Оборона Севастополя (Полная хроника – 250 дней и ночей) - Сульдин Андрей Васильевич - Страница 27

* Вечером немецкая авиация совершила сильный налет на Севастополь, сбросив 91 фугасную и до 1 тыс. зажигательных бомб. В городе возник 61 пожар. Убито 13 и ранено 9 человек.

* Отличился во время героической обороны Севастополя разведчик 173-й отдельной разведывательной роты (109-я стрелковая дивизия, Приморская армия) ефрейтор Павел Дмитриевич Линник (1916–1944). Неоднократно отважный разведчик проникал в тыл противника и доставлял в штаб ценные разведывательные данные. Когда гитлеровцы прорвали оборону города у Балаклавы, ефрейтор П. Д. Линник стойко отражал атаки превосходящих сил танков и пехоты противника, гранатами уничтожил три танка и несколько десятков гитлеровцев. Указом Президиума ВС СССР от 20 июня 1942 года стал Героем Советского Союза. Лишенный возможности эвакуироваться из осажденного Севастополя вместе с советскими войсками, Павел Линник пробрался в родное село и продолжал воевать в партизанском отряде. Во время одной из операций он был тяжело ранен и скончался 19 января 1944 года.

* Наши снайперы уничтожили 97 гитлеровцев.

* Бюро горкома партии обсудило пути экономии материалов, сырья, топлива и электроэнергии на предприятиях Севастополя.

* Соотношение сил на советско-германском фронте ко второму страшному для нашего народа военному лету было таково: советские войска насчитывали 5,5 миллиона человек, 43 642 орудия и миномета, 4065 танков и 3164 боевых самолета. Германия и ее союзники имели 6,2 миллиона человек, до 43 тыс. орудий и минометов, 3230 танков и штурмовых орудий и 3400 самолетов. Немецкое командование считало летнюю кампанию решающей в победе над СССР. Предполагалось прорваться на Кавказ, к нефти, уничтожить группировку наших войск в районе Дона и захватить Ленинград, соединившись на севере с финнами. Захват Сталинграда должен был перерезать коммуникации на Волге, а захват Кавказа — лишить СССР нефти и зерна Дона. К тому же были бы перерезаны основные пути поставки западной помощи в Советский Союз через Иран и Мурманск.

* Германское командование начало наступление в Крыму, где советские войска сковывали 11-ю немецкую армию и где, кроме Севастопольского гарнизона, на небольшом пространстве у Керчи было сосредоточено 17 стрелковых дивизий, 3 стрелковые бригады и 4 танковые бригады.

Поставив своей задачей ликвидацию этого скопления советских войск, германское командование, кроме высвобождения своей армии (5 дивизий), лишало еще и советскую армию 4–5 армейских соединений, то есть в сумме ликвидировало бы группировку, эквивалентную целому фронту. Немецкая группировка нанесла удар вдоль побережья Феодосийского залива. Между прочим, наша фронтовая разведка точно установила направление удара и даже день наступления и сообщила об этом командованию фронтом. Но Военный совет фронта не принял надлежащих мер. Немецкая артиллерия била прямой наводкой по нашим скученным войскам; каждый снаряд создавал кровавую кашу. Началось беспорядочное отступление советских войск через Керченский пролив на Таманский полуостров. Мехлис, которого Сталин направил на Крымский фронт в качестве представителя Ставки, сразу же начал слать Верховному телеграммы-доносы на командующего фронтом Д. Т. Козлова. Но реакция Сталина была на сей раз необычной; он понимал, что менять командующего фронтом в критическую минуту поздно, и резко отчитал Мехлиса: «Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дело Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы — не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта… Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и Вы могли бы сами справиться с ними». Теоретически все это было так. Наши войска, подкрепленные еще в декабре 1941 года самым крупным десантом за всю историю Великой Отечественной войны, уже давно могли освободить Крым. Козлов как командующий звезд с неба не хватал, Мехлис же был просто полной бездарностью и трусом.

* Эрих Манштейн (11-я армия, Крым):

«8 мая армия начала наступление по плану операции „Охота на дроф“. 30 ак удалось преодолеть противотанковый ров и прорвать первую позицию противника. Высадка десанта с моря хорошо помогла войскам, наступавшим на фланге, так как застигла противника врасплох. Но все же бой был нелегок. Плацдарм, захваченный по ту сторону противотанкового рва, был недостаточным для того, чтобы обеспечить выдвижение танковой дивизии. Начавшееся позже наступление 42-го ак продвигалось также только медленными темпами. Но, тем не менее, мы завязали уже бой с 10 дивизиями противника и разгромили его южный фланг. Резервы же противника, по всем признакам, продолжали оставаться позади его северного фланга».

* И.о. начальника Генштаба Красной Армии генерал-полковник А. М. Василевский обратил внимание командующего Севастопольским оборонительным районом и главкома Северо-Кавказского направления на необходимость в кратчайший срок устранить недоделки в оборудовании оборонительной полосы, войскам занять подготовленные рубежи и быть в постоянной готовности к отражению возможного наступления противника на Севастополь.

* На рассвете 9 мая немцы, проведя артиллерийскую подготовку, силами 28-й и 50-й пехотных дивизий с танками нанесли удар в направлении совхоз Арма-Эли, — курган Кара-Оба. Одновременно для развития наступления в северо-восточном и восточном направлениях они ввели в сражение 170-ю пехотную дивизию.

Мехлис и Козлов, прибывшие на КП 51-й армии, приказали Львову не позднее 18 часов 9 мая нанести контрудар. Однако он опять не состоялся. Противник в 17.30 возобновил наступление, введя в сражение около 100 танков. Удар был направлен на север, в сторону п. Огуз-Тобе. На склонах кургана Сюрук-Оба и вокруг него развернулись ожесточенные бои. Продвижение противника было задержано.

По-иному сложилась обстановка в полосе 44-й армии. Как записано в оперсводке, ее 404-я стрелковая дивизия, «не проявив должной стойкости, начала самовольный отход с занимаемых позиций». Для противника открылся путь на восток. В этот момент хорошо показала себя 72-я кавалерийская дивизия генерала В. И. Книги. Спешенные конники, обороняясь в полосе 11 км на необорудованной в инженерном отношении местности, мужественно дрались с врагом, которому лишь к исходу дня удалось пробить бреши в обороне дивизии. Но с помощью 12-й и 143-й стрелковых бригад, направленных сюда Козловым из своего резерва, наступление врага удалось приостановить. К этому времени глубина прорыва возросла до 30 км. Почти все армейские и фронтовые резервы были втянуты в сражение и скованы врагом. Последний резерв Козлова — 156-я стрелковая дивизия получила задачу: вместе с фронтовыми курсами младших лейтенантов выдвинуться на Турецкий вал и занять оборону в полосе от Султановки до Узунлара.

* Сообщение Франца Гальдера:

«Керчь. Прорыв на южном фланге удался. Наступление развивается успешно.

На остальном фронте — спокойно».

* Сообщение Эриха Манштейна (11-я армия. Крым):

«9 мая мы уже смогли подтянуть 22-ю танковую дивизию, и она заняла исходное положение для наступления. Когда же она собиралась повернуть на север, ей пришлось сначала отбить сильную атаку танков противника…»

* Советские подводные лодки совершили первый транспортный рейс, доставив из Новороссийска в Севастополь 114 т продовольствия.

* Ставка в ночь на 10 мая потребовала быстро отвести войска на Турецкий вал, проходивший в 20–25 км западнее Керчи, и упорно оборонять последний. Ставка также указывала, что в первую очередь должны быть отведены войска правого крыла. Москва заключила свое послание следующими словами: «Торопитесь с исполнением указания. Время дорого, а вы всегда запаздываете».