с любовью, Смерть (СИ) - Шермер Ольга - Страница 35

— Уронишь.

— За печеньем следи.

— Крышка сейчас соскользнет…

— У меня никогда ничего не соскальзывает, так что не надо мне тут.

— Выпендрежник.

— Твое неверие без ножа режет, моя леди… Печенье.

— Из-за тебя чуть не…

— А вот не перекладывай с больной головы на здоровую.

Пока мы тащились от кофейни с полными руками, занятыми подставками с кофе и пакетиками с фирменным печеньем, Лиам и Кара очень мило беседовали и даже не соблаговолили отвлечься и помочь, когда мы появились на горизонте.

— Из-за тебя все, — буркнула я. — Ты же мог быстрее бежать.

— Здесь был простой стратегический расчет, — сообщил Ран. — Кара бы не запомнила, какой кофе я хочу, а Лиам в него мог бы и плюнуть.

— Лиам тебя обожает, между прочим. Пожалуй, в некотором роде даже больше, чем меня.

— Ревность запросто может затмить любое восхищение.

— Только я не поняла, зачем ты меня-то за собой на это дно утащил?

— Даже самое дно без тебя — не дно, — хохотнул Ран. — Один бы я это все равно не донес, а значит, пришлось бы просить либо стажера, либо Кару составить мне компанию.

— Так зачем ты возишься с Карой, если она тебе настолько неприятна?

— Она мне не "неприятна". Она меня просто местами раздражает. Равно как и ты порой.

— Ну спасибо.

— Плюс я еще верю, что если покопать поглубже, то можно что-нибудь найти… Какой-нибудь островок логики и тепла, например, — весело усмехнулся напарник. — После твоей рекламной акции в ее честь, я просто отказываюсь признавать, что мне подсунули бракованный товар.

— То есть, ты с ней — из-за той моей просьбы?

— Отчасти. Ну и плюс она ради меня научилась блинчики печь.

"Я тоже вообще-то".

— …то есть, ты надеешься, что стерпится — слюбится?

— А что ты хочешь услышать? — вдруг замер Ран. — "Да, надеюсь"? Или что я с ней, чтобы в тебе ревность вызвать? Или что жду, когда она сама во мне разочаруется и сбежит? Или что я бессердечная скотина, ради собственного самолюбования готовая играть на чувствах влюбленной девушки? Какой из этих вариантов устроит тебя, моя леди?

— Тот, при котором никому не будет больно в итоге, — выдохнула я и ускорила шаг.

— О чем болтаете? — как ни в чем не бывало, окликнул Ран Лиама с Карой.

— Спорим, у кого больше шансов выиграть, — улыбнулся стажер, забирая у меня бумажный стаканчик и пакетик с печеньем.

— Да кто ж так спорит? — изумился Ран. — Вы ж даже руками не махали, про выдранные волосы вообще молчу. Тю, молодежь, всему-то вас учить надо.

— Главное не пытайся им это на своем примере продемонстрировать, — закатила глаза я.

— Я подумаю, — отмахнулся от меня напарник, переключившись обратно на Кару с Лиамом. — Так к какому выводу пришли? У кого больше шансов?

— Кара утверждает, что у тебя, само собой. И не берет во внимание то, что твой напарник — она, — очень деликатно обозначил свою позицию Лиам. Я едва сдержала смешок.

— А ты в свою очередь видимо утверждаешь, что шансов больше у Арис, но не берешь во внимание…

— Себя я во внимание беру, — искренне возмутился Лиам.

— Тогда странно, — усмехнулся Ран и протянул мне стакан. — Твой кофе, моя леди. Точнее, ваше молоко с кофейным ароматом. Правда, по-прежнему не понимаю, зачем переводить продукты зря.

— Чай же они не делают, — пожала плечами я, отпив глоток. — Так что я не виновата.

— Прохлаждаетесь? — негодующий бас Дервика взрезал воздух над нашими головами.

— Да, — звонко, в четыре голоса отозвались мы и рассмеялись.

— Везет, — вздохнул коллега, падая на лавочку рядом с нами.

— Где Сиалу потерял?

— Она переодевается, сейчас придет. А где мой кофе?

Двухметровый шкаф Дервик, как и подобает такой махине, заказал кофе без сахара. И без молока. А я и вовсе удивилась, что он его не заваривает прямо во рту — засыпав сначала зерна, размолов их зубами, а после с невозмутимым лицом залив сверху бурлящим кипятком.

— А печенька? — обиженно пробасил коллега так, что я чуть было не отдала свою. И печеньку, и душу. Благо Кара меня опередила, протянув ему пакетик со сладостями. — Спасибочки.

Уже переодевшаяся в офисную одежду Сиала на ходу заплетала пшеничного цвета косу из недлинных волос, держа резинку в зубах. Замерла рядом с нами, закрепила плоды труда своего и, махнув пушистой кисточкой на конце коротенькой косички, вскинула на нас серый взор.

— Дорогие, там чей-то шкафчик с вещами открытый. Это так задумано? О, кофеечек. Вы золотки.

Девушка с явным блаженством припала к бумажному стаканчику, благодарно воззрилась куда-то в небо, точно уверенная в том, что напиток ей этот достался откуда-то свыше, а не был принесен нами из кофейни за парком. Но возражать мы не стали. Хочет человек верить в наше божественное происхождение — пусть верит. Так это было мило в исполнении действующей собирательницы душ…

— А который шкафчик? — уточнила я. Хоть мы и были уверены, что в раздевалку посторонние забраться не смогут, а свои к чужим вещам не полезут, выяснить все же стоило.

— Второй от окна, — ответила Сиала, а после запустила руку в сумочку. — А еще я вот что нашла у себя под шкафчиком. Это не ваше?

Внутри у меня все оборвалось.

— Где ты говоришь это взяла? — дрогнувшим шепотом уточнила я.

— У себя под шкафчиком, — спокойно отозвалась коллега и хрустнула печеньем.

А мне не то, что кофе — мне воздух в легкие не проходил.

Нирисар. "Освобождение". Темная статуэтка, звучное проклятие. Страшное, непонятное проклятие.

— …а я говорил, ей нельзя кофе, — точно сквозь вату пробился голос Рана. — У нее организм его не воспринимает. Так не слушается же.

— Сиала-а, — вкрадчиво позвала я. — А можно мне статуэтку… и тебя после работы проводить?

Ран присвистнул. Лиам скривился. Дервик изумился. Сиала опешила окончательно, завершая общий портрет с названием "Пятьдесят оттенков удивления".

— Просто эти штуки, — я осторожно сжала статуэтку перчаткой, — не очень хорошего действия. И конкретно вот эта очень намекает на то, что сейчас нужно пристально следить за каждым твоим шагом.

Потемнели кошачьи глаза напарника, и ни малейшей насмешки не сорвалось с его губ. Кажется, случилось то, чего я и опасалась — он только что окончательно осознал всю опасность этих статуэток.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Дервик. Но печенье, тем временем, дожевал. Очень брутально, кстати, дожевал.

— Она означает "Освобождение", — тяжело проговорила я.

Светить этими познаниями перед товарищами я не хотела, но умалчивать сейчас было еще хуже. И моя совесть вперемешку с чувством вины выжрала бы меня живьем изнутри, оставив лишь бренную иссохшую оболочку.

— "Освобождение" звучит неплохо вообще-то, — подала голос Кара.

Я ответила — но куда-то в пространство, не удостоив коллегу даже взглядом:

— Это Темная Коллекция. Даже самые приятные вещи в ней открываются с самых страшных своих сторон. Например, какая-нибудь "Вечная любовь" может заставить убить себя и свою "половинку", чтобы быть вместе даже после смерти. Или вызовет маниакальное помешательство на человеке с преследованием, истериками и желанием немедленно умереть, стоит ему только в душ на десять минут отлучиться.

— То есть?.. — Сиала едва не выронила кофе, но Дервик его вовремя перехватил. При этом вскочив и встав могучей стеной за спиной у девушки.

— То есть… — уверенно попыталась продолжить мысль я, но в итоге замешкалась. Стоит ли мне описывать все ужасы проклятия при Сиале? Не стоит, конечно. — "Освобождение" может быть освобождением от работы, например.

— Бывших жнецов не бывает, — выдохнул Лиам.

— То есть, я умру? — вопросительно изогнула брови коллега.

— Хотелось бы думать, что нет, — извернулась я. — Проклятия Темной Крови — они как джинны из сказок. Могут исполнять желания с подвохом. Как в лучшую, так и в худшую стороны…