Вторая жена. Часть 3 (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 16

«Я хотела только припугнуть его! — подумала она. — Заставить повернуть назад... Я не хотела его ранить!».

— Ешь! — словно прочитав её мысли, с нажимом проговорил Акрам, и Тахира послушно открывала рот и ела.

— А теперь — спи! — он поставил миску на землю, а сам помог девушке лечь, забрав седло, и укрыв её одеялом.

Где-то вдали снова громыхнуло. Было непривычно холодно, и принцесса не удержалась от вопроса.

— Скоро будет гроза!

— Я знаю, — Акрам встал.

— Дожди очень редкое явление в этих краях! — продолжила она, ощущая, как после сытной еды снова тянет в сон, только теперь никто не мешает её уснуть. Муж добился своего, накормил её и теперь позволит спать столько, сколько нужно. Только вот приближавшаяся гроза неотвратимо продолжала наполнять воздух неповторимыми запахами сырости и тумана.

— Ливень будет сильным! — снова сказала девушка. — Нужно укрытие, иначе промокнем до нитки!

Акрам увидел, как её веки тяжело опустились и спустя мгновение, девушка уснула. Даже очередные раскаты грома не смогли разбудить её, только переполошили лошадей.

Принц обернулся к своим людям, а затем посмотрел вдаль, туда, где у самого горизонта, зловеще темнели облака, пронизываемые яркими росчерками молний. Первый порыв ветра взметнул пламя костра и поднял песок, заставив людей прикрыть ладонями глаза.

— Надо уходить! — произнёс Акрам и уронил взор на жену, которую не могли разбудить ни ветер, ни гром. Он сомневался, что даже ливню будет это под силу.

Дыхнул холодом и сыростью ветер. Молнии стали сверкать все чаще, а тёмные тучи приближались к лагерю роккарцев с неумолимой скоростью.

Ранее я и не знала, что под дворцом в Хайрате расположена такая жуткая темница. Сюда не проникал солнечный свет и единственным источником света был чадящий светильник над моей камерой и факел, горевший вдалеке у входа в каменную тюрьму. На полу кто — то набросал соломы, и я догадалась, что это сделали по приказу Давлата. Если на поверхности, в городе, там, где сейчас светило жаркое солнце и пели птицы, было более чем тепло, то здесь, под толщей земли царила темнота и прохлада.

Опустившись прямо на пол, я почти не чувствовала, как щиплет кожу в местах порезов.

Только вспоминала со стыдом и отчаянием, как проходила по улицам города, успевшего стать мне таким же родным, как и Роккар. А его люди, те, кто остался в живых, жалкие крохи некогда величественного народа, выходили навстречу грозному войску победителя и смотрели как ведут тех, кому повезло выжить.

«Повезло ли?» — подумала я и усмехнулась. Вспомнился ужасный змей, именовавшийся как Малах. Вот она — моя смерть. Думала ли я ещё несколько месяцев назад, что за такой короткий срок смогу все обрести и все потерять? Что стану женой лучшего из мужчин, повелительницей его сердца. А после судьба перекроит мои мечты, лишив меня долгожданного ребёнка, сделав вдовой и после лишив последнего, что имеет каждый человек: способности умереть своей смертью.

Вздохнула и откинулась назад, облокотившись на стену. Прикрыла глаза, подумав о

рыжеволосой предательнице и жалея, что не смогу добраться до неё, что бы отомстить за обманутый народ, за преданную веру.

К тому же для меня до сих пор оставалось тайной, выжил ли Вазир и где сейчас находится Аббас.

«Может быть, его тело сейчас лежит там, у входа в город, где высокие скалы образуют проход и дорогу в Хайрат!» — мелькнула горькая мысль.

Жаль, что не успели попрощаться и не смогли сражаться рядом, встав спиной друг к другу. Вряд ли он выжил. Сарнай этого не допустит, никогда, особенно зная его дружеское отношение ко мне, второй жене нашего общего мужа.

Услышав странный скрип, я насторожилась и подняла взгляд. Чьи — то тихие шаги, лёгкий скрежет и вот факел плывёт в моем направлении, в чьей — то руке. Пламя осветило волосы цвета огня и мне на мгновение показалось, что голова воительницы горит, но это просто блики сверкали в её тяжёлых волосах.

Она приближалась почти крадучись, но в то же время не скрываясь. Голова поднята, а ледяные глаза сверкают превосходством.

— Зря Давлат не поставил у твоей клетки стражников! — это были её первые слова.

Сарнай остановилась в паре шагов от решётки, служившей нам обеим преградой. Только в отличие от первой жены, я уйти не могла.

Я не потрудилась встать и смотрела на предательницу чуть прищурив взгляд, всем своим видом показывая ей, как мне противны такие люди, те, кто не ценит свой народ. Сарнай это поняла. Я догадалась по её взгляду, вспыхнувшему слишком ярко.

Она была одета в чистые одежды, на поясе вместо меча длинный кинжал в ножнах, волосы распущены и горят огнём. Женщина широко расставила ноги на ширине плеч, словно собиралась вступить со мной в поединок, я же продолжала смотреть на нее, стараясь одним презрением на лице, выразить то, что чувствовала по отношению к ней. Если раньше я могла уважать её за храбрость и мужество, то теперь в моих глазах она была более чем жалкой, при всей её кажущейся силе.

— Как тебе твои новые покои, принцесса? — спросила она.

— Если есть желание, мы можем разделить из вдвоём! — предложила я и сделала широкий жест, словно приглашая Сарнай войти ко мне. Она рассмеялась.

— Нет! — произнесла тихо. — Наши пути расходятся, принцесса. Теперь ты — никто, а я...

— Мне нет дела до того, кем ты станешь при Давлате! — поспешила перебить её речь. — Если хочешь сказать что-то важное — говори, если же нет, убирайся. Мне неприятно видеть твоё лицо. Думаю, что в этом дворце найдётся тот, кто когда-нибудь перережет тебе глотку или подсыплет яд в еду. Предателей никто не любит!

— Я не предатель! — возразила она яростно. Кажется, мне удалось зацепить её своими словами.

— Правда? — я смогла рассмеяться, глядя на её лицо. — А кто же?

— Они никогда не были моим народом, — ответила она. — Да, я подстраивалась под Шаккара и его людей, но я не принадлежу к варварам Хайрата, — сказала и словно опомнилась.

— Впрочем, зачем я говорю все это тебе? Ты скоро умрёшь, и я пришла лишь сказать тебе, что буду рада присутствовать при твоей казни.

Вспомнив о Малахе, я перестала улыбаться.

— Вижу, ты поняла, о ком я говорю! — пришла очередь воительницы смеяться надо мной. Но что я могла поделать, если воспоминания о жуткой твари Давлата вызывали у меня страх и дрожь. Одно дело быть убитой в бою, а другое — съеденной заживо подобным чудовищем.

— Это будет превосходное зрелище! — добавила рыжеволосая.

Я сжала руки в кулаки и постаралась улыбнуться, понимая, что не дам ей шанс порадоваться над моими страхами.

— Что с повелителем и Аббасом? — спросила я.

— Вазир еще жив, а тело менсувара Шаккара уже ищут воины Давлата! — ответила Сарнай. — Новый правитель устраивает меня намного больше прежнего.

— Расскажи мне, что ты сделала, что бы защитники проиграли так быстро? — поинтересовалась я. — Тут в клетке я ничего уже не смогу сделать тебе, так окажи милость проигравшей, расскажи, что произошло на самом деле и почему мы проиграли так быстро? Дело ведь не в Малахе и даже не в количестве воинов в войске Давлата. Тут замешана ты и твоя ведьма Наима!

— Наверное, ты сейчас жалеешь, что не убила её, когда была такая возможность! — сказала рыжеволосая. — Она ведь долго прислуживала тебе по моему приказу. И да, это я велела ей дать тебе зелье, от которого ты должна была умереть.

— Зачем? — хотя Сарнай сменила тему и не ответила на мой вопрос, я хотела знать все. Когда отправлюсь по ту сторону жизни, буду ждать её и хранить в памяти все злодеяния. Почему-то я была уверена, что боги оставят мне память ради такой мести. А убить воительницу я могла за многое и первой причиной было моё не родившееся дитя.

— Ответ прост: ты мне мешала! — Сарнай переложила факел в левую руку. — Шаккар слишком увлёкся тобой.

— Ревность? — предположила я и первая жена тут же рассмеялась.

— Ревнуют только когда любят! — успокоившись, ответила она. — А я никогда не любила Шаккара. Между нами была только страсть и взаимная выгода. Нас обоих устраивало то положение, в котором мы находились. Тебе не понять, маленькая принцесса, даже теперь, когда ты так изменилась!