Выбери любимый жанр

Воздушный поцелуй - Белянин Андрей - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

Андрей Белянин

Воздушный поцелуй

Глава 1

Волк в овечьей шкуре

Мой учитель лис. Наверное, с высоты прожитых лет и жизненного опыта оба этих слова стоило бы написать с большой буквы: и Учитель и Лис! Позволительно ли это? Не знаю. Но всегда важно уметь отделять главное от второстепенного, это позволяет не впасть в самоуничижение или фальшивую театральность, как мне кажется.

Так вот, главное, что он был Лис. Самый настоящий рыжий лис, с усами и хвостом. Его звали мистер Ренар или месье Ренье, господин Лисицын, мастер Лю Сицинь плюс дополнительная куча самых разных имён на десятке европейских и азиатских языков. Лис отзывался на все.

И да, он был Учитель. В самом высоком смысле этого слова, хотя в юности невольно опасаешься высокопарных фраз, пытаясь упростить и переделать мир по собственному образу и подобию. Я тоже был таким в свои четырнадцать, когда на осенней лондонской улице произошла моя первая встреча с этим удивительным зверем.

Хотя этично ли в данном контексте упоминать слово «зверь»? Ведь после пролёта рядом с нашей планетой знаменитой кометы тысяча восемьсот двенадцатого года и тех не объяснимых учёными последствий после неё на Земле, что выразилось в появлении разумных прямоходящих животных, наш мир кардинально изменился.

Вначале люди воевали с ними, но это привело не к ненависти, а к взаимоуважению, и мы стали наводить мосты. Вскоре их уже толерантно называли «близкие к природе». Разумные звери нашли себе место среди людей, они работали, служили, творчески самовыражались практически во всех сферах жизни. Более того, постепенно они стали вхожи во власть и парламент, а англиканская церковь первой сняла запрет на межвидовые браки.

Правда, остальные с этим не спешили, но это уж пусть останется на их совести. В ряде вопросов Британия всегда была и будет на шаг впереди остальных стран, именно поэтому её и называют Великобритания!

Но ох и ах, Ньютон-шестикрылый, простите заболтавшегося старика. Наверное, правильней было бы сначала представиться, а уж потом молоть языком. Итак, я Эдмунд Алистер Кроули, эсквайр, давно переехавший в тихий полусонный Уэльс, терпеливо приветствуя оставленные мне Богом дни, но раньше, когда я был молод и когда моим учителем был Лис…

Мальчишкой я жил в Лондоне, в районе старого Челси, мои родители рано умерли. Мать скосила болезнь, а отец погиб на улице от ножа пьяного грабителя. Я хорошо помнил их обоих. С материнской стороны мне досталась не приличествующая суровому англичанину внешность, то есть я был… как бы точнее выразиться… красавчик.

Русые, слегка вьющиеся волосы, правильные черты лица, римский профиль, прямая спина, развёрнутые плечи. Девочки и даже девицы никогда не обделяли меня благосклонным взглядом. От отца же я унаследовал любовь к знаниям и некоторые способности к изобретательству.

В свои четырнадцать я учился в школе для мальчиков, живя вместе с единственной бабушкой, вдовой флотского боцмана или старшины (она сама путалась в показаниях), в крохотной двухкомнатной квартирке. Старушка та ещё, ни дня без ругани, рома, трубки и тумаков. Но волей капризной фортуны мне вдруг повезло получить место секретаря-помощника-ученика у экстравагантного джентльмена с рыжим хвостом. Он просто отбил меня на улице у шайки хулиганов.

Это был самый крутой поворот судьбы, о котором можно было только мечтать. Я попал в роскошный дом, расположенный в приличном квартале, где у меня была собственная комната, своя лаборатория для экспериментов с электричеством, вышколенный дворецкий, домашнее обучение на трёх языках, полный пансион плюс ещё и достойная зарплата! Кто бы не мечтал о таком?

Взамен с меня всего лишь требовалось вести самые тщательные записи о работе и приключениях моего хозяина, мистера Ренара, внештатного частного консультанта, чтоб его, великого и непогрешимого Скотленд-Ярда! Пресвятой электрод Аквинский!

В результате мы с ним вечно ввязывались в какие-то жуткие детективные истории, переходили дорожку лондонскому криминалу, боролись с преступниками всех видов и мастей, практически ежедневно рискуя своим здоровьем и даже самой жизнью!

Напомню, в первые же дни моего ученичества я получил новое имя, теперь меня зовут Майкл, в честь русского учёного Майкла Ломонософфа. Но это тоже временно, Лис обещал переименовать меня в Герберта, Джорджа или Сэмюэля, если я буду справляться. А пока что его и меня вполне устраивает Майкл. Хвала всем богам химии, физики и электричества!

В меня, наверное, сто пятьсот раз стреляли, пытались отравить, зарезать, придушить, избить или хотя бы покусать. Я водил знакомство с высшими чинами полиции и самыми отъявленными злодеями, я научился драться так, что мог в одиночку противостоять банде Большого Вилли, я разработал и опробовал в полевых условиях специальную дубинку собственного изобретения, способную наносить преступнику электрический разряд, с места вырубающий лошадь. И да, скажу честно, мне дико нравилась эта жизнь!

Вот почему сейчас я хочу мысленно вернуться в ту далёкую-далёкую осень, когда свинцовая пуля, прилетевшая неизвестно откуда, разбила зеркало над головой моего учителя и довольный лис Ренар заговорщицки подмигнул мне:

– Как ты можешь спать, мальчик мой, если впереди у нас вырисовывается новое приключение?!

Вот и всё предисловие. О том, что было дальше, я буду рассказывать по порядку, ничего не приукрашивая и не добавляя от себя. В тот вечер, когда в моего наставника стреляли, больше не произошло ничего особенного. Мы не бросились в погоню, не стали обращаться в полицию, старый дворецкий Шарль, лысый как яблоко и худой как трость, свинченная из стальных пружин, не спеша задёрнул портьеры и, выйдя на улицу, аккуратно смёл мелкие осколки стекла с тротуара.

Мне было велено отправляться к себе, полчаса читать перед сном. Сколько помню, это была довольно толстая книга «Витязь в тигровой шкуре», вольный английский перевод грузинского фольклора. Само стихотворное повествование казалось мне достаточно наивным, а поступки вечно плачущих героев вызывали скорее желание дать им шваброй по башке, может, хоть так поумнеют, но в целом эпопея дышала идеями романтизма, благородства, сентиментальности, любви и верности долгу.

Не берусь судить о её литературных достоинствах, но как снотворное она оправдывала себя на все сто! Я помню только, как у меня зачесались глаза и подушка услужливо подставила своё мягкое плечо. А вот снов, кажется, не было, а если и были, то я их не запомнил. Что-то рваное, несвязное, то ли погони, то ли игра в догонялки, но когда, где и с кем? Увы…

Утром меня разбудил старый дворецкий. Если вы забыли, то моя побудка в его исполнении выглядит примерно следующим образом: пока он открывает дверь в мою комнату и делает четыре шага до моей кровати, я должен успеть проснуться и вскочить на ноги, если не хочу огрести по спине веником. А я не хочу.

– Утро.

– Да. – Я встал навытяжку, задрав подбородок, руки по швам вдоль ночной рубашки, пятки вместе, носки врозь.

Бывший офицер французской армии и неоднократный чемпион полка по савату позволил себе едва заметную снисходительную полуулыбку, иногда она могла выражать даже одобрение. Он показал мне две рапиры в чехлах.

– Десять минут на гигиену и заправку постели. Месье Ренье разрешил нам перейти к занятиям с тренировочным оружием.

– Уф… – тихо выдохнул я. Спортивное оружие не заточено и защищено стальным шариком на конце. Это не больно и не страшно.

– Но я настоял на боевом.

Иногда мне кажется, что я напрасно родился…

– Осталось восемь минут.

…Не хочу утомлять дотошного читателя: скажем так, к завтраку я спустился своими ногами, хоть они изрядно заплетались в ритме английской джиги, украшенные шестью или семью неглубокими, но вполне себе чувствительными царапинами. Разумеется, если бы Шарль задался целью всерьёз разобраться со мной, он бы управился примерно в десять – пятнадцать секунд, но, хвала электроду Аквинскому, ему была поставлена задача учить, а не убивать.

1
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело