Неприятности по обмену (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 45

Вечерняя трапеза прошла скучно. Юджин не появился. Дин с Нилом занимались исключительно друг другом. Шептались, не замечая окружающих. Похоже вели себя и остальные дети. Кроме Лейлы и Бена. Эти двое опять поцапались.

— Глупо фантазировать летучих мышей.

— Глупо создавать чёрную мерзость. Ей полагалось быть тучей, не так ли?

Лицо Бена пошло пятнами.

— Я просил у тебя помощи, а ты…

Лейла громко захлопнула учебник.

— Ты неудачник, Бен. Смирись. Ты здесь только по одной причине. И скоро ситуация изменится. Ты же сам всё понимаешь.

Вика не представляла, о чём речь. Но чувствовала — дела Бена плохи. Он напомнил брошенного под дождём щенка.

— Ты отвратительная! — крикнул он Лейле и сбежал из столовой.

Та перевела взгляд на Вику.

— Не надо меня осуждать, новенькая. Скоро ты поймёшь: тут каждый сам за себя. По-другому не получится.

…Спать Вика легла рано, даже замок запереть снаружи не успели. Читать учебники больше не тянуло, а других занятий не предлагалось. Но сон не шёл. В голове звучали слова Лейлы. Не дворец, а змеиное гнездо. Ученики не лучше одноклассников в Обыкновении. Могли бы и поддерживать друг друга. Разве они не в одной лодке? Каждого забрали из родного дома, оторвали от семьи.

В дверь постучали.

Вика скривилась. Наверняка, леди мегера!

Девочка торопливо облачилась в бирюзовое платье, в котором ходила днём. Негоже леди щеголять в ночной рубашке, пусть та и соткана из тончайшего шёлка. На удивление порог переступила не гувернантка, а Риа. Взъерошенная и взволнованная. Нелепый чепец исчез. Несколько кудряшек выбилось из скромной причёски, будто стояли дыбом от страха.

— Почему так долго не открывала? — прохныкала девочка, мышкой юркнув внутрь. — Там та-а-акое творится! Твою бабушку выгоняют из замка! Не разрешили остаться на ночь! Она сейчас придёт прощаться. Магистра Томаса к тебе не пускают. Он очень расстроился.

— И поделом магистру, не хочу видеть лгуна, — припечатала Вика. — Но почему их выгоняют в ночь?

— Не знаю. Ой! Кто-то стучит! Наверное, леди Деметра. Мне попадёт, Мика. Я должна быть в крыле для слуг!

Вика всплеснула руками.

— Лезь под кровать, — шикнула она и пошла к двери.

Леди Деметра напомнила призрака. Лицо белее Вика видела лишь у циркача, но он-то пользовался краской. Бабушка закуталась в дорожный плащ, хотя температура оставалась прежней, комфортной. Нервы сдавали, не иначе.

— Сядь, есть разговор, — объявила она без предисловий.

Вика подчинилась. Сердце затрепыхалось от дурного предчувствия.

— Мы уезжаем. Прямо сейчас, — леди Деметра испытывающе глядела на внучку. — С королём не соскучишься. Он ещё больший самодур, чем я всегда считала.

— Всегда? — Вика не удержалась от колкости. — Ты всегда была невысокого мнения об Эдуарде Четвёртом, но хотела, чтобы я стала его шутом?

Бабушка закатила глаза.

— Ты глупая! — выплюнула она. — Это всё кровь Флоренс. Как я могла надеяться, что ты вырастишь настоящей Ларье? Пораскинь мозгами, Микаэла. Я хотела попасть сюда, а твой дар мастера фантазий — отличный предлог. Не думала, что выставят через день.

— Зачем? — Вику затрясло от страха. Бабушка задумала что-то ужасное!

— У выскочки Эдуарда Маргулиса нет прав на нашу страну, — она сжала кулаки, бледные щёки чуть порозовели. — Мы — истинные правители Моревии. Мы должны вернуть власть!

Вика за голову схватилась.

Ну и ну! Леди Деметра задумала дворцовый переворот, а ей отвела роль марионетки.

— У нас много соратников, Микаэла, — зашептала бабушка проникновенно. — Колдуны Моревии хотят свободы от короля. Вот, — она извлекла из-под плаща два красных листа, знакомых внучке до боли. — Это огненная бумага. Но ты и сама знаешь. Я в курсе, что в прошлом году ты стащила у меня несколько листов. Дай руку.

Вика не пикнула, когда бабушка глубоко проткнула палец булавкой.

— Мою кровь листы уже впитали, — объяснила леди Деметра, с удовлетворением наблюдая, как красные капли падают на огненную бумагу и бесследно исчезают. — Пиши обо всём, что здесь происходит.

Но девочка не оценила идею. Она хотела домой — в Обыкновению, а не участвовать в войне за трон.

— А если я откажусь?

Бабушка похлопала внучку по щеке.

— Тогда на всю жизнь останешься мастером фантазий. Тебе выбирать, Микаэла, кем быть: правительницей Моревии или шутом у ног Эдуарда Маргулиса.

Счастью бабушки Анфисы не было предела. Подумаешь, что лекари не разрешили забрать Николая домой. Главное, он вёл себя, как обычно, и выглядел почти здоровым: щеки разрумянились, аппетит вернулся. На радостях старушка разрешила любвеобильному деду проводить их с внучкой до выхода и болтала по дороге о всяких пустяках. Мика плелась позади стариков и чуть не плакала от досады. Заклятье победило, вновь сделало отца больным и глупым. Ещё бы чуть-чуть, и Николас поведал способ попасть в колдовской мир через картину!

— Заедем в торговый центр и купим торт, — предложила старушка на улице, пересчитывая деньги в кошельке. — Заодно туфли новые посмотрю. Соседи говорят, в обувном распродажа.

Мика не возражала. Какая разница, куда ехать? Хоть в торговый центр, хоть к морскому повелителю в пучину. Шанс-то упущен. Время вспять не повернешь.

В трамвае самозванка прокручивала в уме разговор с отцом. Обида на сестру вновь оплела душу обжигающими щупальцами. Но на Ника девочка злилась сильнее. Не только из-за особого отношения к Виктории. Как он посмел обвинять магистра Тома?! Учитель не предатель! Нет! Может, Николас ошибся? Он годами живёт под заклятьем. Или же колдун, напавший на них с Викой, подчистил жертве память? Все потеряшки возвращаются из колдовского мира с фальшивыми воспоминаниями. Вдруг и отцу внушили, что враг — лучший друг?

— Какой торт купим? — спросила бабушка, выйдя из трамвая.

— Дешевый, — ответила Мика, вспомнив регулярные жалобы не нехватку денег.

— И то верно, — согласилась старушка с толикой грусти и принялась перечислять обновки, которые понадобятся внучке к осени.

Мика не слушала. Заметила Юру Никольского и Славу Сидорова. Гадкие мальчишки вальяжно устроились на скамейке у главного входа и о чем-то шептались. Заговорщицкий вид не предвещал ничего хорошего. Вредители заметили девочку и проводили недобрыми взглядами. Юра демонстративно покрутил пальцем у виска.

Внутри старушка предложила разделиться. Но Мика воспротивилась, помня о неприятелях в засаде. За ними не заржавеет, увяжутся следом. Но пока рядом бабушка, приставать не рискнут.

— Ладно, идем, — согласилась старушка. — Оценишь обновку.

Мика быстро пожалела о принятом решении. Мальчишки не объявлялись, а торчать в обувном отделе пришлось целых сорок минут. Бабушка Анфиса выбирала новые туфли так же придирчиво, как леди Деметра ткань для праздничных платьев.

— А ты как думала? — улыбнулась старушка, заметив кислое выражение лица внучки. — Обувь — не футболка. Должна сидеть, как влитая, — она притопнула бежевыми башмачками на плоской подошве. — Эти, пожалуй, подойдут. Берём?

Мика радостно закивала, но мгновенно забыла и о бабушке, и о покупке. В коридоре показался ещё один «герой» из Светкиной свиты. Мимо обувного отдела, беспокойно озираясь, шел новый клоун Семён Павлов. Увидел Мику и юркнул в сторону. Его не обрадовала нечаянная встреча. Негодник, без сомнения, затеял пакость.

— Бабушка, мне надо уйти! — крикнула девочка. — Встретимся возле продуктового магазина!

Не дождавшись ответа, Мика выскочила в коридор. Она плохо понимала, зачем ввязывается в авантюру. Но после обвинения Вики в трусости и неудачного разговора с отцом хотелось действовать. Сделать хоть что-то полезное. Нахального мальчишки простыл след. Зато рядом с движущейся лестницей обнаружились неразлучные Слава с Юрой. Они делали вид, что рассматривают ближайшую витрину. Но их интересовало исключительно поведение испарившегося Семёна. Они ждали его возвращения.