с любовью, Смерть (СИ) - Шермер Ольга - Страница 59

— За дорогой следи, "пушист", — ужаснулась я, отпрянув в сторону… и едва удержавшись от соблазна взъерошить его волосы снова. Я знала, что они у него мягкие — даже выветрившаяся веланна это воспоминание с собой не забрала. — А ты уверен, что я на этом "семейном совете" лишней не буду?

— Ну, мы же не папочкино завещание планируем разбирать, а вопрос, тебя касающийся тоже. В нашем деле, чем больше умов — тем лучше. Как видишь, я даже немного принципами готов поступиться, настолько мне им подгадить хочется.

— Ты о том, что…

— Да. Что я готов даже просить отца. Поскольку своими силами я лишь превращу все в крайне некультурное зрелище, а он может подбросить им подлость на высшем уровне.

В дом Нуара-старшего я заходила неуверенно. Все же лишний раз с хозяином мне пересекаться не хотелось, после новых фактов из его биографии — вдвойне, но Ран был воодушевлен и уперт. Адское сочетание.

— Арислана, очень рад тебя видеть. — Лир прошествовал нам навстречу, пожал руку брату и поцеловал мою. — Ран. Я все проверил, что ты просил.

— Отлично. Где отец?

— Будет с минуты на минуту. Велеть прислуге подать чай?

— Не надо. Сам сделаю. В отличие от некоторых, я еще не забыл где тут кухня, — съехидничал напарник.

— Это радует. Тогда и мне сделай заодно. А то чего я зря людей буду гонять, — усмехнулся Лир, вновь усаживаясь в кресло. — Арислана, составите мне компанию?

— Ран, может, помнит, где здесь кухня, но точно ли помнит, как делать чай? — ехидно отозвалась я. Лир одобрительно хохотнул:

— Верно подмечено.

— Конечно, помню. Подходишь к такому большому агрегату и говоришь: "Машинка-машинка, наколдуй мне чай. И еще один с десятью ложками сахара для напарницы".

— Но машинка не очень послушная и поэтому мы оба пьем без сахара. Грустная история, — отмахнулась я. Ран трагично поддакнул, что так оно и есть, после чего исчез за дверью.

— Прости, что спрашиваю, — посерьезнел Лир, едва шаги в коридоре стихли. — Но… как ты? Я в курсе всего, поэтому…

— Терпимо, — отвела взгляд я, показательно принявшись изучать портрет женщины над камином. — Словно еще просто не все осознала. До меня многое в этой жизни слишком долго доходит.

— Иногда это и к лучшему. — Лир проследил за моим взглядом и печально качнул головой. — Когда не стало мамы, мы действительно испугались за Рана. Все тогда переживали, конечно, но он как-то страшнее всех. Тогда у него и способности прорезались. И это было действительно жутко.

— А как, кстати?

Ран никогда об этом не рассказывал. А если и заикался, то варианты были один парадоксальнее другого. Вплоть до говорящей косы, что пришла к нему "поделиться даром", завывая "я вся твоя, возьми меня, Арандар, вместе мы будем править миром".

— Он ночью пробрался в спальню к отцу с ножом. Сказал, что если его душа будет лежать отдельно от тела в красивой коробке, то он никогда не уйдет, как мама, и останется с нами навсегда.

Я аж вздрогнула, представив подобное.

— Я его тогда еле успел скрутить, а он, как очнулся, даже не вспомнил ничего. Лунатил. У нас ведь у мамы были способности "собирателя душ", только она решила не проходить инициацию. Ей ее способность в обычной жизни нисколько не мешала. Вот все и опасались, что у кого-то из нас с братом это тоже прорежется рано или поздно.

Я покосилась на Лира. Он словно не мне это рассказывал, а кому-то невидимому, висящему под потолком. Хотя, наверное, так действительно было проще — словно не ждешь ободрения или осуждения, а просто говоришь и говоришь… Потому что давно нужно было рассказать.

— Отец тогда слишком испугался.

— И тогда он решился на эксперимент? — тихо спросила я.

— Не совсем. Он сначала хотел просто вытравить из Рана способности, а потом… — Лир усмехнулся. — Потом выяснилось, что Ран без боя не сдается. У него оказался иммунитет к любым катализаторам и блокаторам. Способность не только не затихала, но и открывалась с новых сторон, все больше пугая отца и интригуя Совет. Я не знаю, что за процедура была последней, когда открылся его "редкий дар"…

— Секретный эксперимент?

— То есть, ты в курсе уже, да?

— Ран мельком обмолвился. Воображение дорисовало остальное, — созналась я, тряхнув головой. Я словно сама там побывала во сне. И ощущение это меня так и не покидало.

— Да. Тот самый "секретный эксперимент". В Совете сначала глазам не поверили, что такое возможно. Первое время отец был согласен на все, лишь бы это "явление" изучили досконально. Потому как непонятно, что пугало теперь больше — то, что у Рана просто способности есть, или то, что у него есть редкая способность, ради которой его готовы на атомы растащить, лишь бы природу возникновения выяснить. Причем непонятно, кого следовало бояться сильнее. Этих самых "жнецов" или ученых, жаждущих славы и открытий. И не напрасно.

— Что именно? — нахмурилась я.

— Отца попытались отстранить от какого-либо участия в эксперименте. Солгали, что во время очередной процедуры Ран не справился с нагрузкой, и они ничего не успели предпринять, только… Отец и так не глупый человек, а тут еще исследователи были так зациклены на идее разобрать эту способность по крупицам, что даже не подумали о перестраховках и последствиях. Бумаги разве что успели фальсифицировать да ложное время смерти записать, но…

— Слушайте, это вообще нормально? — раздался голос Рана из коридора. Точно он знал, что мы обсуждаем нечто для него малоприятное, и на всякий случай предупредил о своем приближении, дабы мы успели перевести тему или хотя бы замолчать. — В таком приличном доме и ни одного приличного сервиза.

— Ты просто не в том шкафу смотрел, дурень, — усмехнулся Лир, тут же вернув маску благополучия, будто бы мы беззаботно погоду обсуждали.

— Те сервизы, которые слишком приличные, мне тоже не понравились. Чашки на два глотка рассчитаны. В общем, что нашел.

— Ты решил наплевать прямо отцу в душу, — усмехнулся Лир, забирая с водруженного на столик подноса кружку в форме черепа. — Экстравагантно.

— Ты же дарил, — хохотнул Ран. — Моя леди, прошу.

Мой чай был налит в "белку", чей хвост по совместительству являлся ручкой, Ран же торжественно опустился в кресло, обхватив ладонями массивную черную кружку в форме кошачьей головы. Даже с ушами.

— Удивлен, что отец от них не избавился.

— Ты думаешь, он в курсе, что они до сих пор в его доме живут?

— Тоже верно. Не царское это дело, — насмешливо фыркнул Ран и отвлеченно поинтересовался:

— О чем беседовали? — явно понимая, что ответим мы "да ни о чем особенном". Закралось подозрение, что он сам же и попросил брата поведать мне свою историю, поскольку рано или поздно я должна была ее узнать, а Ран не планировал расставаться с излюбленным образом невозмутимого дуралея.

— Я интересовалась, кто изображен на портрете, — спокойно отозвалась я.

— А я отвечал, что понятия не имею, — поддакнул Лир. — Скорее всего, просто какой-то подарок от отцовских компаньонов, которые не шибко мелочатся, но и особо не избирательны. Видят шестизначный ценник — можно брать.

— И пусть это хоть унитаз золотой, — фыркнул Ран. — Итак. К делу. Что ты узнал?

— Вот список всех спонсоров и организаторов вашего мероприятия. — Лир выложил бумаги рядом с подносом. — Вот данные по фирмам и директорам. Ничего плохого по этим господам сказать не могу, но и хорошего тоже.

— Арис, какие идеи?

— Никаких, — призналась я. — Я думала, у тебя есть.

— А вдруг твоя гениальность оказалась бы гениальнее моей? — пожал плечами напарник. — Ладно. Значит, придерживаемся моего плана.

— А посвятить меня в него? Как тебе мысль?

— Неплохая мысль, но всему свое время. Сначала нужно дождаться отца, от него будет зависеть все. Ну и от тебя, братец.

— Да я как обычно за любое безумство. Если без кровопролития, — ответил Лир, потягивая чай из черепушки. Картина была та еще. Поймав мой взгляд, он еще и мизинец оттопырил для пущей элегантности.