Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага (СИ) - Нехищная Алена - Страница 1

— Я больше никогда не буду плакать.

Двойник из зазеркалья послушно шевелит губами, но смотрит угрюмо. Не верит.

— Я больше никогда не буду ни о чем жалеть!

Будь рядом сторонний наблюдатель, наверняка бы подумал — из сумасшедшего дома девка. Стоит посреди пустой комнаты, впившись взглядом в собственное отражение, и что-то злобно бубнит…

— И ничто в мире, ничто больше не заставит меня отречься от Дара! Клянусь!

Голос прозвучал донельзя фальшиво-истерично, испоганив всю торжественность момента.

— Клянусь! — упрямо повторила Ярана. Вот и все. Действительно все.

Все?

Неожиданно перехватывает дыхание и кружится голова. Как у узника, много лет несмевшего даже глянуть в крохотное зарешеченное оконце, чтоб не будить несбыточных надежд, когда рухнули стены проклятой тюрьмы, и весь огромный, залитый солнцем мир лежит у твоих ног, и вся бесконечность неба твоя, и с тихим шорохом расправляются за спиной затекшие от долгой неподвижности крылья…

Налетевший восторг сносит крышу, хочется кричать — на всю хату, на всю Рябинку, до сорванного в хрип голоса. Свободна! Свободна, стены рухнули и никому больше не под силу построить новые!

Два года! Два года просыпаться и засыпать с мыслью‚ что ты убийца родной сестры. Два года вспоминать об этом при каждой попытке улыбнуться‚ два года проклинать себя и свой Дар‚ и тот миг‚ когда вспыльчивая тринадцатилетняя дурочка крикнула «До вечера не доживешь!»‚ просто так крикнула‚ чтоб напугать‚ не вложив в слова ни Силы‚ ни настоящей ненависти… А вечером того же дня сестра исчезла — накануне собственной свадьбы. И отец сказал — «Ты и твое чаровство клятое — ее убивцы».

Два года родительских попреков и косых взглядов, два года не сметь поднять взгляд, два года отречения… от магии? От самой себя!

А сегодня узнать‚ что сестра жива.

Что два года назад Марика просто сбежала от навязанного деспотом-папашей нелюбого жениха‚ оставив родичам только короткую записку. А родители решили‚ что, раз дочь осрамила семью‚ то одной дочки у них больше нет. Зато есть шанс навек отвадить другую от «богомерзкого чаровства»…

Ярана ведь знала! Знала, что не проклинала по-настоящему! И смерть сестры, кровинки, она не могла, просто не могла не почуять! И мать с отцом тогда не сильно горевали — злы только были страшно. Им Яра бы никогда не поверила, но старая ведьма Кабга, подруга бабкина, тоже сказала: да, мертва. Да, проклята. Ты убийца, девочка…

Родители были людьми суеверными до крайности. Отец Ярину бабку-знахарку ненавидел‚ но боялся очень. Велья чуть ли не силой когда-то отобрала Яру у родителей‚ сама растила и учила.

Двенадцатое лето пошло Яране, когда бабки не стало. Родители говорили — старая уже была и грешила много — Чернобог к себе забрал, да только девяносто — не срок для ведьмы и на здоровье бабка не жалилась никогда… В день смерти Велья отправила воспитанницу погостевать к родителям и строго-настрого приказала не возвращаться‚ пока не позовет сама. Мол‚ предчувствие плохое… Всю ту ночь Яре снился отчаянный бабкин крик и липкие щупальца злой ворожбы тянулись к сердцу потусторонним холодком, спозаранку ведьмочка устроила скандал с требованиями немедленно ехать обратно… знахарку нашли мертвую на полу, а в хате все было перевернуто вверх дном. Не охранили ни обереги заговоренные, ни Сила чаровская…

— Убийцу я тоже однажды найду, — пообещала себе ведьмочка, направляясь к двери. Двери в жизнь, в которой больше нет вечного чувства вины… и людей, которым можно доверять, тоже нет.

Какое холодное, темное утро! Из тех, в которые особенно хочется плюнуть на все и забиться под одеяло. Такое сильное желание спрятаться от всего мира, что невольно появляется уверенность — сегодня точно случится какая-то гадость! Хоть бы ритуалистику эту проклятую нормально сдать, первый же несданный вовремя экзамен — потеря стипендии…

Я зевнула, поежилась и сунула руки в карманы пальто. Меня знобило — не то от недосыпа, не то от бьющих в лицо мелких колючих снежинок. Хорошо, что топать от общаги недолго и ноги уже ступают с обледенелой дорожки на присыпанный снегом зеленый мрамор арки центрального входа главного корпуса Найкарской Ведической Академии. Взгляд привычно скользит по четырем возносящимся к серому небу колоннам, массивным, величавым, в форме трехгранных клинков, чьи рукояти вырезаны в виде гербов четырех государств Таллиатской долины: Иситальи, Чандры, Вельтайха и Ровелы, а над гербами староведской рунической вязью девиз Академии:

«Светом и Тьмою — во имя Жизни!»

В безбожно патетичных балладах современных поэтов, да и в статьях газетных тоже ныне в моде пафосно величать ее «Академией Вечности». Брешут, конечно, каких-то три-четыре тысячелетия назад никакой Академии и в помине-то не было, стояли тут леса глухие, непролазные, страшными легендами окутанные… Вот учителя и ученики — были! В самых старых рукописях, в самых древних сказаниях можно найти упоминания о Найкарских лесах, как о главном оплоте «мудрецов великих», или «нечисти зловредной», куда со всей Таллиатской долины стекалась отмеченная Даром молодежь. Уходили эпохи, исчезали в небытие племена и государства, обладателей Дара то возносили на пьедестал полубогов, то объявляли на них охоту, а здесь все так же из поколения в поколение передавали знания, умения и Долг Дара. Долг Хранителей Таллиаты… а может — кто знает? — и всего этого мира…

Таллиата, странная земля, где мне повезло родиться, проклятое место на карте нашего мира… Впрочем, кто-то вроде меня скажет — благословенное. Огромная долина с удивительно благодатной природой и древней историей, надежно укрытая от ветров остального континента с востока и юга горами, с запада и севера океаном. Только здесь встречается уникальное природное явление, причины которого до сих пор никем не разгаданы — Прорывы или фантомные межмировые порталы. Фантомные, потому как порталы слишком маломощны, чтобы пропускать материальные предметы. Зато всякие энергосущности — призраки, демоны и прочая, до души и крови людской охочая нечисть! Затягивает с иных миров, будто насосом.

С частотой где-то пару раз на столетие происходит прорыв «настоящего», мощного портала, действительно способного стать вратами между Таллиатой и другим миром. Найти способ самим открывать нефантомные порталы магам так и не удалось, а вот стабилизировать уже прорвавшийся — легко. Но увы! Редко удается поспеть и редко мир другой оказывается стоящим. По правде говоря, только один и оказался, и вот уже четвертый век Иситалья ведет торговлю и даже обмен туристами с Мейтаком, странной, но высокоразвитой империей далекого мира.

Искатели Мудрости, как здесь называют поступающих, съезжаются в Академию не только со всей Таллиаты, но и со всего мира, горячими августовскими днями город бурлит чужестранцами. Такое впечатление, что именно в эту пору все дурдомы объявляют амнистию и оттуда на Академию устремляются легионы Избранных под командованием Потустороннего-Голоса-из-Табуретки… Помню день своего поступления: солнце, жара и надо отстоять огромную очередь у ворот; какая-то жутко накрашенная тетка в разноцветных лохмотьях и килограммах десяти ожерелий-браслетов-серег, размахивая кулаками, выкрикивает проклятия и богохульства: «Не захотели меня принять, вонючки, гниды, сдохнете скоро все, это вам я обещаю, я, величайшая фея!»; импозантного вида дядечка, почему-то избравший в собеседницы именно меня, доверительно рассказывает, что идти в Академию ему велел сам Белобог, явившись лично во плоти, а вообще-то он реинкарнация великого чародея Бажения; молодой фокусник с колодой карт, болеть за которого пришел весь бродячий цирк, включая обезьян; изысканно разодетый господин с иностранным акцентом, расспрашивающий, сколько стоит поступить в Академию; ах, Дар нужен? А где он продается, этот Дар? У Господа Бога? А не подскажете, где можно найти этого господина с такой странной кличкой? В каком смысле «На том свете»? Это что, магазин так называется, или кабак, или что вы хотите сказать?