Лепестки камелии (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 71

— Да, госпожа.

— Ей служит какой-то шаман из этих… варваров. Я видела, как он сумел запудрить мозги Шепчущей.

Ли не сразу меня понял, а потом удивился.

— Кому, госпожа? Возможно, она была неопытна…

— Йоко, бывшая принцесса. Королева привезла её вместе с другими невестами. Что?

Ли побледнел.

— Госпожа Йоко в Запретном городе?

— О да, и сейчас наверняка беременна. По крайней мере планы у моей стервозной мамочки на её счёт были именно такие: изнасиловать, заставить понести, а потом объявить, что это мой ребёнок. То есть принца. Всё это время, как сказала королева, Йоко будет уверена, что принц — её муж, он жив и здравствует, а она его императрица.

— Это н-невозможно…

— О, ещё как возможно! Поверь, когда я видела Йоко в последний раз, она была так глубоко уверена в нашем счастливом будущем, что даже меня убедила. И знаешь, она как-то резко стала в нём уверена. Буквально за ночь. Как раз когда этот шаман появился.

Ли медленно осел на кровать. Потом резко встал и выдохнул:

— Простите, госпожа.

— А ты любил эту Йоко, — протянула я, и сама удивилась тому, как зловеще прозвучал мой голос. — Я права?

— Она была моей наставницей, она знала, что я Шепчущий, — тихо ответил Ли. — Если её смогли… то моя кукла не продержится и дня. Они действительно знают о том, что вы живы, госпожа.

— Ну да, вы же там ещё и стражников поубивали. Поэтому мы найдём способ пропустить нашу орду за эту… как её? Великую стену. И так уж получилось, что у меня как раз есть на этот счёт отличная мысль. — Я протянула Ли руку со светящимся золотым пятнышком. Дар кирина никуда не исчез.

— Откуда у вас это, госпожа? — спросил Ли, разглядывая мою ладонь, но очень аккуратно её не касаясь, он даже руки за спиной спрятал.

— Подарок от кирина, — небрежно откликнулась я.

— Что?.. Но кирины никогда ничего не дарят, госпожа, — возразил Ли. — Что вы отдали, чтобы получить это?

Мне не хотелось вспоминать, но это было чистой воды малодушие: забыть об отнятой тобой жизни.

— Шепчущего. Я спасла его сначала, а потом он отказался мне служить. И пытался убить, — мой голос всё-таки дрогнул. Я знала, что то, что я сделала, было убийством. А я не убийца.

Да неужели?

Смешно. Я своими руками убила уже троих, и этот Шепчущий — он четвёртый. А сколько погибло из-за меня? И это ещё не конец.

Ли же отнёсся к моим словам со своим обычным спокойствием.

— Вам повезло, госпожа. Это, — он кивнул на мою ладонь, — даст вам возможность разрушить любые чары.

— Даже метку Возрождённых, — подхватила я. — Как насчёт заполучить клан наёмных убийц в наши руки? Согласятся они работать на меня ради свободы?

Ли медленно кивнул.

— Вот с их помощью мы и откроем ворота. И проведём в Запретный город. А потом прищучим эту взбесившуюся сучку-королеву!

И до тебя, Ванхи, я тоже доберусь.

— После вы убьёте генералов? — Ли кивнул на выход из шатра. Снаружи по-прежнему было шумно, но сейчас это меня почти не волновало.

— Да.

— Хороший план, госпожа.

— Надеюсь, что ты мне поможешь.

— Я всецело ваш, госпожа.

— Отлично.

Я собрала с пола куски мяса, сложила их снова на тарелку, устроилась на кровати и заставила себя съесть хоть немного. Аппетит, к слову, проснулся быстро.

— Мне жаль, госпожа, — тихо сказал Ли после молчания. — Жаль, что вам приходится делать это. Если бы вы позволили, я бы не дал вам…

— Не дал мне что? — Я снова потянулась к хурме. Она была по крайней мере вкусной. А мясо казалось слишком пресным, к тому же отдавало странным запахом… Надеюсь, это была не конина.

— Убивать, госпожа. Вы слишком… Женщина не должна это делать, — тихо закончил Ли.

Я усмехнулась.

— Я не женщина, Ли. Я принц и наследник двух государств, родная мать пытается забрать у меня трон, издевается над моей императрицей, и я вынуждена вести за собой орду убийц и грабителей, чтобы восстановить справедливость. А ты забываешься.

Ли отвел глаза и больше не сказал ничего до самого совета.

Который, как меня и предупреждали, состоялся вечером — аккурат после заката. И он совсем не был похож на те императорские аудиенции, на которых я присутсвовала в Запретном городе.

За мной явилась стража, и это куда больше походило на конвой, чем на почётное сопровождение.

На небе, вмиг почерневшем, стоило солнцу исчезнуть за горизонтом, высыпали звёзды. Я шла в кольце кочевников, от которых презрением тянуло так же ощутимо, как жарким от костров, и не могла отделать от мысли о Йоко. Смотрит ли она сейчас на эти же звёзды? Выпускают ли её на них посмотреть?

Мы не были близки — не настолько, как с Ли, например, ради которого я уже дважды рисковала жизнью. Но мысль о ней сейчас странным образом придавала мне сил.

Есть люди, которые должны жить. Нет, все, конечно, должны — человеческая жизнь бесценна. Но есть люди, которые просто обязаны оставаться в живых и быть счастливы. Ты сразу увидишь их среди других, они сияют. Неправильно использовать их как пешки, неправильно сажать их в клетку. Это несправедливо, и я должна была исправить эту несправедливость.

К слову, себя я к таким людям не отношу. И Ли тоже. Мы более-менее обычные. А такие, как Йоко, делают жизнь ярче… Но что-то я отвлеклась.

Итак, совет…

Меня, как пленницу, вели меж шатров, и кочевники — простые солдаты — оглядывались на меня. Кто-то сплёвывал, кто-то похабно ухмылялся. Воздержанием эти вояки явно не страдают, как и не слышали о пороке однополой любви. Ох, да что это я! У них в ходу шутки про совокупление с лошадью…

В общем, пусть и окружённая солдатами, пусть хоть сто раз принц — фигура влиятельная для политической арены — в безопасности я себя не чувствовала.

Ли шёл за моей спиной, и мне не раз и не два хотелось подозвать и схватить его за руку.

Но он ничем не мог мне помочь.

В самом сердце лагеря — лабиринта шатров — расположился самый большой и самый богатый из них (или всё-таки юрта; и если да, то в чём разница?). Принадлежал он, полагаю, Алиму, а может специально собирался для таких целей: вдруг военачальникам захочется что-нибудь приватно обсудить?

Их было пятеро (включая Алима), и рядом с каждым на полу сидел советник (а может, заместитель, я до сих пор не разобралась в их титулах и званиях). Получается, всего человек десять. И мы с Ли — наш конвой ввёл нас, молча поклонился и чинно убрался на улицу. В этом шатре — простом, беднее моего — вершились серьёзные дела, и мне, наверное, стоило быть благодарной за честь присутствовать здесь.

Благодарной я себя не чувствовала. А вот не в своей тарелке — да, сколько угодно.

Помню, как чадили свечи — ох уж эти воры и убийцы, тащат с собой сундуки золота, а экономят на свечах…

Мне не предложили сесть, хотя генералы сидели в золотых, богатых, однако даже на вид неудобных креслах. Садиться же на пол я не стала — это ниже достоинства принца. Я просто вышла в центр шатра и осталась стоять так, терпя оценивающие взгляды. Было страшно: у всех здесь было как минимум по мечу и кинжалу, а я так и осталась безоружна. Реши они меня убить, вряд ли даже Ли сумел бы уложить всех. Я очень хорошо это понимала.

И стояла тогда, снова и снова напоминая себе: они ничего мне не сделают, принц им нужен живым. Но живой — это такая неопределённость! Можно быть без рук и без ног, но живым. Можно сойти с ума от боли, но также остаться живым. Можно продаться в рабство, наконец, но оставаться живым.

Так что это было самое волнительное интервью в моей жизни, наверняка и в прошлой тоже. Неудивительно, что колени у меня подгибались, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Учитывая здоровье принца, это могло аукнуться сердечным приступом. Мне повезло: ничего такого не случилось. Но, чёрт возьми, было страшно.

Всё это время, пока я осматривалась, царила тишина. Кажется, даже снаружи всё замерло, а уж в шатре время и вовсе словно застыло: Ли за моей спиной, развалившиеся в креслах генералы, их советники, глумливо или с интересом разглядывающие меня. Был среди них старик, весь в бляхах серебра, как рыба в чешуе, он блестел, точно новогодняя ёлка. И звенел, когда шевелился, как гирлянда фонариков.