Потерянные ноты (СИ) - "Platisha Victoria Gembl" - Страница 24

— Тише, тише. Попей, сержант. Тише.

Девушка давит ему на плечи, заставляет лечь. Мимоходом проверяет бинт с проступающими пятнами крови — швы кровоточат. Мужчина глотает прохладный кипяток. Кашляет, как туберкулезный больной. Брок даже не знает, сколько времени провел здесь, но ему кажется, что слишком долго. На стене календарь. Январь 1942 года. Он снова пытается подняться. Смотрит беспомощно, моргает часто. Морфин не позволяет контролировать тело. Глаза жжет. Он чувствует влагу на щеках.

— Мой… Себастиан. Мой друг. Себастиан. Он там. Один.

Речь отрывистая, малопонятная. Говорить больно, а лошадиная доза обезболивающего мешает мыслить здраво, строить цельные предложения. Но девушка его понимает. Улыбается грустно. Поднимается на носочки, выключает радио и берет с полки почтовый конверт. Брок не узнает его. Себастиан присылал письма в других конвертах, с другими марками, другим почерком. Это письмо не от музыканта.

«Здравствуй, Брок.

Ты долго не отвечал на его письмо. Он так ждал. Писал только о тебе. Он говорил, что у вас планируется масштабная наступательная операция. Ты предупреждал его, что не будет возможности писать. Тыоло дец. Правильно сделал, что предупредил мальчишку.

Я не разбираюсь в военном деле, но думаю, тебе будет туго. Уже туго, раз не отвечаешь. Надеюсь, ты жив и здоров. Ты важен для нас.

Это случилось 7 декабря, Брок. На них напали без предупреждения. Летчики гоняли японцев как могли. Но они не всесильны. Линкор «Аризона» потоплен японской авиацией. 1177 человек погибли. Среди них был мой внук.Наш Бастион.

Послушай меня, держи себя в руках, парень. Не натвори глупостей, пожалуйста. Я не хочу потерять еще и вас, мистер Райт. Возвращайся с войны живым.

Прости, что пишу так поздно. Я хотела придти в себя, прежде чем сообщать тебе. Мне нужно было время, ты понимаешь. Должен понимать. Он любил тебя, Брок. Больше жизни любил.Еще со школы. Вернись живым хотя бы ради него. Ты должен выжить. Для него.

Аманда Грин».

Брок орет. Рвется подняться. В глазах темнеет от боли. Легкие горят огнем и дыхание сбивается. Под бинтом, окончательно пропитавшимся кровью, нещадно печет. Слезы катятся по щекам. Капают с подбородка на бинт. Это должно быть больно. Соль разъедает только начавшую заживать рану. Он кричит, срывая голос.Мечется по кровати. Хейли почти ложится на него, заставляя перестать дергаться, удерживая на месте. Девушка отбирает у него письмо, увеличивает ток морфина в капельнице.

— Лежать, сержант, — командует Хейли, — Отвоевался ты на ближайшее время. Отдыхай.

Парень замирает на койке, успокаивается. Веки тяжелеют. Он снова засыпает. Когда в палату вбегает доктор с дежурными медбратьями, Брок уже крепко спит. Он не замечает, как ему меняют повязку, и как Хейли, украдкой посматривая на его койку, читает письмо миссис Грин. Девушка распахивает глаза от изумления. Она практически уверена, что слышала раньше об этих парнях.

========== 15. ==========

15.

Парни не плачут. Парни держат себя в руках. Парни воют от боли ночами, зажав зубами наволочку, чтобы слышно не было. Они воюют, как черти. Брок был таким. Ему тошно от самого себя, от своей беспомощности. Его чуть ли не выворачивает наизнанку, когда морок морфина проходит. Он вспоминает бесстрастный голос диктора на радио, письмо Аманды Грин, испуганное лицо Хейли. Кажется, он ударил ее. Он отчаянно пытается не думать о содержании письма, которое заставило обычно полностью контролирующего себя Брока, биться в истерике.

— Очнулся, наконец, — тихо говорит Хейли.

Она снова подносит к его губам стакан с водой. Девушка говорит, что он не сделал ничего плохого, она все понимает, и синяк, отпечатком ладони красующийся на предплечье, не его рук дело. Она улыбается, проверяя бинт, просит не шевелиться лишний раз и выходит, аккуратно притворяя за собой дверь его отдельной палаты. Он думает, что это заслуга не его боевых подвигов, а капитана, друга Криса, который так опекает его.Совсем как старший брат. Чертов ангел-хранитель. Надо бы спросить его имя.Нужно знать, кому быть благодарным за королевские условия реабилитации.

Но стоит Броку поднять голову, заметить на полке тот самый конверт, как не думать больше не получается.Ощущение потери невероятно яркое, всеобъемлющее.В горле моментально пересыхает. Руки начинают дрожать, как у контуженого. Он и есть контуженный, напоминает себе Брок. Он сгибается пополам над полом, и желудок сводит болезненным спазмом.

Его тошнит отвращением к себе, болью и безнадежностью. Дыхание сбивается и перед глазами красное марево. Кажется, так подступает отчаяние. Брок не знает, как бороться с паническими атаками. Поэтому он просто сваливается на пол, подтягивает колени к груди, вжимается спиной в тумбочку у кровати и баюкает сам себя. Обнимает за плечи, раскачиваясь из стороны в сторону, тихо воя в кулак.

Он никогда раньше не ощущал себя в ловушке собственных мыслей, настолько раздираемым болью, тоской, всепоглощающим страхом и ненавистью. Это куда больше, чем может вынести один человек, даже такой сильный. Он готов разорваться изнутри. Эмоции переполняют, отчаяние захлестывает и он, резко разворачиваясь, впечатывает правый кулак в стену. От такого удара ломались носы и хрустели челюсти, но сейчас это всего лишь стена. На ней появляется вмятина, по штукатурке идет трещина к потолку.

Он бьет снова. Еще и еще. И еще. Сбивая костяшки. Он бьет, ничего не видя перед собой. Вокруг тьма, внутри тьма и посреди всего этого кромешного кошмара — он. Сержант, который никак не может совладать со своими эмоциями.Совсем один. Его счастье в том, что он любит Себастиана всем сердцем, и Себастиан отвечает ему искренностью. А трагедия в том, что он не может ему помочь, потому что больше некому помогать. Себастиан мертв.Что действительно сейчас волнует сержанта, так это как Грину удается быть таким эмоциональным и не сойти с ума. Удавалось.И снова кулак с неприятным хлюпаньем врезается в стену. Брок не слышит хлопка двери.

Когда в палату врывается Хейли, первое, что она замечает — пустая развороченная койка. Она находит Брока здесь же, сидящим на полу, запутавшимся в одеяле. Рядом остатки больничного ужина. В стене дыра. Осыпается штукатурка. Кровь повсюду. Сержант не кричит. Как тогда, после прочтения письма. Сидит в тишине. И взгляд у него черный, затравленный, пустой. Она неосознанно накрывает рукой отпечаток его ладони на своем предплечье. Он все еще не видит ее.

— Брок, — осторожно приближаясь, зовет девушка.

Она поворачивает вытянутую руку ладонью вверх, подходит медленно, словно к дикому зверю.Парень вскидывается, будто очнувшись. И только сейчас она замечает слезы, судорожно сжатые кулаки. Хейли должна срочно вызвать доктора, чтобы тот вкатил буйному больному дозу успокоительного. Но что-то мешает ей выйти из палаты. Вместо этого, она опускается перед ним на корточки. Тянет руку, пытается коснуться щеки. Он шарахается в сторону, глухо ударяется головой о тумбочку и замирает.

— Сержант Райт, поговори со мной.

— Бастиан погиб, — глухо отзывается он.

Хейли отлично помнит, какой была сама после получения извещения о смерти мужа. Как боль поглощала всю ее сущность. Такое не забывается, не проходит. Они были женаты чуть больше 6 лет. Это довольно большой срок. У них была красивая история. Хотя таким рассказом никого не удивишь. Красавица-отличница и хулиган-двоечник встретились случайно в парке осенью 1934 года. Поженились через три месяца. Жили душа в душу, мечтали о детях. А потом война. У мужа родители жили в Дании. Расстреляли обоих. И младшую сестру. Он сказал, что должен отомстить. Она отказалась оставаться дома и поехала с ним.

Они вместе прошли проверку на прочность. Из покоренной Европы их отправили в Африку. Вскоре она стала вдовой. Первые несколько дней она не говорила совсем, не ела и не вставала с кровати. Брок хотя бы выглядит живым. Он не душит эмоции, скорее они душат его. Значит, ему еще можно помочь. Она сделает все, что в ее силах, чтобы вернуть сержанту волю к жизни.