другом:

– Сверяли оружие, из которого они убивали людей?

– В самом общем виде, – ответил Азвестопуло. – В банде два нагана и два маузера. Поля нарезов пуль универсальные, никаких характерных особенностей не имеют. У одного из маузеров боек сбит немного влево-вниз.

– Что еще известно о банде «Альфа»? – заговорил Лоренцев. – Приметы удалось записать?

– Нет, – вздохнул Сергей. – Люди напуганы. Или не помнят, или не хотят говорить. Есть другая деталь, на мой взгляд важная.

– Излагай, – приказал статский советник.

– После ограбления в казанском поезде налетчики спрыгнули на повороте, где состав сбавляет ход. И направились в лес. За ними в погоню кинулись три солдата с офицером, что ехали тем же поездом. Но далеко не побежали. Бандиты кинули в них бомбу. Никого, по счастью, не убили, однако офицера контузило. И погоню сразу прекратили.