Не(полное) зачатие (СИ) - Борн Амелия - Страница 15

Мы добрались до магазина в полном составе - я, Рома, бабуля и… Терлецкий. Даже представить себе не могла до этого момента, что шеф может захотеть самолично закупаться всякой такой ерундой для малышей. Но он лишь вышел из машины и спросил:

- Можно?

И, дождавшись моего кивка, вынул Рому из автокресла. А потом понес сына к дверям магазина с таким видом, как будто это было самым важным событием его жизни.

- Какой же он будет прекрасный отец! - умилилась бабуля, и спорить с ней мне совсем не хотелось.

Перво-наперво шеф прошел в отдел, где продавались коляски.

- Хочу купить самую дорогую, - сказал он и направился туда, где стояло чудо, которое я бы не смогла прокатить даже по самым удобным дорожкам возле дома. Колеса были огромными, но тонкими, а сама люлька такой вычурной, как будто была сделана как минимум для того, чтобы в ней разъезжали члены королевской семьи.

- Дмитрий Юрьевич, это не то, - сказала я, оказавшись рядом. - Нам нужна практичная коляска. С удобной снимаемой люлькой. И чтобы колеса были с приличной амортизацией. Зима близко.

Шеф посмотрел на меня так, как будто я открыла для него Америку.

- Хорошо. Выбирай, которая лучше.

И я выбрала. Прекрасную коляску взамен той, которую утащила Алла. Темно-синюю и дорогую… но раз уж платил шеф, грех было не согласиться, чтобы у нас с Ромой появилось такое средство передвижения.

Когда мы переместились к отделу, где были расположены товары для кормления, я поняла, что мы ходим по этому магазину только потому, что Терлецкому попросту интересно, что здесь продают еще.

- Что это? - спросил он, удобнее перекладывая спящего на его руках Рому. - Зачем здесь нужны накладные плечики?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дмитрий Юрьевич продемонстрировал мне упаковку вкладышей в бюстгальтер, и я едва не покраснела.

- Это не плечики, - отобрав вкладыши у шефа, прошептала я. - Это для другого.

- Для чего другого? - не понял Терлецкий.

Да черт бы его побрал!

- Это для того, чтобы собирать молоко, которое… ну как бы вытекает, - подавшись к Дмитрию Юрьевичу, призналась я.

- Откуда вытекает? - не понял шеф.

Мамушки мои! Как же ему рассказать, откуда оно вытекает?

- Из груди, - пролепетала я.

И отошла, «заинтересовавшись» молокоотсосом. Сама не знаю, зачем я это сделала. Ромка и так выпивал все досуха, но я просто пыталась перевести внимание шефа на что-то другое.

- А у тебя… ну… ничего не вытекает? - пробормотал Терлецкий, подходя ко мне.

- Ничего не вытекает, - отрезала я. - Ваш сын, шеф, имеет отличный аппетит!

- И зачем тогда это? - указал он на молокоотсос в моих руках.

Я тут же поставила коробку с ним куда подальше.

- Затем, что вы меня… смущаете! Вот я и беру всякие вещи, которые мне совершенно не нужны!

Залившись краской, словно маков цвет, я отошла к бабушке, которая изучала ассортимент детского питания. Покосилась на шефа, который в этот момент был занят тем, что рассматривал очередную вероятную покупку - на этот раз прорезыватель для зубов.

- Так! Все! Давайте уже поедем домой! - попросила я и посмотрела на Терлецкого жалостливо. И в этот момент у меня зазвонил телефон. На экране был незнакомый номер, увидев который Дмитрий Юрьевич вручил Рому бабушке и, показав ей, чтобы она отошла, отдал указание:

- Ответь!

Глава 20. Дмитрий

Номер был мне прекрасно знаком.

Вот только для чего его обладательница могла звонить? Не взыграла же в ней совесть, чтобы покаяться и вернуть коляску?

- Алло, - ответила Беляшкина.

Я постучал себе пальцем по уху, давая Оксане знать, что хочу слышать разговор. Она поняла меня быстро - включила громкую связь и убавила звук так, чтобы расслышать разговор могли только мы с ней.

- Оксана Беляшкина? - донеслось до нас из динамика приглушенным низким голосом.

Я сжал губы, чтобы не выдать свое присутствие неосторожным звуком вроде смешка или хмыканья. Тон Аллы напоминал мне худшие шпионские боевики.

- Да, это я, - ответила Беляшкина настороженно.

- Вы одна?

Я кивнул Оксане, чтобы она подтвердила, уже понимая, к чему это все ведет.

- Да.

- Если не одна, вам же хуже. У меня ваш ребенок…

Мы с Беляшкиной переглянулись. Взгляд Оксаны давал понять все, что она думает об умственных способностях моей бывшей невесты. И я, в общем-то, был с ней согласен. Только вот Алла нужна была мне не для того, чтобы блистать умом, а скорее всеми остальными частями тела. Ну и, конечно, трахать ее при первой на то потребности.

Б*я, но даже для меня стало откровением, что она дура настолько! Ну как можно за несколько часов не понять и не проверить, в коляске ли вообще ребенок???

- Чего вы хотите? - спросила Оксана дрогнувшим голосом.

Я взглянул на нее восхищенно. Ай да Беляшкина, ай да актриса!

- Вы должны выполнить все мои условия, - прошипела в ответ Алла. - Тогда я верну вам ребенка. А если не согласитесь…

- Нет! Не трогайте моего ребенка! - выдала Беляшкина таким истерическим тоном, что я аж дрогнул. И прижал палец к губам - потише, мол, непризнанная Раневская.

- Что я должна делать? - всхлипнула Оксана следом, уже не так громко.

- Приезжайте к скверу у старого завода и ждите у фонтана. Я верну вам ребенка, и вы с ним уедете отсюда подальше в течение полусуток. Я дам вам хорошую сумму денег на первое время.

Я чуть себя рукой по лбу не стукнул. Звонить и угрожать, чтобы в конце предложить денег! И хоть бы номер сменила, что ли, для таких разговоров!

Беляшкина посмотрела на меня вопросительно. Я кивнул. Пора было разобраться уже с этой похитительницей колясок.

- Я приеду, - пообещала Оксана. - Только не трогайте моего ребенка!

Алла отключилась.

Я постоял бы еще, конечно, на одном месте, офигевая от тупости своей бывшей, но надо было действовать. Хотя Беляшкина, в свою очередь, все же не удержалась от комментария:

- У вас дурной вкус, Дмитрий Юрьевич.

Я приподнял брови.

- Категорически не согласен, - ответил я, многозначительно оглядывая саму Беляшкину с головы до ног.

Она снова вспыхнула, как то было перед звонком Аллы. Я поймал себя на том, что мне чертовски нравилось ее смущать. И надо же было этой ненормальной прервать нас в такой момент!

- Ладно, поехали разбираться с этим делом, - постановил я, мысленно накидав себе план действий.

- Что мы будем делать? - тут же оживилась Беляшкина.

- Расскажу, как только отвезем Рому и бабулю домой, - ответил я, быстро кидая взгляд на часы. Времени должно было хватить, но в крайнем случае худшее, что случится - это то, что Алла расправится с беззащитной коляской. Поразительно все же! Я провел с ней столько времени, но даже не подозревал, что она на подобное способна!

Притормозив у дома Оксаны, я вышел из машины и лично препроводил бабулю с Ромой домой, наказав запереться на все замки и никому не открывать. Алла, конечно, воображала, что ребенок у нее, но лишняя предосторожность не помешает. Вдруг у нее хватило мозгов нанять кого-то следить за домом? Впрочем, с ее талантами палиться как слон в посудой лавке, это было весьма маловероятно.

Вернувшись к машине, где меня ждала Беляшкина, я сел за руль и направился к заводу. Уже стемнело - удивительно, но на этот раз у Аллы хватило ума делать подобные дела не среди бела дня. Не то, что спереть коляску посреди людной улицы.

Помолчав некоторое время, Оксана наконец повернулась ко мне и нетерпеливо спросила:

- Ну так что?

- Смотрю, эта шпионская история тебя крайне будоражит, - хмыкнул я.

- Эта ваша Алла хотела украсть моего ребенка! - мигом вскипела Беляшкина.

- Нашего, - в который раз напомнил я. - И раз уж между нами случился секс, ребенок и все такое прочее, давай перейдем на «ты».

- Так что мы будем делать? - повторила вопрос Беляшкина.

Мне отчего-то очень нравилось это «мы». Будто между мной и ею протянулась какая-то ниточка, помимо общего сына, которая нас связывала.