Академия древнего лабиринта (СИ) - Лесникова Рина - Страница 44

Ренд Торнел опять зарылся носом в волосы любимой.

— Значит, то, что вы просто исчезли со двора факультета, ты не помнишь?

— Не-а, — прозвучало из-под волос.

— Знаете, молодые люди, я чувствую себя здесь лишней, — на драконицу поднялись два счастливых, замутненных желанием, взора. — Даю вам сутки, — взгляды превратились в умоляюще-просительные, — ну хорошо, трое суток, на улаживание личных дел, а потом извольте явиться по месту работы и учебы. Задачу группы еще никто не отменял. Да и успокоить их пора, а то как бы они и без вашей помощи не разнесли Рогондр на кусочки. После вашего возвращения устроим общий разбор произошедшего.

Сказав это, магистр попрощалась и вышла из гостиной.

— Трое суток. А я так много должен еще тебе показать, — почти простонал ренд Торнел. — А поэтому, не будем терять время. Как ты думаешь, для чего этот обеденный стол такой крепкий?

Утром четвертого дня группа в полном составе, магистры Прадос, Даринет и Дижаонгр собрались в общей гостиной факультетского общежития. Такое событие не могло обойтись без внимания руководства Академии, поэтому сочли необходимым пригласить и ректора Огатериса, который, впрочем, не вступал в разговор, а тихо сидел в мягком кресле в углу. Первым взял слово магистр Дижаонгр.

— Друзья, долгие вступительные речи не в моих правилах, а потому начну с главного. Случай помог нам активировать Круг восьми, а, заодно, и демоническую сущность находящегося среди нас магистра Прадоса. Как чистокровный демон мог появиться в шестимирье и не проявить себя до последнего момента, об этом нам, надеюсь, подробно поведает уважаемая магистр Даринет. Со своей стороны, как декан факультета и куратор группы, заявляю, что случайно или нет, был использован единственно верный способ активации круга — в него встали представители всех восьми миров. Впрочем, это только еще раз подтверждает наличие недюжинного разума Лабиринта, который помог группе собраться.

Магистр Даринет встала, несколько раз прошлась из одного угла гостиной в другой, остановилась у камина, опершись на его полку, обвела пристальным взглядом собравшихся и только потом заговорила:

— История Торнела Прадоса — не моя тайна, и поклялась моей подруге Лаассе Прадос никому не раскрывать ее. Но получилось так, как получилось. Рени Лаассы уже давно нет с нами, а сущность ее сына, да, она считала его сыном, так вот, сущность ее сына проявилась и стала известна всем, здесь сидящим. Так как члены группы связаны ментально, то нет смысла что-то утаивать. То, что знает один, не будет являться секретом и для других ее членов. Позже, с вашего позволения, — магистр кивнула в сторону ректора и куратора, — я наложу печать неразглашения и на вас. Информация не должна просочиться раньше времени. Думаю, что нужно скрывать наличие демона в шестимирье как можно дольше.

— Итак, позвольте начать мой рассказ. Всем вам известна помешанность древних родов на линии наследования — только потомок мужского пола имеет на это право. А старый ренд Тиарен Прадос — простите за тавтологию — был очень стар. В случае, если бы он умер, не оставив наследника мужского пола, в наследование вступил бы его брат ренд Тоэшт Прадос, премерзкий, скажу я вам, субъект. Лаасса боялась его до ужаса. А он с превеликим удовольствием этот ужас в ней разжигал. Я не знаю всех подробностей их отношений, но подозреваю, что он склонял ее к сожительству при живом еще муже. Случилось чудо, и моя подруга забеременела. Забеременела, как положено, от мужа. Она оставляла подношения во всех храмах, моля богов-покровителей, чтобы родился мальчик. Только тогда появлялась надежда, что она не достанется в лапы ужасному шурину. Чудо свершилось, и, внемля ее молитвам, боги послали ей сына. Оба брата Прадоса присутствовали при родах и зафиксировали его рождение. Мальчика нарекли Торнелом и признали следующим наследником рода Прадос.

Магистр Даринет подошла к столу, налила себе сока и в несколько глотков осушила стакан.

— Для чего, спросите вы, я озвучиваю общеизвестное? Для того, чтобы понятнее стало то, что последовало далее. Спустя пару недель после рождения ребенка подруга связалась со мной по контакт-амулету и сквозь рыдания сообщила, что ее муж и сын мертвы. Вот просто умерли в одночасье в своих постелях. Я в тот момент находилась в Академии и поспешила к ней. К моей досаде, лабиринт не торопился отпускать меня, и мне пришлось несколько часов бродить по его коридорам. Так продолжалась до тех пор, пока я не услышала детский плач. Плакал ребенок. Совсем еще малыш. Даже пуповина была на месте. Он был завернут в кусок грубого холста. Какая-то жестокая мать родила и тут же выбросила свое дитя, подумала я. Странно, конечно, что он оказался в таком месте. Мне не оставалось ничего другого, как завернуть новорожденного в куртку и взять с собой. Когда я попала к Лаассе, она находилась в комнате своего сына и мерно раскачивалась над остывшим тельцем.

"Тоэшт сейчас в комнате Тиарена, — сообщила она, — скоро он будет здесь, и моя жизнь закончится. Несса, он превратит мою жизнь ад. Это он убил моего мужа и сына. Почему он оставил меня в живых? Я должна уйти за ними, Несса"

Понятно, что у подруги начиналась истерика, но мне некогда было заняться ей: за дверью уже слышалось множество шагов — Тоэшт Прадос вел свидетелей смерти брата и его наследника. Правильно ли я поступила или нет, этот вопрос мучает меня до сих пор. Но я быстро спрятала мертвое тельце за кресло, а принесенного младенца завернула в пеленки и положила в кроватку.

Драконица надолго замолчала, вновь переживая события тридцатилетней давности.

— Когда возбужденная толпа ворвалась в детскую, — продолжила магистр, — то они увидели заплаканную мать и мирно спящего малыша. Тоэшт кричал, что этого не может быть. Но моя просьба обосновать его уверенность, может быть, даже ментально проверить, быстро охладила его пыл. Все ушли. После мы тайно положили тело малыша в склеп к отцу, а Торнел — теперь это имя принадлежало другому — в одночасье стал наследником рода Прадос.

Я не удивилась, когда примерно через полгода Лаасса опять позвала меня. Она сообщила, что отравила Тоэшта, который после похорон мужа все же посмел надругаться над ней, что ничто ее в этом мире не держит, и она тоже приняла яд. А с мальчиком я вольна поступить по своему усмотрению, но просит, по возможности, не пятнать имя Прадосов. Это были ее последние слова.

В гостиной повисло напряженное молчание. Каждый по-своему переживал историю внешне благополучной семьи.

— Как я понимаю, это не весь ваш рассказ, магистр? — задал вопрос ректор Огатерис.

— Не весь, — не стала отрицать драконица. — Я не стала раскрывать тайну появления младенца, а взяла над ним опеку. Мальчик рос на удивление здоровым и смышленым. Но вскоре близкие стали замечать, что он излишне агрессивен. Его боялись не только сверстники, но и дети намного старше. Поэтому мне пришлось наложить блок на его чувство агрессии. Блок простоял больше трех лет. Следующий — меньше. К тому моменту, когда в Центральную империю попали Ясиана и Растен, мне уже приходилось ставить блок уже каждый месяц Торнела. Но после того, как он повстречал эту девушку, — вежливый кивок в сторону Ясианы, крепко прижавшейся к своему демону, — ментальные блоки приходилось ставить на все его чувства, но они летели с завидной регулярностью. Пока не закончилось тем, чем закончилось. А теперь можете осуждать меня, я готова ответить за свои поступки, — магистр Даринет замолчала.

— Магистр Даринет, как вы считаете: ваш блок по-прежнему в состоянии удержать демона магистра Прадоса? — ничуть не стесняясь упомянутого, поинтересовался ректор.

— На Торнеле сейчас нет никаких блоков, — ровно ответила драконица.

— Но это значит…

— Это значит, что его не удержит ни один ментальный блок, сотворенный мною, — магистр Даринет говорила подчеркнуто-отстраненно.

— Я заметил вашу оговорку, — говоря так, ректор Огатерис внимательно разглядывал того, кого долгое время все знали, как ренда Прадоса. — Скажите нам, чей же блок сможет удержать демона от безумств, если он потеряет контроль? Уж не на необученную ли адептку вы надеетесь?