Мара из Троеречья (СИ) - Gradiva Gala - Страница 128

К воротам княжьего града даже не приблизились. По прибытию запрягли коней, за перевозку которых пришлось щедро доплатить, и направились вдоль линии берега — в обход. Лис, не желая привлекать к себе лишнего внимания, прятал волосы под капюшоном. Снял его, как только начало темнеть, а Ерш с Гораном развели огонь на первой подвернувшейся поляне.

Спутники давно храпели, набив животы соленым сыром. Потрескивали угли в догорающем костерке — несмотря на сухие дни, холод, приходивший с наступлением сумерек, пробирал до костей. Этой ночью Лису не спалось. Как, впрочем, и прошлой. И позапрошлой. Он почти не чувствовал голода — пришлось проделать в ремне пару лишних дырок, чтоб не потерять штаны. Ворочался с боку на бок на сырой земле — отовсюду ему слышались голоса.

Он поднялся рывком. «Я схожу с ума», — постоял, прислушиваясь, и пошел в сторону источника шума. Проверять. Не хотелось сбрендить раньше времени. Если он и готов был потерять рассудок, то к такой глубокой старости, до которой и дожить-то не планировал.

Прошел с версту. Пришлось продираться сквозь заросли терна — ветви цеплялись за рукава, впивались колючками, и трещала жалобно ткань рубахи. Хоть трухлявые деревья и закрывали обзор, но Лис удостоверился, что шум ему не послышался. Он выглянул из-за ствола раскидистого дуба, спрятал лицо в ладонях и сипло захохотал.

На вытоптанном поле расположился лагерь княжих воинов. У палаток сновали юнцы в латах, слышался лязг железа и крики новобранцев — вчерашних мальчишек, впервые взявших оружие в руки.

Лис терпеливо выждал, пока звуки стихнут, а воины разбредутся на сон. Лучше случая он и представить не мог.

Пробрался в лагерь, побродил меж палаток, мимоходом набив карманы настоящей едой, оставленной на углях, вестимо, для завтрака. Горячую лепешку на месте разломал и сунул в рот — от одного ханского сыра сводило челюсти. Он уже примерялся к мечам, когда сзади раздалось легкое покашливание.

— Чужое — не трожь! А что взял — положь на место.

Лис медленно, не опуская меча, развернулся. Знакомый ему воевода теребил бороду и пристально разглядывал нежданного гостя. Лис осторожно попятился, оглядываясь, чтоб не попасть в засаду:

— Не подходи, — прошептал, — я предупреждал, что стариков не бью…

Глубокая морщина на лбу у воина вмиг разгладилась, а губы растянулись в улыбке:

— Рыжий! А ты молодец, что вернулся. — Тихомир цокнул языком. — Ну, проходи. Перекемарить немного успеешь. Подъем со вторыми петухами — на рассвете в Кемьгород отбываем.

— Это еще зачем? — Лис отложил меч в сторону — будет уходить, заберет. — Хан-то под Чагорадом. Я сам ви… слышал.

— Река еще зачарована. Не в рукопашную же ему войску идти. А в Кемьгороде полгорода оттяпает, как пить дать. Куда ему ещё податься?

— Сюда, — серьезно сказал Лис. — В Самбор. Кемьгород хану не сдался. А реку, кто знает? Ключ-то еще не того… — с надеждой заключил он.

Старик-воевода поморщился.

— Да, Радмила лютует… Роланд, говорят, упёр его. Ты это… Встретишь Роланда, предупреди, чтоб сюда ни ногой. Уже приказ готов — вздёрнут, как изменника, если появится в городе.

— Ага. Передам, — пообещал Лис и, хмыкнув, заметил: — Быстро ты меня раскусил. Думаешь, я трус, что ли?

— Опыт не пропьешь. А трус или нет — не мне решать, — Тихомир поджал губы: — Но не зря же вернулся.

Лис нервно хохотнул:

— Случайно забрел. Ладно, старик, давай по-честному: я тебе всё скажу, что знаю. А ты мне взамен ножик раздобудешь. Лучше, конечно, меч, — он криво усмехнулся. — Но он приметный слишком… Ну, и если чего вдруг, попроси какого прибауточника, чтоб подвиг мой воспел, лады?

Тихомир кивнул и, хрустнув слабыми коленями, опустился на землю, приготовившись слушать.

— Рассказывай.

— Только одно условие, — предупредил его Лис, прежде чем рядом сесть, — слово дай, что стражам не сдашь, и препятствий чинить не будешь. Я-то стариков не бью, но мне — кровь из носу, как срочно, нужно Марь спасать. Девчонку из башни. И времени в обрез. Понял?

— Зуб даю, — старик щелкнул желтым ногтем по резцу, переходя на понятный собеседнику язык.

Лис удовлетворенно кивнул и пошарил по карманам. Выудил крохи соленого и твердого, что камень хурута:

— Вот, это доказательства, — он ссыпал их Тихомиру в руку, — что я ханово войско собственными глазами видал и знаю кое-чего. Война тут будет, — он ткнул пальцем в рыхлую землю, — на этих самых берегах.

Тихомир закинул крошки на язык и задумчиво пожевал их. Лис продолжил:

— Хан уже войска выдвинул к Самбору.

— Много их?

— Тьма. А князёк местный…

— Мёртв, — кивнул воевода. — Это дело известное.

— Предатель. Хан реку с войском безоружным перешёл. А мечи им сковали уже в Чарограде. Князь, думаю, и ключ наобещал достать. Видать, он-то и был заказчиком, — Лис ощутил, что болтает лишнего, но не остановился. — Знал бы, что девка ключом окажется, ей-ей, сдал бы сразу Козырю, и жил бы припеваючи с золотишком. А теперь вот, увяз по самую макушку…

— Не брешешь? Ты, кажись, в лазутчики не нанимался… А в те края мало того что забрел, так еще и живым выбрался, — сдвинул брови Тихомир.

Лис опасливо заерзал и потер виски:

— Мне, дед, на виселицу дорога, если скажу, чего задумал. Ведьма одна напророчила, что если хана грохнуть, то и войско разбежится. А чтоб его прирезать, мне ножик нужен… Но для этого придется доверие заслужить.

— И ты, значит, собрался…

— Да, — перебил Лис. — Но если ничего не получится, я хоть девчонке жизнь сохраню. Да гори он огнем!.. — взвился он и оглянулся, испугавшись, что перебудит пол-лагеря. — Мне вообще должно быть плевать. Миру этому до меня никакого дела не было. А я хоть попробую…

Воевода крякнул:

— Давай-ка, дружок, с самого начала…

Лис говорил долго и сбивчиво. Кое-где приврал, кое-чего утаил. Тихомир то кивал понимающе, то хмурился, но тревоги не поднял, как и обещал. Лис засобирался, когда вдалеке запели петухи — во-первых, не хотелось попадаться на глаза княжьим воинам, во-вторых, подельники могли проснуться и заподозрить неладное, не обнаружив его на месте. В третьих, с первыми лучами солнца просыпалась соколица Оэлун. Ее он боялся куда больше остальных.

Продираясь сквозь колючий кустарник, он прижимал к груди короткий ножик, подаренный воеводой. Тот обещал задержать юнцов, готовых сражаться насмерть во благо княжества, на берегах Самбора, пока голуби Радмилы не заметят движения хановых войск.

Костерок на поляне погас. Подельники не проснулись в его отсутствие: Горан посасывал большой палец во сне, а Ерш распластался на траве, уткнув лицо в землю. Лис, тревожно оглядываясь на них и соколицу, умостившуюся высоко в ветвях, надежно припрятал подарок воеводы и прилег ненадолго — головокружение унять. Сон сморил его в мановение ока. Единственное, что успел пожелать — пусть бы поднялся шторм, заволновалась река высокими волнами, и он смог перехватить Марь на берегу. Только бы ему успеть…

* * *

Ярви быстро забыла об обещании прогуляться к полям редких трав и наказала особенно не ходить по острову без присмотра — Марушка оставалась на её попечении. Она тоже попросилась в башню, к книгам — хоть каким-нибудь, пусть даже самым простеньким, лишь бы о знахарстве или травах, но Ярви не смогла добиться разрешения у наставников. А может, не очень-то и старалась.

К хранилищу вековой мудрости допускали только учеников: способных мальчишек и девчонок тщательно отбирали, прежде чем одобрить их прибытие — одного знания букв и счета было недостаточно. Ярви обронила будто невзначай, что её, как и одну выдающуюся ведьму, пригласили мудрейшие самолично.

— Всего шесть лет! — ныла Ярви в краткие моменты слабости. — За это время невозможно изучить и трети книг… И, если мне не стать чародейкой, — бросала она недовольный взгляд на Марушку, будто из-за неё Ярви не досталось волшбы, — то все знания, что хранятся у мудрейших, я просто должна получить! Мой отец в Совете — я не имею права посрамить его имя…