Начертательная магия (СИ) - Шавлюк Светлана - Страница 24

— Ну, отчислили бы разок без права на восстановление того, кто это все заварил, другие бы уже были осторожнее.

— Вот ты сегодня была в столовой, в самом центре, можно сказать, кто был зачинщиком?

— Этот, Тир, — недоуменно ответила я.

— Да? — скривилась она. — Кто первым ударил?

— Адан. Но его спровоцировали. Если бы он не ударил, то Дарию бы ударил этот урод.

— Но по факту ведь не ударил. Все сложно, Саш. В таких массовых разборках не разберешь, кто прав, кто виноват, кто начал, кто закончил. Каждый будет выгораживать своих. Концов не найти, так кого наказывать? Только всех. Отчислить сразу такое количество студентов? Ну, допустим, сегодня в драке участвовало пятнадцать чертежников и столько же студентов с других разных факультетов. Примерно. Остальные факультеты переживут потерю в два-три человека. А чертежники, которых и так по пальцам пересчитать? А ведь участвовали те, кто подходит уже к финишу обучения. Преподаватели прекрасно знают, кто получит диплом, а кто сойдет с дистанции до этого момента. И что, имея и так слишком мало специалистов этого направления, отчислить пятнадцать потенциальных профессионалов? Они не пойдут на это. Оттого приходится изощряться. Тем более в таких драках не применяют магию, значит, формально соблюдают закон. К стражам с жалобами на повреждения никто не идет, наказать по закону не могут. Кого-то отправят мыть коридоры, кого-то — чистить зверинцы, а кого-то — на общественно-полезные работы в город. Это кажется, что не такое уж и строгое наказание. Но поверь, пару недель тратить два-три часа на такую работу в ущерб сну или учебе — это сильный удар по успеваемости, а значит, риск быть отчисленным.

— Но наши все равно ввязались в драку, зная, что так будет!

— А у них выбора не было. К Тиру уже шли на помощь. Что, думаешь, было бы лучше оставить Адана и пару твоих ребят этой толпе?

— Нет. Их бы прибили. А вы не пробовали просто не обращать внимания на провокации? Вообще. Рано или поздно им надоест, и они успокоятся.

— Не успокоятся. Лет семь назад был случай, когда чертежники попытались игнорировать все пакости и подколки. В итоге троих первокурсников похитили и избили. Вот тогда зачинщиков отправили в тюрьму. Они не успокаиваются, а только наглеют и злятся еще больше.

— Какой-то бред! Так же нельзя. А если в драке кого-нибудь убьют случайно?

— Не убьют. Все знают, что за это будет, поэтому обходятся парочкой синяков и разбитых носов. Я в первый раз тоже так же переживала, а на следующий год уже сидела в гостиной с заживляющими мазями наперевес. Все нормально, Саш, все живы и относительно здоровы.

— Для меня это дикость. В нашем универе отчислили бы сразу, без вопросов.

— Сколько было студентов на твоем курсе?

— Сто пятьдесят на потоке.

— На начерталке со всех шести курсов столько не наберется, понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю, — выдохнула я. Их слишком мало. И каждый маг ценен. — Ладно, я все поняла. А с Маликой что? Чего ей не хватает, что она ко мне цепляется?

— О, это очень интересная история, — хмыкнула Ната, зажмурилась от удовольствия, облизав ложку с кремом и, наконец, прояснила ситуацию. — Погоди, ты говорила, что она гадости какие-то тебе говорила, о чем?

— О том, что Доминик с Лексом за мной носятся только из-за чувства соперничества, — сморщила нос, — на Лекса мне плевать, а вот думать так о Доме не хочется. Все же мне приятнее считать, что он хороший парень, который просто решил мне помочь, а не насолить Лексу.

— Ничего нового, — хмыкнула Ната, — о Доминике даже думать не смей плохо, мы с ним давно дружим. Он классный парень и помогает тебе, потому что так хочет. В общем, на первом курсе, когда только поступили, Доминик и Малике помогал. В учебе, заступался, присматривал за ней. Она, наверное, сразу ему понравилась, я как-то не спрашивала его о таких вещах. Все, как и всегда, на факультете. Лекс тогда с какой-то девочкой был в отношениях, но она не училась в академии. На втором курсе Дом и Малика решили перевести отношения из дружеских в более близкие. И все у них было хорошо, а Лекс просто подначивал Доминика, шутил, что Малика обязательно будет его. Все, конечно, понимали, что это очередной повод для подколок у парней. С первого курса у них негласное соревнование между собой: кто успешнее в учебе, у кого лучше физическая подготовка и так, во всякой ерунде. Но всегда были дружны. Такое здоровое соперничество с язвительными репликами в адрес друг друга, которые заставляли парней стремиться стать еще лучше. Мы порой ставки делали, когда у них начиналось обострение. Короче, парни, они, наверное, и у вас такие. Вечно выясняют, кто круче. Да только в один момент что-то пошло не так. В начале третьего курса у нас была практика, — ее взгляд стал рассеянным, показалось, будто она даже побледнела немного, — не буду рассказывать подробностей, но на той практике Доминик чуть не погиб. Перепугались мы не на шутку тогда. Его отправили в госпиталь, день он не приходил в себя, целители обезвреживали действие яда. Благо, он остался жив, только вот шрам на лице уже не убрать. То, что сейчас у него на лице — это ерунда, а тогда, когда его только выпустили из госпиталя, на него без содрогания взглянуть было невозможно. Это было жутко. Малика, увидев его, сбежала, а потом попросила меня передать Доминику, что не сможет больше с ним быть. Для Доминика это стало еще одним ударом. Он бы замкнулся в себе, если бы не мы с Лексом и Тхимаром. Лекс, к слову, к этому моменту уже был свободен от отношений. И каково же было наше удивление, когда Малика недвусмысленно намекнула Лексу, что хотела бы попробовать построить отношения с ним. Я думала, что убью ее. Я бы еще могла как-то оправдать ее разрыв отношений с Домиником, но это оказалось за гранью. Она дала понять, что не хочет оставаться одна, что ей удобно, когда рядом сильный и умный парень, который защитит и поможет. Видимо, о чувствах и речи не шло. Не знаю. Но Лекс тогда понял, что момент не тот для того, чтобы свою шутку воплощать в жизнь, и, покрутив пальцем у виска, отправил Малику в далекий путь. Для нее это стало такой неожиданностью, что с тех пор их отношения с Лексом не складываются. Она все еще злится на него за отказ, а потом начала злиться и на Доминика, когда его рана зажила, а последствия оказались не такими уж и плачевными. У нее хватило наглости попроситься обратно. В смысле, попросила прощения и предложила начать все заново. Естественно, Доминик отказал. Это было как раз перед тем, как нам отправиться на Землю за вами. А вернулся он уже с тобой, и с того момента два парня, которые отвернулись от нее, вьются возле тебя. Естественно, ее это раздражает. Так что советую не принимать слова Малики близко к сердцу, что бы она ни говорила.

— У вас не факультет, а Санта-Барбара какая-то, — выдохнула я.

— Что?

— Капец, говорю. Столько подводных камней, все со всеми дружат, соперничают, встречаются, расходятся.

— Ой, а ты? Смотри-ка, как хорошо вписалась в эту картину со своей историей с Лексом.

— И не поспоришь.

— Как ты? — мгновенно стала серьезной девушка, в очередной раз задав этот вопрос. — Я смотрю, Лекс перестал навязываться.

— Перестал, — вздохнула и опустила взгляд на пустую тарелку. — Теперь он дарит мне цветы и предлагает помощь при любом удобном случае. Ну, как предлагает, просто помогает, не спрашивая.

— Каков хитрец, — хохотнула Ната, — решил идти в обход, раз в лоб не получилось. Ты-то как? Привыкла?

— Нет, — мотнула головой, — не совсем. Мне все еще некомфортно. Но с того момента, как он перестал навязываться, стало легче. Только я все еще вздрагиваю, когда слышу его голос за спиной. Ничего не могу поделать.

— Привыкнешь.

Еще долго после разговора я думала о поступке Малики. Наверное, если бы она просто ушла от Доминика, я бы смогла найти ей оправдание. Кто бы что ни говорил, а это ее право и выбор. Но то, что она начала сразу подыскивать ему замену, а потом и вовсе, когда поняла, что проблем у Доминика нет, решила вернуться к нему, ее не красило. От одной мысли хотелось кривиться. Надо же, как мерзко все вышло. Вспомнила слова Лекса о том, что после ранения Доминик перестал даже улыбаться. Еще бы. Я бы, наверное, в депрессию скатилась. Главное, что сейчас все хорошо и Доминик в порядке. А Малика… теперь, когда я узнала причины ее странного ко мне отношения, смогу дать отпор. Да и стойкая неприязнь к девушке родилась мгновенно. Обидно было за Доминика. Хотелось дать затрещину Малике и закричать: «Думай, что и когда делаешь!»