Средневековье: большая книга истории, искусства, литературы - Басовская Наталия Ивановна - Страница 35

Ярослав был невероятно талантливым человеком, хитрым, умнейшим политиком. Он понял, что у народа нет ни одного национального святого. Есть Катерина, Варвара, Николай, но они были нерусскими. Как же быть, если у правителя нет национальных святых? Надо их создать, и лучше всего – если они будут из собственной семьи. И Ярослав создал национальных святых, и они заняли важное место в православной культуре.

Ярослав сидел в Новгороде, где ему от отца достался престол, а киевский престол был у его брата. В Вышгороде находилась летняя резиденция владимирских князей. У Ярослава там было много детей от разных жен. И там же, в Вышгороде, жили отроки 14 и 12 лет, Борис и Глеб. Они вели мирную жизнь, никого не трогали, занимались соколиной охотой. Когда умер отец Ярослава, то его престол узурпировал Святополк. Ярослав пошел на него походом, мигом вышиб Святополка с престола и понял, что ему исторически повезло, потому что эти дети погибли от рук злодея. Если бы они остались живы, то Ярослав, вероятно, сам бы их убил. Теперь же злодеем становится Святополк, и отныне он зовется Святополк Окаянный. Ярослав быстро создал житие новых святых – в России всегда было легко создать нужный документ. В этом документе как будто бы написали, что сделали эти святые отроки, но даже из жития непонятно, что они сделали. Ясно только главное – то, что они были убиты. Написано было красиво, так что Ярослав быстро причислил Бориса и Глеба к лику святых. Они были так милы и так невинны – ничем не запятнанная биография. Мальчиков так прекрасно изображали, что их полюбили навсегда и они стали популярными русскими святыми.

Русские князья были очень похожи на византийских императоров и были привержены своим традиционным привычкам: любили свою традиционную жизнь, баню, охоту, выпить, ходить на медведя – по полной языческой программе. Ярослав за свое царствование многое сделал, но надо иметь в виду, что это была Киевская Русь, а национальная история русской православной культуры начинается с XIII века, после краха Киевской Руси, со смертью Ярослава, с приходом русских династий.

Киевская Русь – это отдельная история. Это православное искусство в России, это плинфа, это Византия, это мозаика. Это большой многоязычный, многоукладный город, прообраз современного мегаполиса. И мы мало себе представляем его жизнь. Он сильно отличался от того, что мы знаем, даже от Константинополя, отличался своей пестротой. Ярослав сделал многое. Он, как Александр Македонский, Конфуций или Цезарь, создал за одну жизнь целую историю.

Но настоящее, самобытное древнерусское искусство начинается с Владимира. Династия владимирских князей была необыкновенно честолюбива, мощна и мечтала создать единую землю с общими традициями и культурой. Византия не входила в их расчеты.

Особенно интересна была жизнь боголюбского князя Андрея, степняка по матери, загадочно связанная с Владимиром. Он выстроил необыкновенное маленькое государство – город-государство. Не полис, как было на Западе, потому что во главе государства стоял князь. Сейчас от этого в России не осталось ничего, буквально ничего такого, что давало бы право говорить нам об истории или контексте. Мы можем только констатировать какие-то факты и выстраивать цепочки.

Величайший исследователь владимиро-суздальской архитектуры искусствовед Вагнер за свою книгу об исследовании Владимира получил Сталинскую премию. Но когда вы ее сейчас читаете, то выясняется, что он все описал, а вы ничего не понимаете, потому что представить себе, откуда там все это появилось, невозможно. Именно во Владимире и Новгороде сложился уникальный тип русской архитектуры, который называется «однокупольный четырехстолпный храм с позакомарным перекрытием». Вспомним однотипные готические соборы: это вытянутая базилика, очень большая, с трехчастным делением, с вытянутой апсидой и т. д. Точно так же выглядят варианты классического однокупольного четырехстолпного храма с позакомарным перекрытием: однотипные, почти не развивающиеся.

Отличие русской архитектуры заключается в том, что она не соборная, а церковная. Для нашей архитектуры характерна многоцерковность при малом количестве больших соборов. В Киеве это София, в Новгороде – София, Успенские соборы в Москве и Владимире, соборный храм Александро-Невской лавры в Петербурге. Соборов больших мало, а церквей много. И церковь не должна быть большой. Здесь принципиальная идея. Как выглядит церковь? Успенский собор кажется многокупольным, а на самом деле он однокупольный: остальные его купола не функциональные. Купол собора опирается на четыре столпа. Он с тремя алтарными апсидами, а может быть и с одним. Что это значит? Как это понимать? Можно взять владимирский идеальный вариант, классику. Что в нем интересно: внутренняя конструкция полностью совпадает с внешней. Интерьер и экстерьер полностью совпадают по значению. Этот храм специально-антропоморфный, что в архитектурной терминологии обозначает использованные антропоморфные значения: вот голова, шея, плечики, покров.

То есть существует такая очень глубокая мудрость относительно того, что храмы невелики, потому что мы сами и есть храм. Мы должны поместить этот храм в себя и держаться за эти поручни. Храм внутри себя или мы в храме. Это не отделенность, а очень глубокая и духовная архитектурная идея о сближении человека и храма. Храм изнутри специально выверен в этом движении однокупольности. Что изображено в подкупольном пространстве? Там всегда написан Христос Пантократор, который смотрит на вас сверху вниз с открытой книгой. Поэтому православные и говорили: «Что нам их католические храмы, протянутые в мольбе иссохшие руки аскетов? У нас же Бог специально спускается на нас». Здесь изображены охранники божьи – Святое воинство и княжеская дружина. Вообще эта тема вертикали богопомазания соединена или сплавлена с православием и представляет собой структуру сознания и ментальности. Вот голова здесь, Он – богопомазанник, и воинство, в которое он упирается. А куда воинство двигается? Туда, куда голова повернется. Вот и говорят: князь со своей дружиной в дорогу собрался. Это все модели одного человека, общества или государства. Раньше этой модели не было, в Византии совсем другая структура. Это национальная форма выражения. Ментальность включает в себя огромное количество элементов, которые выражают длительную духовную традицию.

Церковная архитектура не изменилась, она и не может измениться. Было несколько попыток отойти от основ, и тут же все возвращалось на место, иначе все рушилось: и храм, и вера, и государственный язык. Россия не может отойти от этой формы. И мы не понимаем, какой это гениальный семантический знак, символизирующий сразу все: ментальность, строение государства, наше строение духовное.

Купол поддерживается внутренними распорками или парусами, а дальше идут четыре столпа (именно «столпы», а не «столбы»). Что значит столп? Каждый столп связан своим парусом с евангелистом. Четыре столпа – это значит четырехстолпное Евангелие. И всегда изображение одно и то же: на парусах всегда евангелисты со своими мистическими знаками. Мы там – у основания столпа, идущего вверх. Перекрытие – это и есть отсутствие перегородок между куполом и карнизами потолка. Это дольмен, внутри которого мы находимся. Как только появляется перегородка – это модерн, и никуда не годится. Мы всегда находимся внутри этого пространства. И всегда стоя, потому что мы должны всем своим напряжением противостоять этому потоку.

Однажды я познакомилась с удивительным человеком по фамилии Сергеев. Он заведовал кафедрой математики в Военно-медицинской академии в Ленинграде. Это был человек с большими странностями, можно сказать, сумасшедший. Он ходил с большим плоским портфелем, в котором всегда были чистое полотенце и бутылка водки. Перед началом лекции он выливал на полотенце немного водки и вытирал им свое лицо и руки. Он приезжал на наши курсы читать лекции и рассказывал о феноменальных экспериментах, которые ставил в своей Академии: это были эксперименты с крысами по передаче информации на расстоянии, что очень важно для подводных лодок. И в частности, он нам сказал, что купол, сделанный полукругом, – это поздняя конструкция, а настоящее перекрытие – это луковка. И он говорил: «Это не луковка, это раскрученная капля. А что такое раскрученная капля? Это капля, которая создает максимально энергетическое пространство». В книгах ничего подобного не написано, об этом рассказывал только Сергеев. Ничто не случайно. Вот почему в церкви возникает колоссальная энергия. Поэтому люди здесь не должны сидеть, только стоять.