Хранительница Души (СИ) - Найт Алекс - Страница 26

Но как бы уверенно она не говорила, Дайрос видел, насколько напугала ее правда. Настолько, что она решила закрыть глаза на факты и окунуться в самообман. Он даст ей время. До Храма всего несколько дней пути. Она успеет смириться. А там уже откроются белые пятна ее истории. Наверняка, Магистр приложил руку к исчезновению наследника Белой Иглы. А Дайрос будет защищать Хранительницу, это его долг.

На этом темы для разговоров закончились. Лекс угрюмо молчала, без аппетита поглощая похлебку. Он видел, что ей снова становится плохо. А ему еда, наоборот, придала сил. Попросив Лекс ложиться спать, он, наконец, занялся лошадьми, устройством лагеря. Лекс лежала, закутавшись в одеяла, и дрожала. Ее снова начинало лихорадить. В чем смысл такой силы, если она вредит носителю? Или дело в том, что Лекс не умеет ею управлять?

Дела слишком быстро закончились. А без них становилось тяжело на душе. Он покинул пещеру, замер у обрыва напротив ее входа, глядя вдаль. Туманная дымка облаков скрывала Путеводную и простирающуюся внизу долину. Зато хорошо было видно луну и звезды. Красиво, но взгляд его ничего не видел. Снова Дайрос вспоминал тот короткий бой, воспроизводил хватку друга на руке. И даже мысленно пытался вытянуть Арка из пропасти. Сжимал до побеления кулаки, а в мыслях все еще слышал последние слова Аркариона. Сердце, саму душу разрывало от боли и тоски.

— Дэй, — услышал он слабый голос Лекс.

Уже совсем стемнело, а он и не заметил, поглощенный тяжелыми думами. Лекс только вышла из пещеры, даже выбежала, испуганно оглядываясь. Но увидев его, она облегченно выдохнула.

— Что случилось? — его охватило беспокойство за девушку. Света луны было достаточно, чтобы оценить, насколько она измучена, как горят в лихорадке ее щеки и затуманен взгляд.

— Тебя не было. Я… мне страшно остаться одной, — она опустила взгляд, смутившись своего признания. И без пояснения он понимал, что она говорит не о пещере, а вообще о жизни, об одиночестве. Ее слова и чувства резонировали с его собственными страхами.

Он подошел к Лекс, и впервые позволил себе крепко обнять ее. Прижать к груди, проведя ладонью по шелковым волосам.

— Пока мы вместе, мы не одиноки, — прошептал он, коснувшись губами ее макушки.

/Хранительница/

Глаза открылись с трудом. Тело горело, а во рту было так сухо, будто из меня высосали всю влагу. Бесик, спящий у моего живота, открыл глазки, заметив, что я проснулась. Приподнявшись, я не сразу поняла, где нахожусь. А воспоминания ударили кинжалом в сердце. Аркарион… Глупо, но я развернулась в спальнике, оглядываясь, надеясь, что все это страшный сон, просто кошмар. Но глупая надежда умерла также быстро, как родилась. Рядом находился единственный спальник, принадлежащий Дайросу. Снова пустой. Как и вчера меня охватило чувство страха.

Голова болела, кружилась. Стоило подняться, как к горлу подступила тошнота. Но я выбежала из пещеры. Дайрос нашелся там же, где и вчера. На улице, у самого обрыва. Напряженный, задумчивый, с поникшими плечами и опущенной головой.

Я знала Аркариона всего несколько недель, но уже прониклась к нему всей душой. Полюбила, не знаю, как мужчину или нет, но его потеря причиняла почти физическую боль и вгоняла в отчаяние. Не могу представить, что сейчас испытывает Дайрос, он потерял лучшего друга. И что бы он не говорил, в смерти Аркариона виновата я одна.

— Лекс? — Дайрос обернулся, наверное, услышав мои шаги. Черные глаза наполнились искренним беспокойством. Он больше не скрывал своих чувств за безразличной маской.

— Александра, — исправила я. Он кивнул, будто знал мое имя. Может, догадывался, что я соврала.

— Я… — сейчас уже нахлынуло смущение. Вчера было так больно и плохо, что я готова была просто лежать и реветь, жалея себя, изливая свое горе. И вела себя чересчур эмоционально.

Дайрос понимающе кивнул, словно итак понял, что я хочу сказать.

— Пойдем завтракать, — он взял меня за руку и повел в пещеру.

После завтрака мне полегчало. Тошнота ушла, шум в ушах прошел и температура перестала подниматься. Использование силы выматывало, подводило меня к краю. Кажется, что следующий раз просто убьет. Вчера открылась правда о знаке Исаз, я ожидала чего угодно, но не такой правды. Родимое пятно на спине было странным, симметричная линия с засечками, идущая между лопаток. Многие принимали его за татуировку, я даже перестала возражать. Так страшно, что если Дайрос прав, что если я Хранительница души Безликого. Легче отрицать, чем поверить.

Почему же ты ничего не рассказал мне, дедушка?

— Тебе лучше? — спросил Дайрос после завтрака, который мы провели в молчании. Не напряженном, траурном. Ни я, ни Дайрос не были особо болтливы, зато Аркарион всегда скрашивал трапезы беседами, незаметно увлекая и нас. Он умел поднять настроение.

Дайрос отложил пустую миску к костру. Я сидела чуть поодаль на своем спальнике. Бесик за обе щеки поглощал вторую порцию еды. С тех пор, как он попал ко мне, малыш сильно подрос, окреп и обнаглел, что уж.

— Да.

— Нужно сменить повязки, — он кивком головы указал на мою шею.

Повязка уже размоталась. Я не была мастером полевой медицины, перемотала, как смогла. Но я видела, что и Дайросу тяжело, кажется, он повредил спину. Но только отмахивался от моих вопросов. Потому я сама занялась ранами. Ну и еще не хотела обнажаться перед ним, смущать и себя, и его. Ведь оказалось, рана на шее не единственная. Меч врага прошелся и по бедру. Другое дело, что дрожа и плача, я не особо и старалась. Промыла водой, смазала мазью и кое-как прикрепила бинт.

— Я могу обработать, — предложил Дайрос. — У тебя плохо выходит.

Снова он был равнодушен и спокоен, словно камень, а не человек. Хотя, он же не человек. Вчера он был другим, я видела боль в его глазах, волнение, даже страх. Ведь ему больно и тяжело, но ни одной эмоции на лице или в черных глазах. Хотела бы и я так хорошо скрывать свои чувства.

— Кажется, я начинаю лучше понимать тебя, — даже не знаю, зачем это произнесла.

— Да? — густые брови приподнялись в легком удивлении.

— Ты скрываешь чувства за маской невозмутимости.

Дайрос на секунду растерялся, но лишь на секунду.

— Многие стремятся скрыть, что чувствуют.

— Даже от друзей? — я затаила дыхание. Не знаю, что я хотела услышать. Мне казалось, вчерашний вечер сблизил нас. Я хотела услышать, что у меня есть шанс стать ему другом. Пусть не сразу, но я бы этого очень хотела.

— Даже от друзей, — на твердых губах мелькнула горькая улыбка. Он поднялся и пересел ко мне, потянулся к повязке на шее.

Дайрос занялся раной. Наверное, впервые мне представилась возможность рассмотреть его лицо так близко. Суровая внешность, резкие черты, кожа немного обветрилась. И несколько шрамов на правой скуле. Немного кривой нос. Похоже, он не избежал перелома. Даже на вид твердые губы. Хотелось их коснуться, чтобы удостовериться, что они вытесаны не из камня.

— Я не знаю, как сложится в Храме. Мне нужно найти тело Арка. Я собираюсь отвезти его на родину. И… хочу, чтобы ты отправилась со мной.

— Конечно я поеду. Аркарион был и мне дорог.

— Дорог, — повторил он за мной еле слышно. — Ты не поняла, я имею в виду не только похороны. Я надеюсь, ты останешься со мной, — мозолистая ладонь Дайроса легла на мою щеку, а взгляд скользнул к моим губам. Сердце дрогнуло в груди. Что он имеет в виду?

Я перехватила его ладонь, чуть отстранившись, испугалась. А Дайрос теперь взглянул на брачный браслет на моем запястье.

— Нет, — попыталась воспротивиться я, когда она перехватил браслет обеими руками с явным намерением снять. Казалось, это последний рубеж, это окончательное прощание с Аркарионом.

Браслет с щелчком открылся, вновь проявился замок, сверкнув желтым светом. Дайрос громко вздохнул, глаза расширились в изумлении и робкой надежде.

— Магия не рассеялась, — прошептал он. — Он жив.