Одной ночи достаточно (ЛП) - Вулрич Корнелл Айриш Уильям - Страница 22

До меня донесся неприятный запах, и я тряхнул головой. Потом повел носом и поинтересовался:

— Какой запах! Что это?

Это был тот самый резкий запах, который вызвал у меня раздражение, когда сидел один, ожидая прихода кубинки. Но почему я его опять почувствовал? Может, у меня с обонянием было что-то не в порядке, а теперь оно вернулось? Запах жженых перьев и не добродивших дрожжей.

— Это оттуда, от него, — кубинка показала большим пальцем на стену у себя за спиной. На стену, которая разделяла ее комнату и лачугу китайца. Послышалось нечто похожее на стон во сне. Потом легкий шорох, и больше ничего. — Не обращайте внимания. Вероятно, он затянулся опиумом. Этим он занимается частенько…

Полночь резко оборвала себя и уставилась на меня. Я, в свою очередь, тоже смотрел на кубинку. Это было озарение, которое неизвестно по каким каналам приходит к двум людям одновременно.

— Вот что это было! — воскликнула Полночь и щелкнула пальцами.

Я понял, что она имела в виду.

— Опиум, сырой опиум, покрытый слоем гуавы! А может быть, спрятан между двумя слоями, в тех самых ящичках, о которых вы говорили! Так вот он, источник доходов! Тысяча процентов прибыли — на каждый кусок. Десять тысяч процентов!

— Вот и связь с Чином. Китаец ввозит с Востока антиквариат и предметы искусства — вазы и разные шкатулки. Держу пари, что для этой цели они имеют двойное дно, которое веществом и заполняется. Потом он отправляет опиум клиенту. Так легче осуществлять торговлю. Если бы опиум приходил из Китая в шкатулках, риск был бы большой. Чин является… как это сказать по-английски?

— Посредником.

Я подумал о Еве. Неудивительно, что она ненавидела драгоценности Романа. Неудивительно, что хотела бросить их в воду вчера вечером, когда катер перевозил нас на берег. Конечно, она не знала о тайных делах мужа, в этом я уверен. Но инстинкт говорил ей, что есть грязь на этих бриллиантах. Ева чувствовала это и потому так сильно ненавидела их. Я вспомнил, как она говорила, что эти камни шепчут ей по ночам жалобными голосами. Голосами потерянных душ, ушедших в ад.

Я оторвал руку от глаз, открыл их. Полночь направлялась к двери. Она наклонилась, подняла юбку и пошарила в подвязке. Потом опустила юбку.

— Теперь знаю, как использовать ваши деньги!

Я понял, куда она собралась идти, понял, что хочет сделать с деньгами.

— Но люди в наркотическом дурмане не разговаривают, они вас не поймут.

Полночь помахала банкнотой.

— Это заставит говорить даже когда торчки находятся в нирване. Я несу ему запас новых снов.

10

Полночь недолго пробыла в соседней комнате. Видно, ей пришлось здорово попотеть, чтобы добиться успеха. Даже не знаю, как ей это удалось. Очевидно, кубинка уже имела в этом деле практику. Потому что непростое это дело — вернуть на землю человека, одурманенного парами мака. Может, ей помогло женское чутье, подсказывающее, что надо делать. Ведь каждая женщина инстинктивно чувствует, как надо ухаживать за больным, даже не пройдя курсов медсестер. Таки Полночь знала, как следует обращаться с наркоманами, хотя этому ее никто не учил.

Я слышал через стену практически все ее настойчивые попытки вывести несчастного из бесчувственного состояния. Временами у меня кровь застывала в жилах, но это бывает, когда воображение дополняет то, чего мы не понимаем.

Сначала я слышал только голос Полночи — монотонный, настойчивый, автоматически повторяющий одни и те же фразы. Иногда она останавливалась, но потом снова принималась за свое. «Может быть, женщина говорит на ухо китайцу», — подумал я. И тут же отогнал от себя видение, которое напомнило его отталкивающий вид. Голос в соседней комнате перешел на повышенный тон, стал резким, временами почти истеричным. Может, она побуждала его проснуться пинками.

Потом, я услышал звук тазика или металлического бака и шум воды, льющейся в другой бак, более маленький. Прошло несколько минут. И опять голос продолжил механически, как сломанная пластинка, повторять одну и ту же фразу. Потом снова шум воды, мягкий шорох, как будто мочили тряпку, и ватный звук похлопывания. Наверное, Полночь стегала по телу китайца полотенцем, смоченным в воде.

Теперь ее голос прерывался стонами и бормотаниями того, кто был почти призраком. Затем опять лишь понукания Полночи. Наконец я услышал грохот, как будто кто-то из стоячего или сидячего положения упал замертво.

Мое сердце сжалось.

Удары стали более резкими, как от хлыста; вероятно, кубинка уже била наркомана не мокрым полотенцем, а тыльной стороной ладони.

Вдруг наступила тишина, и почти тут же распахнулась дверь комнаты. Появилась Полночь. Лицо покрыто капельками пота, мокрые волосы прилипли ко лбу.

— Мне почти удалось! Но он снова от меня ускользнул. Быстро дайте сигарету.

Я не понял, до меня всегда доходило с опозданием. По глупости подумал, что женщина хочет сигарету для себя. Кубинка почти вырвала ее у меня из рук, сунула в рот, наклонилась над свечой и убежала, оставив в воздухе немного голубоватого дымка.

Только после того как Полночь ушла, я понял все. Кубинка не курила сигарет, она мне уже говорила. Она курила сигары. Но, вероятно, окурок сигары был слишком большим для того, что она задумала…

«Как бы не сойти с ума, когда услышу эти звуки», — подумал я и принялся ходить взад-вперед по комнате.

Крик, который донесся из-за стены, был душераздирающим. Меня передернуло. Я попытался представить себе сцену, но не мог поверить, что возможно столько времени держать сигарету прижатой к телу человека.

Однако, как я понял, Полночь получила желаемый эффект, потому что с этого момента из-за стены были слышны два разных бормочущих голоса. Естественно, ей нужно время. Полночи нужно хорошо потрудиться, чтобы убедить китайца. Но деньги помогут! Деньги быстро могут завоевать доверие кого бы то ни было.

Наконец Полночь вернулась ко мне. Она шла шатаясь, с видом человека, который с высоты звездного неба случайно бросил взгляд в темную глубину ада и не успел быстро его отвести. У нее стучали зубы, когда закрывала дверь.

— Я бы предпочла умереть, — сказала женщина. Содрогнулась и натянула края шали на грудь, несмотря на то, что ночь была теплой. — Господи, как бы мне хотелось сейчас глоток aguardiente!^[12] — кубинка упала на кровать, закрыв руками голову.

— Вам нужно было оставить его мне.

Полночь взмахнула руками, не поворачиваясь.

— Вы не понимаете, он вполне мог выйти из себя и воткнуть вам нож в живот, увидев ваше лицо. Они пугаются «янки» больше, чем кубинцев.

Я промолчал. Пусть придет в себя. Я смотрел на нее и думал: «Оказывается, даже в навозной яме, в отбросах можно найти золото. Женщина сделала все это для меня, для человека, о котором несколько часов назад представления не имела. Почему? Какая ей выгода? Да, можно найти золото, где его меньше всего ожидаешь!»

Полночь подняла голову.

— Это действительно Тио Чин, — тихо проговорила она. — Я поняла по описанию места, которое он обрисовал. Он никогда не видел Тио Чина, но нетрудно сложить два и два. Лавка находится рядом. Место, куда они ходят, это подвал под названием «Мама Инес». Находится на соседней улице, но тыльной стороной стоит как раз напротив лавки. Я знаю это место, потому что бывала там. Не существует никакой мамы Инес, это только вывеска. Нечто среднее между столовой и закусочной. В теплые ночи оттуда запах опиума доходит до угла.

— И вы верите, что я смогу обнаружить что-то, если пойду туда?

— Нет, — сухо ответила кубинка.

— Но тогда к чему?..

— Вы пойдете с ним. Это уже совсем другое дело.

— Привлекательная перспектива. Хотите сказать, что мне нужно купить трубку и…

— Послушайте, в этом кругу торговцев нет дураков. Вы думаете, они примут постороннего только потому, что он представится, протянув записку: меня послал такой-то? Считаете, что с этим клочком бумаги они позволят вам бродить где попало?