Свет в тумане (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна - Страница 18

Девочке лучше бы было смолчать. Реджинальд знал ее всего сутки, но прекрасно видел: влюблена, по уши влюблена. Семье такое ясно и подавно. И несложно догадаться, из-за чего была ссора.

- Эффи, милая, как же ты наивна, - вздохнула Флоранс Хапли. - Этот человек не заслуживает такоц пылкой защиты. Да, я не хотела упоминать об этом, но он действительно ссорился с Оуэном. Из-за тебя, моя милая. Потому что Рорри просил твоей руки. Но это невозможно, деточка! Он — секретарь, ты, пусть и незаконная, но дочь барона. Да, Рорри, кажется, наш дальний родич, но о той семье и говорить не стоит. Он заморочил тебе голову, понадеялся разбогатеть за счет твоего приданного.

Бледная рука сжала вилку, и теперь изящный серебряный прибор выглядел грозным оружием.

- Не смейте клеветать на него! Мартин… Мартин…

Флоранс Хапли томно и фальшиво вздохнула.

- Не хотела и этого говорить, девочка, но… этот твой Мартин и мне оказывал знаки внимания.

Вилка царапнула по скатерти.

- Что… вы…

- Я должна это вслух произнести? Мартин Рорри был моим любовником.

Ифигения Хапли вскочила из-за стола, опрокинув тарелку, уронив бокалы. Послышался звон бьющегося стекла.

- Вы… вы… я…

Лицо девушки пошло некрасивыми пятнами. Потом она развернулась и выбежала из комнаты. Над столом повисла молчание, тяжелое и какое-то… ошарашенное. Первой его нарушила Флоранс Хапли.

- Уилкинс, уберите осколки и несите жаркое.

- Благодарю, - рука Мэб легла Реджинальду на плечо. - Я сыта. По горло.

Склонившись, она шепнула едва слышно, касаясь губами уха:

- Я успокою девочку, а ты послушай, что еще они будут говорить.

Реджинальд кивнул и проводил Мэб взглядом. Судя по прямой спине и стиснутым кулакам она была в ярости.

- Леди Мэб нездоровится? - сладким тоном спросила Флоранс Хапли.

- Вероятно, - Реджинальд без стеснения принялся рассматривать женщину, пытаясь понять, мерзкая она или жалкая.

- Бедная Эффи, - вздохнула Флоранс притворно. - Девушку в ее возрасте так просто обмануть. Не переживайте, Пьер, она рано или поздно оценит преданность.

Реджинальд откинулся на спинку стула, ощущая себя зрителем в партере. Несомненно, это был спектакль, разыгранный для гостей: его, Мэб, леди Гортензии, может быть — для Верне. Но — зачем?

Реджинальд осадил себя. Он — университетский профессор, а не частный сыщик или полицейский. Он здесь если и должен что исследовать, то мавзолей и архив Хапли. Его дело — артефакты и зелья.

Потом вспомнилась Лили, чью смерть забыли. Замели под ковер, точно сор. Перед самым отъездом Реджинальд напомнил Арнольду о бедной девочке, но… университетская полиция бесполезна, а столичную наверняка пришлют лишь ради проформы, раз уж разогнали тех, кто может протестовать и настаивать. Нет сейчас в Абартони ни его, ни Мэб, ни кураторов Колледжа Королевы Шарлотты. Интересно, а кому позволили остаться?

- Реджинальд! Так что вы думаете?!

- А? - Реджинальд очнулся и посмотрел на Флоранс Хапли. - О чем?

- Об архиве нашей семьи! - нетерпеливо проговорила женщина.

Верне смотрел слишком внимательно для человека, испытывающего праздный интерес.

- Что его проще сжечь, чем разобрать.

Флоранс Хапли улыбнулась, точно прозвучала милая, остроумная шутка. А потом спросила:

- И все же, он что-нибудь стоит? Можно его продать?

20.

Эффи Хапли рыдала, сидя на ступенях большой лестницы в холле. Рыдала горько, самоотверженно, обхватив колени, уткнувшись в них лицом. Ткань платья заглушала всхлипывания, и оттого они звучали еще горше. Мэб подошла, села рядом и уставилась на мыски своих туфель. Слов утешения у нее не было. Она вообще была в этом не слишком хороша. Тем более здесь и сейчас. Мэб попыталась себе представить, что чувствует эта девочка, незаконнорожденная, которой то и дело напоминают об этом.

Не выходило, конечно.

- Ты… - Мэб прокашлялась. - Не принимай близко к сердцу…

- Мартин не мог никого обуть. Он… Он… - Эффи Хапли вскинула головы и посмотрела на Мэб в упор. - Вы считаете меня глупой?

Мэб покачала головой.

- Вовсе нет.

- Он не стал бы убивать дядю. Он его уважал, несмотря на разногласия. А Жокетт… Мы любили ее. Никто бы не поднял на няню руку.

Однако же, кто-то поднял, - заметила Мэб про себя, но не стала произносить это вслух.

- Вы мне поможете? - спросила Эффи Хапли с надеждой. - Вы обещали… Мне больше не к кому обратиться.

Мэб вздохнула.

- Лучше всего господину Рорри поможет адвокат.

Глаза Эффи вспыхнули гневом.

- Говорю же, он невиновен!

- А адвокатов нанимают только преступники?

Глаза потухли. Девушка вся как-то сдулась, сгорбилась. Захотелось обнять ее, прижать к себе и гладить по голове, как маленького ребенка.

- Я не знаю, как быть… Они валят все на Мартина, он ведь… он… Он — никто, и бедный, и…

- Ваш полицейский инспектор показался мне разумным человеком, - заметила Мэб. - Он, кстати, тоже «никто», если говорить о происхождении. И едва ли богат. Если он арестовал господина Рорри, значит есть какие-то улики.

- Они фальшивые! - вскинулась Эффи.

Пришлось положить ей руку на плечо, успокаивая, заставляя опуститься обратно на ступеньку.

- Не горячись. Я излагаю факты. Сейчас они таковы: твой дядя и нянька мертвы. В обоих случаях есть мотив: дядя отказал Рорри в браке с тобой, госпожа Жокетт что-то знала. В обоих случаях должны быть улики и свидетели против господина Рорри. Так факты выглядят на первый взгляд.

Эффи поджала губы.

- У Мартина есть мотив только если он боялся, что дядя лишит меня наследства. Но Мартину не важны были деньги. Он… он любит меня. И уж точно он не стал бы… - Эффи передернуло. - С тетей…

Мэб вновь опустила взгляд на свои туфли, словно они могли дать ответы на все эти вопросы.

- Я все сделаю, - повторила Эффи. - Лишь бы только Мартин…

Почему, скажите на милость, все эти странные проблемы, тайны, преступления и приключения сваливаются на голову Мэб в последние месяцы? Может быть, это проклятие? Некоторые действуют специфически. «Я не сыщик, - напомнила себе Мэб. - Я университетский профессор. Откуда мне знать, кто и за что убил Хапли, и что могла рассказать старая нянька? И что мне за дело до всего этого?»

Нянька. Рассказаь.

Мэб поднялась, старательно, по краю обошла то место, где лежало еще недавно тело Жокетт и замерла перед старинным портретом в тяжелой золотой раме. Смотреть было не на что, портрет был скверный, такой встретишь в каждом провинциальном собрании. Средней руки местный художник кое-как намалевал своего господина. Однако, эта убогая живопись не отвлекала от мыслей.

Что могла рассказать нянька…

- Мы не можем скорее всего доказать, что господин Рорри никого не убивал.

- Но… - Эффи вскочила, и Мэб взглядом усадила ее на место.

- Если ты права, и твой Мартин — хороший человек… Крайне сложно найти доказательства его невиновности. Но можно найти доказательства виновности других.

- Как?!

Мэб пожала плечами. Сама она до сих пор не очень хорошо представляла, что будет делать. Она никогда не была большой поклонницей детективов, и оказавшись вживую на страницах книги леди Бреслунд, несколько растерялась.

- М-м-м… госпожа Жокетт была очень разговорчива вчера. Если ее действительно убили, то сделано это из-за того, что она вчера сказала или могла сказать. И кем-то из присутствующих ночью в доме. На господской половине, - уточнила Мэб. - В людской наверняка разместили полицейских, и мимо них нелегко было прошмыгнуть.

- И? - теперь Эффи Хапли глядела с надеждой. - Что она сказала?

- Я… не помню, - вздохнула Мэб. - Это лучше всего спросить у Реджинальда.

21.

Флоранс Хапли напомнила Реджинальду сказочное чудовище, питающееся чужими страданиями. Подобный монстр по легенде обитал в паре кварталов от того месте, где он родился, и потому жизнь на тех улицах была так беспросветна. Монстр обрекал на нищенствующее существование. Такова была и леди Флоранс. Ее племянница ушла и больше не слышала, а Флоранс Хапли все лила и лила грязь, рассказывая о Мартине Рорри.