Intoxicated (СИ) - "ToriiLee" - Страница 4

— Это что?..

Гермиона с неохотой повернулась к мужчине и посмотрела на красное пятно, а потом коснулась своих губ. Догадка пришла мгновенно:

— Моя помада… — выдохнула она, её глаза распахнулись шире, и щёки залил предательский румянец, когда она ощутила всю ту лавину ненависти, которую вылил на неё оппонент.

— А почему твоя помада на моей рубашке?

— А что ты меня так прижал?

— Я не прижимал тебя! Это ты влетела!

Оба тут же замолкли, устремив друг на друга раздраженные взгляды. Этот спор был бессмысленным с самого начала, и они понимали это, но никогда не признали бы своей оплошности. Только не перед ним и не перед ней.

— В любом случае это не так сложно исправить. Больше возмущений, чем проблем, — отмахнулась Гермиона, считая эту проблему вытянутой из пальца. И поэтому даже не сразу поняла, почему гнев Драко начинает кипеть, покрывая его лицо уже знакомыми красными пятнами. Так бывало всякий раз когда Малфой едва сдерживался, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Конечно, у Грейнджер всегда и всё просто, — выплюнул он, едва сдерживаясь от очередного оскорбления. Прошло пять лет с их последнего диалога, а всего этого времени словно и не было. Малфой всё ещё ощущал необъяснимую ненависть и зависть к магглорождённой ведьме, чей образ преследовал его по ночам.

— Да. Это заклинание нам известно ещё с первых курсов! — закатив глаза, Гермиона слабо усмехнулась, и именно эта ухмылка стала для Драко последней каплей.

— Конечно! Я знаю его. Но то, что колдовать в личных целях я не имею права, ты, конечно, забыла! — рявкнул он, заставив девушку замереть от испуга.

Гермионе было известно, что пять лет назад Малфоя оправдали, она сама давала показания в его защиту. Но вот о том, какое наказание ему назначили, она понятия не имела.

— Я не знала… прости я…

— Закрой свой грязный рот… — Малфой тут же сжал зубы, понимая что снова переходит границы. Он не должен позволить отцовскому мнению, которое в него буквально вбили с пелёнок, вылезти снова наружу. Он же знал, насколько ошибались его родители в своё время! И не хотел наступать на те же грабли. — Просто замолчи. И сделай вид, что совершенно не знаешь меня.

Малфой ушёл. Впервые он ушёл сам, не став ждать, пока увидит тонкую спину и гриву непослушных волос. В этот раз такое зрелище не принесёт ему и капли наслаждения. Ему надо сбежать, исчезнуть, чтобы образ этой наглой девчонки перестал его преследовать. Образ хрупкой и беззащитной… Гермионы Грейнджер.

Песня главы: Bohnes — Middle finger

О, это отвратительное чувство неловкости! Ему можно петь оды и слагать песни о его эмоциональной силе и невозможности сбежать от него. Гермиона буквально сгорала от стыда, сидя в карете с Малфоем и ещё двумя аврорами, которых направили в качестве охраны для них и возможного заключённого. И тот факт, что одним из авроров был Рон, заставлял мисс Грейнджер испытывать ещё большую неловкость.

Изначально Гермиона была рада шансу снова побыть с Роном в одной команде, как в прошлом, когда они были ещё студентами и искали разгадки на всплывающие таинственные вопросы этого магического мира, который был ей незнаком. Но, с другой стороны, перспектива такого длительного нахождения рядом не вызывала в ней прежнего аффекта. После разрыва их отношений, которые каждая из сторон сочла лишь школьной влюблённостью от безысходности, они остались такими же хорошими друзьями. Проще говоря, во время войны просто каждому хотелось тепла и покоя, скрыться от пугающей реальности в мире, придуманном только друг для друга, и, по всей видимости, сами того не заметив, они сошлись на этой «взаимопомощи». Но после войны больше года эти отношения не продержались. Потому что держаться им было уже не на чем. Мир стал спокойным, и гоняться по всей Англии по уши в приключениях нужда отпала! Рон и Гермиона были диаметральными противоположностями, не имеющими даже пересечений по касательной. И из этого не могло получиться ничего хорошего. С самого начала.

И сейчас, сидя рядом с Роном, который бегал взглядом от Гермионы, старающейся сделать вид, что она увлечена чтением документов, к сидящему напротив Малфою, так спокойно рассматривающему что-то в окне и не скрывающему яркое пятно помады прямо по центру груди, Уизли либо замечал схожесть оттенка, что было бы чудом, либо слишком хорошо знал саму Гермиону, которая мысленно уже прокляла Малфоя столько раз, что его потомки до седьмого колена не разгребут! Ну, это надо?! Он действительно оставил это чёртово пятно! И ещё с таким спокойным видом сидит, что аж бесит!

— У тебя все в порядке? — в мысленный поток проклятий от Гермионы ворвался голос Рона.

Рыжий друг действительно выглядел взволнованно. Девушка не удержалась от желания осмотреть его снова, сравнивая со своими воспоминаниями.

Они были знакомы с одиннадцати лет, и Гермиона ещё помнила каким, нелепым и забавным мальчишкой он был с этими рыжими волосами и россыпью веснушек на носу. Тогда, в их первую встречу, на этом самом носу была полоска грязи, а рот был набит вкусностями из Хогвартс-Экспресса. Это было словно в прошлой жизни, потому что сейчас на неё смотрели повзрослевшие глаза друга, да и сам он возвышался над ней на добрых пару голов. Кто бы знал, что Рон вырастет настолько, что ему придется иногда пригибаться в некоторых низких проходах Норы? Война заставила Рона измениться, буквально выбивая его из прежнего тривиального характера, сделав более серьёзным, хотя его нелепая привычка говорить прежде, чем думать, всё равно осталась. Гермиона улыбнулась этим воспоминаниям и только покачала головой, ободряюще сжав широкую ладонь, протянутую к ней.

— Всё хорошо. Просто волнуюсь, — тихо выдавила она, слыша фырк со стороны, рука Рональда сразу напряглась под её пальцами.

— Чего ты фыркаешь, Малфой? — сразу огрызнулся он, прожигая блондина взглядом.

Старая школьная неприязнь оставалась между ними даже спустя столько лет. Драко усмехнулся, лениво, словно кот, отворачиваясь от созерцания пейзажей за окном. Побесить младшего из рыжих братьев всегда было любимым занятием, а всё из-за реакции которую давал этот остолоп. И в этот раз он тоже не разочаровал Малфоя своей заранее настроенной враждебностью.

— Надо же, ты вспомнил моё имя. Делаешь прогресс, Уизли. Мозги ещё не до конца испарились, — холодная ухмылка искривила его тонкие губы, заставляя Рона сжать губы плотнее. Невооружённым глазом было видно, что он уже начинал тонуть в своей ненависти к старому школьному знакомому.

— К твоему сведению, мозги не могут испариться, — вступилась Гермиона, снова защищая своего тупого дружка. Драко был даже удивлён, что эта её дурная привычка всё ещё при ней. Хотя чему тут удивляться? Рыжий пёс и шрамоголовый вечно крутились рядом с Грейнджер и продолжают это делать и сейчас. В этом Малфой не сомневался, как и в том, что только благодаря мозгам этой магглорождённой ведьмы эти два придурка остались живы. Хотя в таких откровенных мыслях он никогда и никому не признается.

— А я тебя и не спрашивал, — холодно бросил он, снова отворачиваясь к окну.

Наблюдать за тем, как пролетают мимо облака и тучи хмурой Британии, было куда более приятным занятием, чем лицезреть два недовольных лица из Золотого Трио, которые стали Теми-Кто-Победил. Драко снова передернуло.

Парень-аврор рядом с ним нервно заёрзал на месте, явно чувствуя себя не комфортно в повисшей напряжённой атмосфере. Его даже захотелось поддержать, ведь парню действительно просто не повезло оказаться с ними в одной карете! Радует одно — по прилёте в Париж они разойдутся по номерам и не увидят друг друга до ближайшего заседания.

Фестралы аккуратно опустились в магической части Парижа, отбивая ритм своими копытами по вымощенной дорожке. Эта часть столицы всегда была скрыта от магглов, почти как Косой Переулок Лондона. Карета остановилось у небольшого дворца, который освещали в вечернем сумраке парящие в округе факелы. Драко первый вышел на улицу, скептически осматривая это место и игнорируя всякую необходимость помочь Гермионе выбраться. Оно было знакомым ему, возможно, в детстве он приезжал сюда с родителями, когда учился на втором или третьем курсе, но воспоминания уже затёрлись, перекрылись сверху памятью о страхе и смерти.