Шиворот-навыворот (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 7

— Игоречек, приезжай к нам обедать. Ты давно нас не навещал. Посидим по-семейному. Я голубцы приготовила, как ты любишь.

Отказываться не полагалось. Он залез в сервант, достал бутылку коньяка, припасенного на всякий случай, оделся в костюм и повязал галстук.

В тесной прихожей теща, пристроив мокрый зонт на полу, с заговорщицким видом пыталась знаками что-то сообщить. Потом дотянулась до уха и, обдав ненавистной "Красной Москвой", зашептала:

— Ваня пригласил на обед невесту. Сейчас посмотришь. У них все очень серьезно. Во вторник собираются подавать заявление в загс.

— Вам нравится, Ольга Николаевна? — осведомился Мищеренко. А про себя подумал — если не понравилась бы, ноги ее тут бы не было.

— Сойдет. — Легкая гримаса недовольства прошлась по холеному лицу. — Пойдем познакомишься и свое мнение скажешь как профессионал.

"Только этого мне и не хватало", — устало подумал Мищеренко. Но отпираться не стал. Бесполезно.

У двери в комнату сына она, слегка притормозив, деликатно постучала и сразу же зашла. Молодые люди, разжав объятия, отпрянули друг от друга.

— Ванечка, Игорь приехал, — елейным голосом пропела теща. — Представь, пожалуйста, свою невесту.

Иван, напоминавший Мищеренко большого теленка, подскочил и пожал ему руку.

Потом пробасил солидно:

— Знакомься, Игорь, это Лиля — моя будущая жена.

И показал рукой на диван, где сидела бледная и перепуганная Лиля Агапова.

— А мы знакомы. Да, Лилия Михайловна? — жестко заявил Мищеренко. Он был человеком в погонах, ничего не понимал в сантиментах и не любил их разводить.

— Правда? — изумилась лилейным голоском Ольга Николаевна. — И где же вы познакомились?

— Пару месяцев назад на товарной станции произошло убийство, зарезали машиниста, ножом пырнули среди бела дня. И поэтому делу в круг подозреваемых попало несколько человек…

— Ну, я надеюсь, не Лиля, — возмущенно перебила Ольга Николаевна. Ей казалось ужасным, что Игорь посмел заикнуться о своей работе.

— Нет, не Лилия Михайловна, — не обращая никакого внимания на тон тещи, продолжил Мищеренко, облокотившись о стену, которую сам когда-то обклеивал немецкими обоями. Ситуация начинала его забавлять. — Ее лучшие друзья, с которыми она развлекалась за городом в день убийства.

— Правда, Лилия Михайловна? — вежливо уточнил он.

— Да, — прошептала Лиля, готовая провалиться сквозь землю.

— А потом все уехали, — торжественно продолжил Мищеренко, почувствовав вкус загоняемой дичи. — А двое остались. Те двое, что де факто давно уже муж и жена, а вот де юре пока не планируют. Вы понимаете к чему я клоню, Лилия Михайловна?

Лиля молчала, глаза предательски наполнялись слезами.

Она вспомнила, как Иштван сокрушался после последнего допроса, ругал себя, что не все продумал до конца и тут же хвалился, что удалось выкрутиться.

— Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу, — смеялся он. — Старуха видела целующуюся пару, которая брела к остановке. — Пришлось придумывать по ходу пьесы.

Встретив Мищеренко в доме у Ивана, Лиля растерялась, толком не понимая, что предпринять. Если сейчас она скажет "нет", то подставит Иштвана, и придется отвечать за ложные показания. А если "да", то неизвестно, как к этому отнесутся будущий муж и его мама. Лиля молчала. А потом решила сбежать.

— Ванечка, я пойду, проводи меня, — попросила она Ивана и двинулась к выходу. Но тот ничего не ответил, немало обалдев от этой сцены, и даже не двинулся с места.

Зато Ольга Николаевна загородила дорогу и резко сказала:

— Нет, моя дорогая. Никуда вы не пойдете, пока не объяснитесь с нами.

— Присаживайтесь, Лилия Михайловна. Долго мы вас не задержим, — добродушно бросил Мищеренко. Лиле пришлось вернуться на диван.

— Я не понимаю, чего ты к ней привязался, — пробурчал Ваня. — Ну, ездила Лиля за город с друзьями. Это что, противозаконно?

— Заткнись, придурок, — цыкнула на него мать. Иван насупился и замолчал. Послушный мальчик.

— Я тебе, Ваня, сейчас все объясню, — вкрадчиво начал Мищеренко. — Эта дама — не та, за кого себя выдает. В институте она примерная студентка и неприступная красавица, а дружит со всяким отребьем, режущим людей средь бела дня. С ворьем всяким.

— Я не дружу с отребьем и ворьем, — в сердцах воскликнула Лиля.

— Да ну? — усмехнулся Мищеренко. — А как же Пахомов и Цагерт, с которыми вы за городом развлекались? Или Елена Птицына по прозвищу "Пташка"? Тоже ваша подруга? Ее пару раз задерживали за проституцию.

— Я не дружу с ней.

— Как же? Как же, Лилия Михайловна? — театрально воздел руки к небу Мищеренко. Он чувствовал, что это его бенефис, благо, самый главный зритель находился рядом и готовился аплодировать. — Вы же вместе на дачке-то развлекались. Было дело? Или нет? — Мищеренко быстро наклонился к девушке. Слишком близко. Она даже увидела мелкие оспинки на щеке. И глаза. Безжалостные и хитрые.

Лиля молча кивнула, понимая, что ее загоняют в ловушку.

— И ваш близкий друг — Иштван Цагерт. Вы на допросах оба подтвердили.

— Друг, ну и что? Я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне и Ивану. — Лиля взяла себя в руки и ринулась в бой. Ей казалось, еще не все потеряно. Она не видела презрительной гримасы Ольги Николаевны, растерянного лица Ивана. Она видела только Игоря Петровича Мищеренко и сражалась с ним.

— И в чем же заключается ваша дружба? — умело расставлял силки Мищеренко. — Вы вместе чем занимаетесь?

— Обсуждаем фильмы и книги, поем под гитару, играем в "крокодила", вспоминаем что-нибудь.

Мищеренко довольно расхохотался и даже хлопнул себя по толстым ляжкам.

— Репутация Цагерта и Пахомова такова, моя дорогая, что никто не поверит, что они так прилежно проводят время, — отсмеявшись, снова начал бубнить следователь. — У них другие развлечения. Цагерта, например, все прост… путаны у "Интуриста" уважают. И насколько я знаю, его не занимают песни под гитару или пересказ книжек. У него совсем другие интересы. И если вы говорите, что "дружите" с ним, то любому ясно, какого сорта эта дружба. — Мищеренко старательно подбирал слова, дабы не разгневать каким-либо случайным просторечием свою интеллигентную тещу, отягощенную принципами высокой морали.

Лиля вспыхнула и выскочила из комнаты. Больше ее никто не задерживал.

В подъезде она остановилась и зарыдала, не в силах больше сдерживаться. Ей стало обидно, что Иван ничего не сказал во время этого странного допроса, никак не заступился за нее, не оборвал зарвавшегося родственника, не бросился вслед. По большому счету, он ее предал. Она вышла из подъезда, захлебываясь слезами, и побрела по Большому проспекту, не обращая внимания на прохожих.

— Пойдем покурим, — скомандовал Мищеренко. — Нужно хоть свежего воздуха глотнуть после всей этой грязи.

— Пошли, — обреченно ответил Иван. И поплелся за зятем. Первой, кого он увидел, выйдя на балкон, оказалась Лиля, которая брела, натыкаясь на людей. Потом она стала переходить дорогу и остановилась посредине, задумавшись.

— Зря ты так. Сказал бы мне потом, сами б разобрались, — попытался слабо возразить Иван. Он хотел было кинуться следом за девушкой, но побоялся поссориться с Игорем. Потом разберемся без свидетелей.

— Пацан, ты жизни не знаешь, такие окрутят глазом, моргнуть не успеешь. — Игорь сильно затянулся сигаретой.

— Она ждет ребенка, — привел Ваня весомый аргумент.

— От тебя что ли?

— Да.

— Это она так сказала? — криво ухмыльнулся Мищеренко.

— Да.

— Какой срок?

— Два месяца.

— А это точно твой ребенок? Сам подумай. У меня есть свидетель, что в середине сентября она ночевала на даче у этого типа. И они там не гладью вышивали. Соседи говорят, там такая любовь, что всех святых выноси. Они вообще никого не замечают, кролики влюбленные. А если он не хочет жениться, у него другие планы. А тут подворачиваешься ты. Вот и повод скрыть позор, выйти замуж и жить прилично. И по срокам все получается. Проверь по календарю.