Метель (СИ) - "Asti Brams" - Страница 59

Я попыталась считать реакцию, в глубине ее светлых глаз. Сколько раз она возвращалась мыслями к этому событию?! Сколько времени прошло, прежде чем эта боль превратилась лишь в тяжкие воспоминания?.. Возможно, это нужно было мне больше для того, чтобы понять себя. Свои ощущения. Ведь, несмотря на то, что она сохраняла непоколебимое спокойствие. внутри меня все равно собралось свинцовое чувство сожаления.

— Что с ним произошло? — спросила я на одном дыхании.

— Получил ранение несовместимое с жизнью. Шефа прикрыл, а сам…

В этот раз тяжесть отразилась в ее глазах и, пропустив через себя отголоски ее душевной боли, я вдруг задумалась о том, насколько заблуждалась в своей жизни.

О ней… О своем отце, от которого мне досталось лишь отчество — Михайловна. А еще мое сердце сжалось от негодования. Сколько же пришлось пережить этой сильной женщине? Почему судьба так беспощадно швыряла ее? И острой иглой в сознание неожиданно впилось угрожающее напоминание.

Когда мы вернулись в комнату, мама принялась искать мне одежду, а я неуверенно топталась возле кровати, собираясь с мыслями.

— Тебе нужно уезжать из этого города, — произнесла я серьезным тоном, заставляя ее застыть и обернуться.

Не выдерживая ее внимания, я отвела взгляд в сторону, стараясь как можно быстрее подобрать слова. Она не должна знать всей правды. Иначе ни за что не поймет моего выбора и будет винить во всем себя.

— Один человек знает обо всем, что с тобой произошло, — сообщила я уклончиво —

И… он может использовать эту информацию в своих целях.

Испытывая меня настороженным взглядом, мама ровным тоном поинтересовалась:

— Зачем ему это?

— Не знаю… — выдавила я, пряча взгляд от той, что начала приближаться. — Это не так важно. Важно то, что твоя безопасность находится под угрозой…

— Что происходит, Аня? — спросила тихо, но требовательно.

— Чтобы я не сказала, это все равно не поможет, — тут же отозвалась я упрямо. —

Просто сделай то, что я прошу! Ты ведь из-за меня сюда приехала? А я очень не хочу, чтобы ты рисковала.

Она негодующе поджала губы и отвела тревожный взгляд в пространство.

— Все равно, — непреклонно отозвалась мама в какой-то момент — Пока я не буду уверена, что с тобой все хорошо, даже не задумаюсь об этом!

Пришло мое время недовольно поджимать губы. Боже… как же я устала от этих тупиков! Но может оно и к лучшему? Если не так, то как еще мне вернуть себя?

Начать заново, собрать воедино миллионы осколков, на которые я рассыпалась?..

Нужно было с чего-то начинать. Хоть от чего-то отталкиваться.

Мама провела со мной следующие несколько дней. Несколько дней делала все, чтобы реабилитировать мою душу. Всецепо окружила вниманием и заботой, тщательно следила за питанием, увлекала разговорами, придумывала занятие моим рукам, чтобы отвлечь голову от негативных мыслей… И так, шаг за шагом, выводила из депрессии.

Но как бы она не старалась, перед сном неизменно начинался мой личный ад.

Воспоминания, угрызения, сожаления, которые нельзя было заглушить ни снотворными, ни даже самыми сильными обезболивающими. Лишь где-то в глубине души тлела надежда, что когда-нибудь и это пройдет.

Не знаю, что больше на меня повлияло — поддержка или давление совести, но однажды утром я проснулась и просто начала собираться на учебу. Не предупреждая никого и ничего не планируя.

Будто предчувствуя что-то, мама проснулась вместе со мной и ни слова ни говоря, тоже начала собираться. Она проводила меня до самого училища, а на прощание неожиданно сунула в руки справку с печатями. Оказалось, что Евгений успел позаботиться о больничном, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, и я была безумно признательна за этот жест. Прямо гора с плеч упала, потому что вопросов я боялась…

Из-за растерянности я даже не успела толком поблагодарить маму. А ей, казалось, совсем и не нужно было это. Она тепло улыбнулась и пообещав, что вечером зайдет, покинула холл учебного заведения, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Учеба, как эффективное лекарство, с первых пар начала успешно занимать мой мозг, вытесняя лишние мысли. К счастью, девочки поверили в легенду о моей болезни и их компания самым лучшим образом повлияла на мое настроение, помогла отвлечься от последних событий. Хотя конечно неразговорчивость и отстраненность в моем поведении не могли остаться незамеченными. Но все же каждая подруга оставила догадки при себе.

К концу всех пар, на волне успеха сегодняшнего дня, я даже осмелилась пропустить внутри первые отголоски надежды, что меня отпускает. Зарядилась этим направлением мыслей, поставила их на пьедестал. Главное не останавливаться! Я сделала правильный выбор. Моей душе просто необходима была передышка. И пусть это был лишь первый шаг — я гордилась собой.

Но все же я быстро разочаровалась в наивности своих суждений, что у меня так просто выйдет отойти от всего и «выздороветь». Когда вышла за пределы учебного заведения, когда девочки разошлись по своим дорогам, и я осталась наедине с собой. Не в силах оторвать напряженного внимания от парковки, где раньше меня всегда ждала машина.

Пришлось приложить усилие, чтобы заставить себя сдвинуться с места. Нужно было идти на остановку, дождаться маршрутки и ехать домой — переписать кучу конспектов и хвостов, которые я пропустила! И, кажется, у меня получалось слепо следовать настоятельным сигналам мозга. Двигаться в автономном режиме и бороться с мыслью, что я не ощущаю необходимости возвращаться домой. Совсем.

Навстречу шли люди, на дороге проносились машины, и эта суета вводила меня в странное, потерянное состояние… Как будто я на улицу год не выходила! А город тем временем жил своей жизнью, которую я безвозвратно пропустила. И где-то в этом городе он. Ездит по делам, думает о своем, смотрит в окно, говорит с кем-то…

Черт…

Аня, черт тебя подери!

На остановке я мерзла целый час. Пропустила три своих маршрутки. А когда уже не было сил стоять на холоде, села в ту, что едет в совершенно другую сторону.

Дорога заняла сорок минут. Остановка в лесополосе и я, ни секунды не сомневаясь, вышла на пустую трассу с одинокой будкой. Двадцать минут по мокрому асфальту, десять — по твердой корке снега на ухабистой дороге и я на месте…

Я знаю, зачем приехала сюда. Ни к чему было обманываться. Мое сердце рвалось от искушения увидеть его. Так рвалось, что пришлось увезти себя за километры от города! Туда, где я точно его не встречу.

Вода все еще спала подо льдом. Недостаточно прочным, чтобы выдержать машину, но устойчивым для человеческих шагов. Природный простор сейчас гладила тень постепенно заходившего солнца, подчеркивая великолепие и покой этого места. Ау меня в груди лишь теснота и холод. Здесь собралось столько ярких воспоминаний, что красота уже не имела значения и меркла под давлением моего искаженного восприятия…

«…Испугалась?» — призрачным эхом разнесся в голове его голос и дыхание перехватило.

Вспышки минувших событий, как фантомная боль начали обрушиваться на меня хлесткими волнами, заставляя сердце болезненно сжиматься. Как бы я не бегала от себя, от них убежать было невозможно…

«…Ты смелая девочка. Ты смогла меня удивить»

Поглощенная внутренней войной чувств и разума, я даже не заметила, как ступила на неровную ледяную поверхность. Будто невольно хотела стать как можно ближе к тем мгновениям. Хотела хотя бы на миг ощутить то, что чувствовала тогда.

Цепляться иссохшими пальцами как за соломинку, поддерживать свою боль, какой бы она не была. Попросту начала упиваться своей агонией. Ведь она, так или иначе, была связана с ним!

«…Дело не в том, что тебе было страшно. А в том, что ты ни разу не попросила меня остановиться»

Колючие мурашки сбежали по спине от слов, которыми Самрат пытался донести мое главное преимущество. Как будто только сейчас я познала весь их истинный смысл.