Мара из Троеречья (СИ) - Gradiva Gala - Страница 64

— Как ты себе представляла, всё произойдет? — Роланд, наконец, щедро плеснул себе вина. — Федора знала, что рано или поздно за ключом придут. И была очень удивлена, увидев меня, — горько усмехнулся он, в один глоток осушая кубок.

Точеный силуэт княгини выделялся на фоне темного окна.

— А дальше? — Радмила прижалась к холодному камню, разглядывая кружащих светлячков за окном.

— Ты велела отнять ключ любой ценой, убить её, если потребуется. Я исполнил твою волю, Радмила, — отчеканил Роланд, наблюдая за ее реакцией.

Радмилу качнуло. Она всхлипнула и схватилась за выступ у окна, боясь пошевелиться.

— Федора никогда не отдала бы ключ без кровопролития. Слишком большую цену она за него заплатила, — добавил Роланд, выцеживая последнюю каплю вина в свою чашу, — и, похоже, ни ты, ни я, ни даже Совет не знает в полной мере, насколько цена оказалась высока.

— Почему нельзя было создать настоящий ключ? — Радмила закрыла лицо ладонями, и голос ее зазвучал приглушенно. — Или пусть бы это была безделица, с которой проще обращаться и легче спрятать?

— И уничтожить, — тихо добавил Роланд.

Княгиня отняла руки от лица и села возле воина, не мигая глядя на него.

— У меня не дрогнет рука, Роланд. Если для того, чтобы избежать войны и повторения того кошмара, мне придется удушить девчонку собственными руками — я это сделаю, — заявила она. — И память о сестре не станет мне помехой.

Роланд покрутил в руках пустой кубок и оставил его в сторону.

— Об этом я и собирался с тобой поговорить, — мрачно начал он, расстроенно думая, что вино закончилось очень не вовремя, а пока они с Радмилой обсуждают дела государственной важности, звать служку как-то несподручно.

Зайчатина, манившая пряностями, остыла. Плакали воском, догорая, свечи.

— Ключ нельзя уничтожить так просто, — Роланд лениво ковырнул зайца, перетаскивая себе на тарелку кусок, — это, по крайней мере, утверждает Федора.

— Я не верю ей! — рявкнула Радмила. — Федоре просто жаль было потраченных впустую лет, сил и возможностей…

— И она привязалась к Марушке, — добавил Роланд.

— К кому? — княгиня брезгливо поморщилась. — Она дала ключу имя?

— Да, — Роланд кивнул. — И воспитала из нее прекрасную знахарку.

Радмила брезгливо поморщилась.

— К чему ты клонишь? Жалеешь ключ? — прищурилась она. — Это то же самое, если бы ты каждый раз со слезами прощался со своим мечом, когда тебе нужно пересечь реку. Всего лишь средство…

— Я помню, — перебил он, стряхивая невидимую крошку со скатерти.

— Если удалось отнять его у Федоры, значит, получится и уничтожить.

— Ты дальновидно решила для этого вызвать Чернава, — в памяти всплыла темная фигура, застывшая на поле боя среди павших воинов да раненых лошадей. Роланд брезгливо поморщился.

— Не я, а Совет, — Радмила качнула головой. — Если что-то пойдет не так, он вмешается.

Зайчатина сиротливо ютилась у Роланда на тарелке. Обреченно смотрела сморщенной брусничиной из пустой глазницы жареная щука, выловленная из пруда спозаранку и приготовленная специально к его прибытию.

— Не Чернаву ли ты сама запретила возвращаться в город за то, что кости с погоста таскал? — процедил Роланд.

— Старейшина Беримир уверяет, что Чернав единственный из всех, кто после выходки моей сестры, — Радмила выделила два последних слова, ровно с таким же презрением, как сделал это старейшина, — может использовать свою силу. Именно потому, что ее черпает от мертвечины. Остальным приходится туго, — княгиня вдруг неловко улыбнулась, — они, Роланд, настаивают, что после создания ключа из Троеречья исчезли чары. Поэтому, с удовольствием помогли бы разобрать его, но…

Роланд пожал плечами:

— А что Самая старая? Согласна с Беримиром?

Радмила поднялась и пересела во главе стола, как и полагалось.

— Бабка в своей глуши совсем одичала, — брезгливо выдавила она. — Ослепла полностью, а по корягам на болотах всё скачет как жаба. Бормочет что-то под нос, спорит сама с собой. Голубей только учует — забрасывает, чем под руку попадет и кроет такими проклятиями, что я удивляюсь, как они возвращаются живьем.

Судачили, что ведьме из Глухой Топи давно перевалило за вторую сотню лет. Мальчишки из окрестных сел дразнили ее болотной жабой за горб, расплывшуюся фигуру и бородавки, разномастными буграми взошедшие на лбу и щеках. Роланд познакомился с ней, когда приезжал к Федоре, добровольно отправившейся учиться чарам у самой старой ведьмы Троеречья. Встретив безобразную колдунью, с бельмом на правом глазу, молодой воин галантно поклонился и поцеловал протянутую для приветствия руку без тени брезгливости. Старуха расхохоталась, держась за живот, и долго не могла вымолвить и слова. А Роланда стала называть не иначе как «соколиком», радуясь ему в последующие приезды, как родному сыну, несмотря даже на то, что тот был лишен и капли дара. Впрочем, он и в ученики никогда не набивался.

— Я могу попробовать разговорить ее, — начал Роланд, хватаясь за единственную ниточку.

Радмила хлопнула ладонью по столу:

— Нет! Совет на нашей стороне, зачем еще нужны выдумки обезумевшей старухи? — княгиня зло сощурилась. — Или ты хочешь поехать и просто поболтать с ней? На удачу, авось, решение найдется?

— Федора говорила сама, что и десятой части учения Самой старой не успела постичь… — Роланд замолчал, невпопад вспоминая потрескавшиеся из-за работы с травами и от холода болот руки молодой, не привыкшей к тяжелой работе, княжны.

— Как ты себе представляла, всё произойдет? — Роланд, наконец, щедро плеснул себе вина. — Федора знала, что рано или поздно за ключом придут. И была очень удивлена, увидев меня, — горько усмехнулся он, в один глоток осушая кубок.

Точеный силуэт княгини выделялся на фоне темного окна.

— А дальше? — Радмила прижалась к холодному камню, разглядывая кружащих светлячков за окном.

— Ты велела отнять ключ любой ценой, убить её, если потребуется. Я исполнил твою волю, Радмила, — отчеканил Роланд, наблюдая за ее реакцией.

Радмилу качнуло. Она всхлипнула и схватилась за выступ у окна, боясь пошевелиться.

— Федора никогда не отдала бы ключ без кровопролития. Слишком большую цену она за него заплатила, — добавил Роланд, выцеживая последнюю каплю вина в свою чашу, — и, похоже, ни ты, ни я, ни даже Совет не знает в полной мере, насколько цена оказалась высока.

— Почему нельзя было создать настоящий ключ? — Радмила закрыла лицо ладонями, и голос ее зазвучал приглушенно. — Или пусть бы это была безделица, с которой проще обращаться и легче спрятать?

— И уничтожить, — тихо добавил Роланд.

Княгиня отняла руки от лица и села возле воина, не мигая глядя на него.

— У меня не дрогнет рука, Роланд. Если для того, чтобы избежать войны и повторения того кошмара, мне придется удушить девчонку собственными руками — я это сделаю, — заявила она. — И память о сестре не станет мне помехой.

Роланд покрутил в руках пустой кубок и оставил его в сторону.

— Об этом я и собирался с тобой поговорить, — мрачно начал он, расстроенно думая, что вино закончилось очень не вовремя, а пока они с Радмилой обсуждают дела государственной важности, звать служку как-то несподручно.

Зайчатина, манившая пряностями, остыла. Плакали воском, догорая, свечи.

— Ключ нельзя уничтожить так просто, — Роланд лениво ковырнул зайца, перетаскивая себе на тарелку кусок, — это, по крайней мере, утверждает Федора.

— Я не верю ей! — рявкнула Радмила. — Федоре просто жаль было потраченных впустую лет, сил и возможностей…

— И она привязалась к Марушке, — добавил Роланд.

— К кому? — княгиня брезгливо поморщилась. — Она дала ключу имя?

— Да, — Роланд кивнул. — И воспитала из нее прекрасную знахарку.

Радмила брезгливо поморщилась.

— К чему ты клонишь? Жалеешь ключ? — прищурилась она. — Это то же самое, если бы ты каждый раз со слезами прощался со своим мечом, когда тебе нужно пересечь реку. Всего лишь средство…