Самая главная злодейка (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 21

ритуалом слияния Тени. На эту роль и был выбран преданный Дому,

прослуживший много лет в министерстве у деда, полукровка Луис.

Потом появилась я, и дед почему-то решил сделать своим

наследником моего будущего мужа. Необходимость в дяде Карле

отпала, как и в слиянии Тени, но в нашем мире такую связь редко

разрывают, слишком срастаются двое вместе, как два дерева с одним

корнем. Тень и его господин всегда больше друзья, почти братья,

связанные одной судьбой, как дракон и его направляющий.

— Клементина, — дед отвлек меня от воспоминаний, заставив

вернуться в суровую реальность: в кабинет, пропахший запахом

крови, к этим заставляющим содрогаться бурым пятнам на кресле и

ковре, к хранителю, следящему за каждым моим движением и к деду,

взгляд которого при опросе каждого из слуг становился все холоднее

и холоднее. И вроде бы ни о чем таком, вызывающем подозрения они

не говорили, но ему явно что-то не нравилось.

— Да, ты что-то хотел?

— Что ты обо все этом думаешь?

— Я? — удивилась я. Дед спрашивает мое мнение? Серьезно?

Видимо что-то такое было в моем взгляде обескураженное и

недоверчивое, что заставило его отвлечься от рассматривания

содержимого стола, выпрямиться и сказать:

— Ты хотела помочь, разве нет? Так что ты думаешь?

Что я думаю? Что дяде Карлу в жизни очень не везло. Он был

слаб, не только эмоционально, но и физически. Когда-то, очень давно

его не выбрал дракон. Такое случается, сейчас немного чаще, чем

раньше, и в нашем жестоком обществе подобное сродни проклятию.

С этим трудно смириться, еще труднее пережить, остаться сильным.

Полукровкам не понять боли дэйва, которому отказали в праве летать

за шаг до мечты. Наверное, это страшно. И для нас — выпускниковполукровок посвящение на Драконьем утесе всего лишь минутный

позор, а для них — дэйвов, которых не выбрали, позором становится

вся жизнь. И скорее всего именно поэтому дед так пренебрежительно

относился к дяде, а он предпочел спрятать свою боль в мире книг и

воображения.

Ярким пятном в мире дяди была Иза, но… я уже размышляла о

том, каково ему было жить рядом со столь красивой и полной

неуемной энергии женой?

Почему я об этом думаю? Потому что некоторые могут

предположить, что дядя Карл покончил с собой, воспользовавшись

помощью своей Тени. Да, это кажется безумием, но дело в том, что

подобные прецеденты уже были.

Дэйв связан со своей Тенью жизнью. Все знают, что если дэйва

убить, то смерть заберет не его, а Тень. И если дэйв хочет умереть, то

вариантов у него два: освободить Тень и сделать это самому или

заставить Тень убить хозяина. Но здесь возникает проблема — нужно

быть очень сильным физически и эмоционально, чтобы разорвать

связь. Инар сможет, дед, если бы у него была Тень, тоже смог бы, а

дядя Карл — сомневаюсь. Поэтому многие могут подумать, что это

самоубийство, многие, но не я, потому что как бы плохо я не знала

дядю, все же я абсолютно уверена, что он никогда бы не обрек

другого, а тем более близкого друга на такую участь.

Вся его жизнь говорила о том, как не хотел дядя Карл кому-то

мешать, и все же кому-то он помешал. Но кому? Своей Тени? Бред.

Луис не был дураком и прекрасно понимал, что смерть хозяина убьет

его. Но почему же он решился на подобное? Самоубийство отпадает.

В отличие от дяди, он распрекрасно мог себя заколоть, застрелиться

72

или выпить яда без всякого вреда для своего хозяина. Но нет, он

пошел на убийство. Почему? Что за страшная причина заставила его

так поступить? Ведь все слуги наперебой утверждали, что преданней

и исполнительней Луиса никого на свете не было. И сразу несколько

из них припомнили недавний случай, когда Луис тайно отправился в

столицу по зимней слякоти и грязи за подарком по случаю именин

первой леди Агеэра. Меня это тогда почти не тронуло, подумаешь,

отправился за подарком, эка невидаль, а сейчас вдруг вспомнилось.

Интересно, зачем же дядя послал его в столицу вместо того, чтобы

дождаться, когда посылку доставят драконьей почтой?

Последнюю мысль я и озвучила, заставив деда ненадолго

задуматься.

— А когда это было?

— Кажется, дней десять назад. Так вроде сказал управляющий.

— Странно, — ответил дед и продолжил просматривать бумаги

из ящиков. Мне хотелось спросить, что он хотел там найти, но вряд

ли бы дождалась ответа. Скорее уж меня бы облили недоверием и

пожалели, что вообще взяли с собой. Вместо этого я задала другой

вопрос:

— Почему странно?

Дед отвечать не спешил и обратился к притихшему у двери

управляющему-полукровке из той старой породы, что считали за

счастье служение дэйвам:

— Милейший, скажите, а что именно хозяин собирался

подарить госпоже?

— Прекраснейший изумрудный гарнитур, — с готовностью

ответил он.

— А заказал он его в ювелирном доме Оукли?

— Да, господин. Леди утверждала, что искуснее мастеров во

всей Илларии не сыскать, но как по мне, так цены там заоблачные.

Красивые вещицы, ничего не скажу, но наши мастера не хуже умеют

делать и дешевле раз в пять.

— Изабелла не транжира, — обиженно заступилась я за тетю,

когда управляющий ушел.

— Никто этого и не говорил.

— Зачем тогда было спрашивать?

— А затем, что Оукли всегда сами доставляют свои товары. Это

их принципиальная политика и своеобразная визитная карточка.

Даже если клиент сам явится за заказом, они рассыплются в

извинениях и отправят товар курьером.

73

— Почему? — удивилась я столь странной политике ювелиров.

— Это из-за дела Дрейков, — неожиданно ответил за деда мой

немногословный хранитель.

— Слышали об этом? — понимающе спросил дед.

— Слишком большой был резонанс.

— А меня просветить не хотите? — сгорая от любопытства,

потребовала я, и мою просьбу милостиво удовлетворил кайр.

ГЛАВА 6 Несостоявшаяся свадьба, похищенные свадебные

комплекты и лицедейство

Тореку не нравился заказ, и заказчик тоже не нравился. Мутное

это дело, и если бы не большое вознаграждение, никогда бы он за

него не взялся. Торек был наемником уже давно, с тех пор как война

в Тарнасе началась, и он, поддавшись романтике военной жизни,

отправился безусым юнцом на поле боя.

Многое повидать успел: реки крови, убитых товарищей, грязь и

смрад войны. Это в рассказах она красивая, а на деле — грязная,

безжалостная и меняющая. Кого к худшему, да так, что вся мерзость

гнилой душонки наружу вылезает, кого к лучшему, когда рискуешь

жизнью, чтобы спасти друга, несешь его по полю гниющих тел и

молишься только о том, чтобы выжить, не тебе одному, обоим.

Страшное место — война, особенно когда она в твой дом приходит и

там на долгие-долгие годы остается.

Мир наступил, когда Тарнасский волк Адамир Хадд залитые

кровью провинции объединил, прогнал всех баронов и графьев,

которые эту войну лишь подпитывали, разодрав страну на клочки,

когда очистилась от смрада и пепла тарнасская земля, тогда-то и

остался Торек не у дел.

Он ведь привык воевать, ничего больше и не умел толком, да и

разучился мирно жить. Вот и подался в наемники. Только так он мог

погасить огонь войны, все еще бегущий раскаленной лавой по венам.