Метель (СИ) - "Asti Brams" - Страница 37

Приподняв брови, я отпила ароматный напиток и снова уставилась на обои.

Несмотря на показную бесстрастность, казалось, что все мои чувства вдруг непослушно обострились и теперь внимали каждому слову мужчины. Ведь то. ради чего он столько времени пытался со мной поговорить, может поставить окончательную точку в нашей с ней истории. Либо же появится оправданный шанс на иное развитие… Но в любом случае, я почему-то не сомневалось, что так или иначе это губительно пошатнет мой внутренний мир.

— Видишь ли… в таких странах действуют очень строгие порядки и законы, поэтому

Рита очень рисковала, когда решилась пойти со мной на контакт, — с напряженным видом продолжал мужчина, рассказывая о том, о чем я пока совершенно не имела представления. — Но для себя она больше не видела иного пути и была готова на все, чтобы выбраться из своего плена

Осознание накатило неохотно, прежде чем я, наконец, устремила неподдельное внимание на мужчину.

— Из… плена? — недоверчиво уточнила я

— Да, Аня, — подтвердил он, испытующе глядя на меня в ответ, будто только и ждал этого момента. — Твоя мать не по своей воле оказалась за границей. Ее продали. И прежде чем обрести свободу, ей пришлось пережить тринадцать лет в гареме, где она была наложницей у одного очень влиятельного человека.

Мне вдруг стало тяжело дышать… Каких-то несколько мгновений, пока я неотрывно смотрела в глаза мужчины, которого едва знала! А затем из груди вырвался смешок. Не веселый, скорее безумный и красноречиво говорящий об абсурдности происходящего.

— Вы что, серьезно?.. — вкрадчивым тоном выдавила я, глядя на Евгения так, будто он открыто издевается надо мной.

Стул громко скрипнул о кафель, когда я неожиданно поднялась из-за стола.

— Это вы вместе придумали, да?! — заметила я с сарказмом, а мужчина наблюдал за мной в хмуром замешательстве. — При всем уважении, Евгений… но ваша, правда скорее походит на сценарий для индийского фильма, чем на реальность!..

Скрестив руки на груди, я отошла к кухонному гарнитуру, стараясь справиться с частым дыханием, что разошлось из-за вспышки адреналина. Мужчина тем временем слегка прищурил взгляд, устремленный на меня, и медленно втянув воздух, тоже поднялся из-за стола.

— К сожалению, такой фильм оказался реальностью для твоей матери, — заметил он сухим тоном, будто разочаровался или резко потерял всякий стимул к разговору. —

Мне незачем тебя обманывать, Аня. Но если тебе самой легче обманываться… я ничего не смогу с этим сделать.

У меня лицо вытянулось от волны возмущения. Евгений же спокойно поблагодарил меня за чай и направился в коридор.

— Эй, подождите-ка!.. — поспешила я за ним, вопреки всякому здравому смыслу. — То есть это я здесь витаю в иллюзиях с нездоровой головой? А вы… прямо воплощение здравомыслия?! С умным лицом рассказывая такие вещи, которые должны сразу заставить меня оправдать ее за все!..

Будто не замечая моего запала, мужчина не торопливо обулся и, только выпрямившись, осадил меня строгим взглядом. Кажется, сейчас я поняла, что последние слова практически выкрикнула ему.

— Аня, я здесь не для того чтобы заставить тебя что-то сделать, — серьезно сообщил он, даже не подозревая, как разрывает меня изнутри от противоречивых чувств.

— Тогда для чего вы здесь? — спросила, разлепив напряженные губы.

Вместо ответа Евгений так посмотрел на меня, будто сочувствовал или проявлял снисхождение.

— Я просто был уверен, что ты должна знать правду.

Он потянулся за своей дубленкой, а мой взгляд застыл в пространстве. Меня вдруг захлестнула волна осознания, которому я мгновенно начала сопротивляться… А может он прав? Может, я действительно не хочу знать правду? Или просто бегу от нее как трусиха?..

Мне легче жить в неведении, сохраняя баланс своего и без того шаткого мира. Ведь если есть даже маленькая вероятность того, что я вдруг приму его истину… мне предстоит пережить глобальный, болезненный и необратимый переворот в душе. С самого ее основания. По крупицам.

И мне предстоит испытать боль. Такую невыносимую, что уже сейчас я чувствую привкус ее горечи! И грудь давит так, что становится больно дышать.

— Как она попала туда?.. — не сдержалась я, впившись взглядом в Евгения. — Ее украли в тот день когда… когда, она оставила меня?! И вы говорите, что познакомились несколько лет назад, но… когда она вернулась в Россию?..

Этот поток вопросов был необходим для попытки выяснить, поймать логику, окончательно принять, опровергнуть или уничтожить то, в чем он пытается меня убедить.

— Два года назад, — ответил он не громко. — Она вернулась на родину два года назад.

Я медленно нахмурилась, неотрывно глядя на мужчину и транслируя только один вопрос.

— Два года? — повторила осипшим голосом. — То есть… ей понадобилось два года, чтобы у сестры, которая в жизни своей никогда не переезжала, спросить, где ее дочь?!

Последнее я сказала с небрежным сарказмом. Недоверие сквозило в каждом моем жесте, в каждом взгляде — я отрицала… Я не верила, что черное вдруг может оказаться белым! Поэтому последний вопрос задала без энтузиазма, с полной уверенностью, что уже все для себя решила.

— Если я ей так нужна теперь, тогда что ей мешало сделать это раньше?

Евгений слегка нахмурился и качнул головой.

— А на этот вопрос, Аня, как и на многие другие, ответит тебе только один человек, — сказал он непреклонным тоном, — твоя мать.

Я уставилась на мужчину так, будто он только что меня одурачил. Причем сделал это настолько виртуозно, что мне и сказать было нечего!

— Кстати, — хмуро произнес он, неожиданно застыв у двери.

Не оборачиваясь, Евгений достал из кармана своей дубленки небольшую коробочку, обернутую в темную бумагу. Задержав на ней задумчивый взгляд, он медленно, будто боясь спугнуть меня, положил это на тумбочку.

— Она просила передать, — сказал он сдержанным тоном.

— Зачем это? — тут же спросила я, готовая взбунтоваться в любой момент.

— Ей чудом удалось сохранить это в том месте, где она находилась, — пояснил он, игнорируя мой вопрос. — Твоя мама верит, что только это спасло ее. И теперь она хочет, чтобы эта вещь была у тебя и… защищала тебя.

— Что там? — перебила я его со строгой настороженностью.

Мужчина взглянул на меня из-за плеча.

— С днем рождения, Аня, — просто сказал он и, не обращая внимания на мой недоумевающий вид, скрылся за дверью.

Я только и успела открыть рот, но слова так и остались на языке. Лишь спустя мгновение, я устремила скептический взгляд на «подарок», поджала губы и уверенно направилась в комнату. Но мне не суждено было даже переступить порог.

Застыв в проеме, я сначала просто повернула голову в ту сторону — сомнения все сильнее изнывали внутри и, в конце концов, я поддалась. Неохотно вернулась в коридор, подошла к тумбочке и осторожно, будто там мог находиться часовой механизм от бомбы, развернула темно-бордовую бумагу.

Но ждало меня совершенно другое…

Прямоугольный футляр из черного бархата легко поддался, когда я открыла его и темное, будто потертое временем серебро сразу зацепило взгляд. Оно было разбавлено темно-красными камушками, симметрично — украшающими антиквариатную ценность. Это было распятье. Невероятной красоты крестик с цепочкой, аккуратно закрепленный на мягком, черном поролоне.

Я не удержалась… Погладила холодный металл, который просто завораживал своей неподдельной старинной роскошью. Даже моему неопытному взгляду было понятно, что это ценность, которая возможно передавалась не одно поколение!

Судорожный вдох вырвался из легких. Проморгав накатившую пелену в глазах, я отмела все лишнее, что успело опутать сердце, и решительно закрыла футляр, чтобы вернуть его на то же место.

Этот визит не прошел бесследно для моего внутреннего состояния. Для хрупкого настроения. с которого начался этот день. Вся радость плавно отошла на второй план, а мысли собрались в плотный поток неспокойных размышлений. И вместо того, чтобы готовиться к вечеру, предвкушать встречу с Самратом, я слишком долго слонялась по квартире не в состоянии за что-то взяться.