Мара из Троеречья (СИ) - Gradiva Gala - Страница 54

Марушка, тяжело дыша, приподняла голову.

— А для кого он тогда дом большой построил? Одному тяжело там порядок держать. Может, у него беда какая случилась?

— Может, — легко согласился Лис.

— Что будет с Рутой? С Марьяной? — девочка повела головой, отгоняя дрему. В голове гудело и противно покалывало в горле.

— Побухтят, забудут и станет всё, как раньше, — уверенно заявил рыжий, постукивая по щербатой древесине столешницы кончиками пальцев, — а зачем оно тебе? Свалили оттуда, и ладно. Пусть живут, как нравится.

Марушка пожала плечами:

— Понять, — тихо пробормотала, растирая ладонями дрожащие плечи. — Глаза слипаются, — пожаловалась, клюнув носом в столешницу, — спать хочу.

Лис подхватил подругу под руки, помогая подняться. «Хоть бы вояка додумался за комнату уплатить» — подумал он, кивком подзывая трактирщицу.

* * *

Протяжно скрипнув, приоткрылась дверь. Первым в скудно обставленную комнату под самой крышей, ступил Роланд. Сбросил капюшон — со лба все еще стекали холодные капли. За ним, стряхивая воду с седых волос, остриженных неровными клоками, зашел суетливый мужчина. Он громко потоптался на пороге, стряхивая грязь с худых лаптей.

Лис встал с края кровати, на которой тревожно дремала Марушка, и проскользнул к Роланду, вытряхивающему воду из сапога прямо на пол.

— Ты кого притащил? — прошипел Лис, поглядывая на резкие движения гостя — тот доставал из карманов мешочки да тряпицы.

Роланд неприязненно глянул на рыжего:

— С кем сторговался, тогда и привел, — не стал он признаваться, что ни один из городских знахарей, ни за какие деньги не согласился выходить в ненастье. И, чтоб не тратить драгоценное время и не загонять худую лошаденку, которую позволила взять хозяйка харчевни Сивояра, гоня галопом на поиски лекаря по окрестным хуторам, пришлось воспользоваться единственным доступным способом уговоров. Травник то и дело косился на пристегнутый к поясу Роланда меч и едва заметно вздрагивал. Наконец, он кашлянул, привлекая внимание:

— Можно уже поглядеть? — нерешительно двинулся мужчина к низкой кровати.

Марушка приоткрыла глаза и потерла зудящие покрасневшие веки. Хотела сглотнуть, но резь в горле усиливалась. Лицо седоволосого мужчины замаячило перед глазами. «Бороденка, как у козла бабы Мотри» — промелькнула мысль, и девочка смутилась, радуясь, что не выпалила этого вслух.

Знахарь перед кроватью больной преобразился — движения стали ловкими и справными. Сначала он потрогал лоб девочки. Заставил ее повернуться на тусклый свет лучины и открыть рот. Покачал головой, поцокал языком. Лис устроился рядом, ревностно наблюдая за действиями лекаря.

— Ну? Что, плохо все? — встревоженно подхватился он на ноги, когда знахарь пошел к сундуку, где разложил просыхать мешочки с травами.

Травник удивленно повернулся к рыжему:

— Трясовица у нее, — пояснил, дернув плечом, — знобиха обычная. Могли б и до утра потерпеть.

Лис беспомощно повернулся к Марушке за объяснениями. Та приподнялась на локтях.

— Это такая простая болезнь, — прошептала она себе под нос огорошено. — Как же так?

— Промокла под дождем, под ветром продуло, — кивнул травник, расслышав вопрос, но, не уловив интонации. Он возился с мешочками, пересыпая щепотки травы в крынку. — Попьешь пару деньков малинку, липовый чай…

— Я знаю, — Марушка резко села на кровати, свесив ноги, хотя голова кружилась, — что от знобихи надо принимать. Но разве это она? Мне так плохо! — как на духу выпалила девочка и осеклась, заметив тревожный Лисов взгляд.

— Всем плохо, если холодница нападет, — знахарь не стал спорить, только попросил тихо Роланда принести горячей воды. — Но не смертельно.

— Слушай, дед, — Лис подскочил к травнику, когда Роланд захлопнул за собой дверь. — Это перед тобой не девка с улицы какая-нибудь, а знахарка вообще-то. Она людей от смерти спасала — раны штопала, и зелья умеет готовить лучше других — сам видел.

Травник хохотнул по-доброму, разглядывая девочку. Неодобрительно качнул головой, заметив, что она стоит босыми ногами на полу.

— Знахарка, знахарка, — решил он не спорить. — Чего ж простую болячку не узнала?

— В смысле, простую? — удивился Лис, оборачиваясь к Марушке.

Девочка поежилась под его взглядом:

— У меня никогда знобихи не было, даже если по дождю в лесу бродила. Пока с Федорой жила, не болела вообще, — пожала она плечами. — Если б кто другой слёг — поняла бы сразу. Никогда не думала, что это так плохо, — пожаловалась Марушка, потирая виски, — голова трещит и никак не согреться.

Лис присел на кровать рядом с ней. Знахарь растер в пальцах травы и, когда с крынкой горячей воды вернулся Роланд, запарил обещанный настой.

— Как станет цвета яхонта, — наказал травник, — по три глотка пусть пьет почаще, от теперь и до самого вечера. Полегчает быстро, а за седмицу пройдет без следа, — заверил он, собирая оставшиеся травы в мешочки и рассовывая их по карманам. — Укутать ее потеплей, из кровати не выпускать.

— И всё? — набычился Лис. — Одна бодяга с горстью травы какой-то — это и есть лечение?

Травник порывисто пожал плечами:

— Можно еще куриную голову под подушку покласть, — и, встретив недоуменные взгляды, поправился: — Лучше, конечно, целую курицу.

— Она же не будет сидеть смирно, — удивилась Марушка, — сбежит.

— Так шею ей свернуть, делов-то, — нетерпеливо потоптался лекарь на пороге и дернул скрипучую дверь.

Как только дверь за ним закрылась, Марушка повернулась к Лису и Роланду:

— Не надо курицы, — взмолилась она, — мне уже лучше, честно…

Прошло несколько часов, с того момента, как ушел травник. Дождь перестал барабанить по крыше и окну, и на ветках вишни за окном неуверенно запел соловей. Марушка заняла единственную кровать. Закутанная одеялами под самую шею, напоминала большую гусеницу в коконе. Сиплое с присвистыванием ее дыхание раздавалось по всей комнатушке. Роланд спал, укрытый своей курткой на полу под самой дверью. Лис разместился у кровати. Разбудила его Марушка, свесив руку вниз и наощупь потормошив друга за плечо.

— Спишь? — спросила она.

Лис поерзал на бугристых досках, побурчал и, наконец, разлепил веки, невидяще глядя на девочку.

— Отвар подать? — нарочито бодро выдал он, подавляя зевоту.

Марушка качнула головой:

— Ты знаешь сказки? — неловко повернувшись, неожиданно спросила она.

— Ну, — Лис почесал макушку, потягиваясь, — ту, которую ты рассказывала.

— Ее сама уже назубок выучила, — засопела Марушка, незаметно высовывая из крепкого кокона одеяла ногу. — Придумай.

— Что я тебе, прибауточником нанимался? — Лис поднялся и потер глаза. Выглянул в окно — развиднелось, на лазурном небе догорали звезды, до рассвета оставалось совсем чуть. — Поспала хоть?

— Да, — соврала Марушка, не моргнув.

Рыжий вздохнул, подал ей крынку с отваром и сел на кровати, в ногах девочки. Марушка выпила положенные три глотка и поморщилась.

— Горький, — пожаловалась она, облизывая губы, — сверчковой травы в нем много.

Лис принял крынку из рук подруги, покрутил и поднес к самому носу. Принюхавшись, скривился, но говорить надуманную гадость не стал — еще перебьет ей все настроение, откажется пить, как потом лечить ее? Справная молодая знахарка, когда дело касалось других, в собственной болезни превратилась в обычную растрепанную девчонку.

— Значит, слушай. Сказка, — прокашлявшись, церемонно объявил Лис и с удовольствием заметил, как озорно блеснули глаза девочки. — Жил-был… вор.

— Вор? — удивилась Марушка.

— Да, вор, — кивнул Лис и раздраженно добавил: — Что-то не нравится? Я могу не рассказывать дальше.

Марушка замотала головой:

— Нет, просто… разве о плохих людях слагают былины?

— Ты сказку хочешь или глупые вопросы задавать? Слагают, еще как. Потому что хорошие люди — скучные, — безапелляционно заверил рыжий. — А этот вор был особенный.