Тайна Солнечной принцессы-1 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 4

— Не боись, подруга. Я с тобой поделюсь. Как насчет восемьдесят на двадцать?

— Пятьдесят на пятьдесят, это я там собираюсь кровью истекать.

— Парс — ты не обнаглела? Это же грабеж!

— Это справедливость.

— Семьдесят на тридцать?

— Шестьдесят на сорок.

— Договорились, — выдохнул друг и поспешил скрепить договор рукопожатием. — Классное будет развлечение, подруга.

— Ты только это… не переусердствуй со зрителями.

— Не дрейфь, все будет «дракон носа не почешет».

Вот этого-то я и боюсь, что на этот бой чести Альт не поленится и притащит всю школу.

* * *

— Что ты делаешь? — спросила я, вернувшись в комнату. Тея сидела на кровати, поджав ноги, и неотрывно пялилась на стол, точнее на проектор на этом самом столе.

— Пытаюсь его испепелить, — ответила подруга.

— Кого?

— Проектор.

— Тея, ты, надеюсь, знаешь, что он из камня?

— Я знаю, — процедила принцесса. — А еще я знаю, что моя гадская магия работает только тогда, когда я злюсь.

— Так, похоже, сейчас ты не злишься.

— Вся злость ушла на стул, — пояснила подруга, а я огляделась. В нашей комнате явно не хватало одного предмета мебели, зато была куча мусора на ковре, которую мне придется убирать.

— Бедняга, и чем он тебе так не угодил?

— Ты еще панихиду устрой по никчемному куску дерева, — фыркнула она и перестала гипнотизировать проектор.

— Почему же никчемный? — удивилась я. — Очень даже полезный. На нем иногда наши гости могли посидеть. А теперь куда их сажать прикажешь?

— Ну, ты же умеешь восстанавливать вещи, вот и восстанови, — «обрадовала» принцесса.

— Я из пепла не возвращаю. Вот если бы от него хотя бы щепка осталась, тогда можно было нарастить, а так… боюсь, бедный стул почил смертью храбрых. Ты вообще, чего так разозлилась-то?

— А, — скривилась она, — Инар достал.

Хм, что-то подобное я и предполагала. Тея, конечно, взрывная и нестабильная, но так доводить ее умеет только он — повелитель Илларии.

— И чего он хотел?

— Очередной бред про мою безопасность. Он непреклонен, как чертова скала. Вот скажи, ну что плохого случится, если мы поедем на практику в пустыню, а?

В ответ я неопределенно пожала плечами. Не люблю подобных вопросов, потому что умом прекрасно понимаю и даже поддерживаю это решение. С везением Теи может случиться все, что угодно. Она даже во дворце неприятности на свою пятую точку находит, а что говорить о внешнем мире? Но как же все-таки хочется поехать. Как же хочется…

— Я ему даже угрожала, но этот чурбан ничего не слышит.

— Угрожала? — удивилась я. — Чем?

— Тобой, конечно, — как само разумеющееся, сказала Тея, а я застыла. Вот чего бы мне точно не хотелось, так это того, чтобы и меня втягивали в спор повелителя с сестрой.

— Тей, что ты имеешь в виду?

— Я сказала, что его решения рушат и твои мечты тоже. А он прочел лекцию о том, что я плохая подруга. В общем, все, как всегда.

— Можно подумать, это могло сработать. Вряд ли твоему брату есть хоть какое-то дело до меня, — с некоторым облегчением выдохнула я.

— Ты ему нравишься, — выдала принцесса, заставив меня снова нахмуриться. — И ты спасла мне жизнь, а мой брат не привык ничего забывать.

Фух, эти разговоры о брате Теи всегда меня здорово напрягали. Я не очень любила с ней о нем говорить. Эти двое были непримиримы в своем упрямстве, и становиться их персональным громоотводом — то еще удовольствие.  

— Так когда мы едем в Дарранат? — спросила я в надежде переменить тему.

— В пятницу, — вздохнула Тея и жалобно посмотрела на меня. — Прости. Я знаю, ты хотела дождаться решения школьного Совета по поводу твоей практики.

— Я не питаю иллюзий, Тей, и прекрасно понимаю, что практика в пустыне мне не светит, как и тебе.

— Не могу сказать, что я не рада, — призналась принцесса. — Без тебя я бы там свихнулась, уж Паэль бы постаралась.

— Не будь к ней так строга. Паэль многое для тебя сделала.

— Не от широты души. Думаешь, я не знаю, что она ненавидит меня. Я ведь частица той, что забрала у нее мужа.

Что правда, то правда. Когда повелитель Дариан — отец Теи, встретил свою истинную леди Мариссу де Томей, то у него уже была жена — повелительница Паэль и сын-наследник Инариэль. И если Инар сразу же принял сестру в семью и полюбил ее, то Паэль — не смогла. Слишком велика в ее душе была рана. Предательство мужа, его огромная любовь к другой, их ужасная гибель в Кровавых песках заставили повелительницу невольно обвинять в своем женском несчастье единственный доступный объект — Тею.

— Не вини ее за это.

— А я и не виню. Я просто не хочу, чтобы она лезла в мою жизнь со своими глупыми советами.

— Она хочет, как лучше.

— Демоны, Клем, прекрати всех защищать, — разозлилась Тея. — Не отбирай кусок хлеба у нашей Тариэль. Иначе, я просто свихнусь с вами двумя.

— Ладно, ладно, — примирительно подняла руки я. Если принцесса хочет злиться на весь свет, не будем ее разочаровывать.

— Так ты поедешь со мной?

— А у меня есть выбор? — хмыкнула я, на что Тея лишь удовлетворенно улыбнулась. Конечно, я не слишком жажду возвращаться в Дарранат, знаю, что ничего хорошего меня там не ждет, но Тея права — ничего хорошего не ждет меня и здесь. Глупо надеяться на то, что никогда не произойдет. Но я видимо очень глупая, если все-таки надеюсь.

— Что думаешь делать завтра? Пойдем в город, а? Отметим последний день свободы.

— Прости, подруга, но у меня встреча.

— Встреча? — удивилась она.

— Ага. Одна ненормальная бросила мне вызов.

— Дай угадаю — Сирель?

— Она самая. Но как ты так быстро поняла?

— У кого еще хватит ума, точнее не хватит, чтобы сделать подобную глупость. Но, Клем, будь осторожна с ней. Сирель, конечно, дура дурой, но она может быть очень опасной. И то, что магия на тебя не действует, не означает, что она не действует на все остальное.

— Я знаю, — призналась я. Сама об этом думала. Даже пожалела немного, что спровоцировала ее. Одно дело проучить заносчивую дэйву, совсем другое — стать символом всех полукровок, права которых дэйвы веками попирали. Что если я проиграю?

Но тут Тее пришла в голову грандиозная, по ее мнению, идея, что она обязательно должна быть там и проконтролировать, чтобы Сирель и ее дружки не мухлевали. И пока я спорила и доказывала, что прекрасно справлюсь сама, дверь в нашу комнату едва не разлетелась на куски от удара о стену.

— Клем, ты сбрендила?

Я простонала и откинулась на подушки, увидев Тариэль — нашу третью подругу и соседку по комнате. Вся беда в том, что, провоцируя Сирель, я совсем позабыла о ее сестре-двойняшке, которая сейчас стояла в дверях, пылала праведным гневом и просто жаждала меня придушить.

— Прости… — это все, что я смогла из себя выдавить. Вот ведь дура, а еще умной себя считаю, рассудительной. Медяк мне цена, как подруге. Это надо ж было так сглупить.

Тара вздохнула, закрыла многострадальную дверь и уселась на свою кровать с вопросом:

— Слушайте, а где стул?

Тея равнодушно пожала плечами, я же жалобно посмотрела на девушку — одну из немногих дэйв в академии, которую мы с Теей по-настоящему любили.

Тариэль была полной противоположностью сестры и в характере и во взглядах на жизнь, и в силе, даже во внешности. Одна была худой, как доска и бледной, как моль с белыми волосами и бледно-голубыми всполохами в черных глазах, а вторая изящной брюнеткой с красивыми выпуклостями в стратегически важных местах. Более непохожих друг на друга сестер я еще не встречала. И если одна была глупой, жестокой, высокомерной, да еще и с раздутым самомнением, то вторая отличалась незаурядным умом, скромностью и умением сострадать. Мне она напоминала маму, потому что всегда и обо всех заботилась, даже о своей никчемной сестрице. Вот и сейчас она с таким укором на меня смотрела, что я всерьез задумалась над тем, чтобы не ходить на этот злосчастный вызов. И даже вероятность прослыть трусихой меня не пугала. Мало ли что говорят, друзей хорошее мнение не заменит, тем более настоящих.