Где зима тебя настигнет (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 32

Когда у него слетели планки, Тэрэза отнеслась к нему с уважением, и он поступит также. Это будет порядочно с его стороны. Позднее... он разберется с мыслями и фактами.

Хотя едва ли с этим ему больше повезет.

– Она застыла, – пробормотала его женщина. – И напряженность на ее лице сказала, что это правда. Я сказала ей... что–то в духе «это было неожиданно». Потом мы с братом поругались на глазах у отца с матерью. Она почти ничего не сказала. Просто сидела на диване, пока мужчины – один растил меня, другой рос со мной бок о бок – говорили. Они не понимали меня. Не понимали, что это наплевательское отношение к моему прошлому. Понимаешь? Я попыталась объяснить, что это предательство. Свою боль. Гнев. Вспыхнула ссора, и я ушла. Я должна была уйти... мы с братом сцепились как кошка с собакой, мамэн была расстроена. Полный бардак.

– А потом ты переехала в Колдвелл.

– Покинув дом, я осознала, что мне некуда податься. У кого мне остановиться? У двоюродных? Они не родные мне. – Тэрэза покачала головой. – Родные оказались мне чужими. Мой брат все знал, а я нет... кто знал еще? С самого начала? Меня словно раздели и это понимали все, кроме меня самой. Ложь, касающаяся фундаментальных вещей, выбивает почву из–под ног. Представь, как за секунду всех людей в твоей жизни заменяют актеры. Или нет... скорее родители, которых я считала настоящими, оказались актерами, играющими свои роли. – Она пожала плечами. – Может, другой на моем месте отреагировал бы иначе...

Трэз перебил ее.

– Не важно, что бы почувствовали другие. Речь о тебе.

– Я попыталась объяснить это своему брату. Он не слышал меня, отчаянно защищая родителей. И знаешь, потерять его было также больно, как и моих... тех, кого я считала своими родителями. – Тэрэза покачала головой. – Ведь семья должна говорить правду, да? Они – единственные, кто может сказать нам правду, даже когда мы не хотим этого слышать. Ведь нас связывает кровь.

Он подумал об айЭме, чувствуя тревогу.

– Да, но они тоже имеют право на ошибку.

Трэз должен был сказать это. Для себя. Он должен был поверить, что... Боги, он больше не знал, во что верить. В мыслях творился такой кавардак, тело ослабло, голова гудела.

Тем временем у Тэрэзы тоже вышла нелегкая ночь. Выругавшись, она сжала голову руками и задрожала.

– Я обидела ее. Вот что самое мерзкое. Моя ма... та женщина... когда я уходила из дома, она выглядела разбитой. И когда я дематериализовалась в свою квартиру, чтобы собрать вещи, я винила себя. Но разве это был мой выбор? Последствия ее молчания отразились на мне. Не наоборот.

Когда повисла длинная пауза, Трэзу казалось, он должен что–то сказать. Но на ум не приходила ни одна адекватная мысль.

Хватаясь за соломинку, он пробормотал:

– Почему ты выбрала Колдвелл?

Тэрэза нахмурилась. Снова посмотрела на него.

– Знаешь, это забавно... я не могу дать четкий ответ. Я в подробностях помню всю ситуацию. Но что касается решения о переезде сюда? Это... не знаю. Кажется, что–то манило меня в Колдвелл.

Тэрэза пыталась напрячь уставший мозг и понять, почему именно приехала в Колдвелл. Но ничего не добилась. В Колдвелле у нее не было ни цели, ни связей. Не было причин ехать на восток, а не на юг или запад.

Потому что видит Бог, севернее не вариант, только если в Канаду. Там, конечно, хорошо, но смена валюты и отчасти – языка? У нее хватало проблем и без этого.

Но почему именно этот город? И откуда такая определенность в выборе? Словно кто–то поместил в ее голову мысль о Колдвелле... и когда она уезжала из дома, любая определенность была ей на руку.

– В общем, поэтому я понимаю тебя, – заключила она. – Даже если мне не известны подробности.

В последовавшем молчании у Трэза появилась возможность для ответной откровенности. Но он молча сидел на полу. И забавно, но в своей прошлой жизни, до глобальных перестановок, она бы чувствовала себя отвергнутой. Но когда тебя одолевают сильные эмоции, сложно подключиться к самому себе, не то что к другому.

Грустно вздыхая, Тэрэза вспомнила, что вечер в этом доме начался не так, как она планировала. И кончился тоже иначе.

– Ты в порядке? – спросила она.

Когда он кивнул, Тэрэза хотела повторить вопрос. И еще раз. Пока не сможет забраться в его голову и выяснить правду... и не только о женщине, что встала между ними. Она хотела узнать его прошлое, все хорошее и плохое. Но этому не бывать. Вероятно, Трэз сам не знал, в порядке ли он.

Но одно она знала точно: дело в женщине. Тэрэза видела это также ясно, как его самого, сидевшего перед ней на полу в изножии кровати, с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, с ногами, направленными в сторону выхода – словно он в любой момент был готов рвануть к лестнице. Черт, наверное, Трэз подумывал смыться через окно в ванной, по ее примеру. Она рада тому, что он решил остаться, пусть сейчас из них двоих говорит именно она, а он слушает. Хотя ей хотелось обратного.

Тэрэза прокашлялась.

– Думаю, мне лучше уйти...

– Может, переберемся в кровать...

Они заговорили одновременно, и замолчали тоже. А потом опять синхронно открыли рот.

– Да, с удовольствием...

– Не понимаю, зачем тебе уходить...

Тэрэза вскинула руку.

– Я бы хотела остаться.

Поднимаясь на ноги, она чувствовала себя странно с ковром на плечах, мягкий искусственный мех был прижат к ее коже, а прорезиненная поверхность смотрела наружу. Но и голой она бы чувствовала себя неуютно. Она не жалела о сексе... вообще. Просто не хотела, чтобы Трэз решил, что она намекает на продолжение. Он выглядел измотанным. И, честно говоря, она тоже.

– Сейчас вернусь, – пробормотала Тэрэза.

Уже в ванной ей захотелось принять душ. Но она не хотела, чтобы Трэз подумал, что она спешит смыть с себя его...

Пресекая полет мыслей, она решила, что не должна беспокоиться об этом. Она хотела принять душ, потому что отработала целую смену в ресторане, и к тому же она и так поделилась с ним самым ценным. Ей нужно время собраться с мыслями.

И нет лучше места, чем под горячим душем.

Вернувшись к двери, она взглянула в спальню.

– Я возьму...

Он ушел.

Но одежда осталась на полу. А с первого этажа... да, она слышала шум. Спустя мгновение по лестнице поднялся запах.

Тост. Он поджаривал себе тосты.

Видимо, каждый из них перезагружался по–своему.

Закрыв дверь, Тэрэза включила душ и, о да, как же приятно ощущать струи воды. Она встала под душ, вода лилась на нее как из пескоструйщика. Идеально. Просто... идеально.

Сбросив махровый халат, она встала под струи и шумно выдохнула. Стресс выходил из нее вместе с кислородом, особенно когда она запрокинула голову, чувствуя, как вода потекла по ее волосам. На выступе из стены стоял шампунь вместе с кондиционером и гелем для душа.

Черт, как в гостинице.

Она воспользовалась всем. Всем. А шампунем – дважды, потому что ей понравился запах Биолаж–с–чем–то–там. Закончив процедуры, она просто встала под струи и закрыла глаза, вода падала ей на голову и стекала по волосам, плечам, спине и до самых пят.

Чтобы не истратить остатки кипятка в нагревателе – вдруг Трэз решит принять душ? – она выключила воду и вышла на ванный коврик. Полотенца на поручне напротив нее были пушистыми и белыми, и, взяв одно, она прижала его к носу, вдыхая приятный запах луговых цветов.

Небо и земля по сравнению с теми, что были у нее в пансионе. Единственное полотенце, которое она купила в «HomeGoods»[33], было на последнем издыхании. С другой стороны, за 1,99$? Чего она ждала.

Она вытерлась и наугад открыла пару ящиков под раковиной. Ага. Новые зубные щетки всяких размеров и форм. Орал–Би на все случаи жизни. А также семь–восемь видов зубной пасты. Невероятно. Тот, кто следил за этим домом, стоил каждого пенни.

К тому же они привозят продукты. Даже когда не просишь об этом.