Операция «Катамаран». Падение. После похорон - Фалуш Дьёрдь - Страница 49

— У разных людей разные вкусы. — Имре скорчил гримасу.

— Да, для твоего успокоения: мы нашли третьего, который был в лесной сторожке. Его имя Миллс. Проживает, кстати, напротив твоего дома. Скоро я смогу подарить тебе его портрет.

— Как вы напали на его след?

— Будешь смеяться: помог твой ненавистный «дипломат». Миллсу надо было постоянно обретаться поблизости от тебя, передатчик-то у «клопа» не слишком мощный. Вот мы и заинтересовались, какие автомобили стоят подолгу и тут и там, в Обуде. Теперь этот бандит тоже от нас не уйдет. — Глаза Роны лукаво блеснули: — Как видишь, все же есть за что полюбить твой портфельчик, есть!

Наступило двадцать седьмое июня.

На пограничной станции Хедьешхалом с утра движение машин было менее оживленным, чем обычно. Рона и два его ближайших помощника стояли у открытого окна одной из комнат здания пропускного пункта, наблюдая за работой пограничников и таможенников.

— Гляди-ка, — указал взглядом Салаи на светло-серую, хорошо ухоженную «Волгу-М21», подкатившую к белой черте. — Парень решил прокатиться в Европу.

— Парень не промах, — выразил свое мнение Кути. — Эти машины очень выносливы.

— Недаром на Западе с ума сходят по таким вот старушкам, — добавил Салаи.

Рона тоже включился в дискуссию.

— Великолепная штука, эта старая «Волга». Прочная, кузов из толстенного листа.

— Товарищ начальник, — иронически заметил Кути, — с каких это пор ты стал заниматься еще и автомобилями?

— А что? Это твоя монополия? — отпарировал Рона.

— Пишта интересуется не автомобилями, а теми, кто сидит за рулем, — съязвил Салаи. — Да и то, если они женского рода.

— Пожалуй, но у него не хватает на это смелости, — беззлобно поддержал его подполковник.

— Поглядите на этого парня в старой «Волге». Он нас увидел и улыбается! — воскликнул Салаи.

— Наверное, обознался, — равнодушно отозвался Рона, но украдкой послал в сторону водителя внимательный взгляд. Молодой человек в этот момент получил сигнал «можете следовать». Он еще раз взглянул в сторону офицеров у окна и на манер автогонщиков перед стартом поднял вверх растопыренные два пальца: «виктория», что значит «только победа». Рона смотрел вслед старой «Волге» до тех пор, пока она катилась по «ничейной земле».

Кути деликатно тронул начальника за локоть.

— Смотрите, пожалуйста! На полосе товарищ Имре!

Рона перевел взгляд на кордонный стенд. За рулем «мерседеса» Имре выглядел спокойным и собранным. Пропускная процедура заняла всего две-три минуты. Когда перед «мерседесом» поднялся автоматический шлагбаум и он тронулся с места, Имре на миг обернулся, и Рона невольно поднял руку как бы в прощальном приветствии другу.

— В половине десятого он будет на месте. — Подполковник взглянул на часы. — А если все пойдет по плану, между десятью и четвертью одиннадцатого он должен уже вернуться назад.

— Ну а пока только без четверти восемь, — сказал Кути. — Нелегкие полтора часа нам предстоят. Ждать при полном бездействии!

К Роне подошел и представился капитан-пограничник.

— Обратно пропустите «мерседес» без контроля, — распорядился Рона. — Одна наша машина пойдет впереди, а мы сами сзади, замыкающими.

— Понял, товарищ подполковник! Разрешите идти? — Капитан откозырял и удалился.

— Ну что, мальчики? Вы уже пили кофе? — благодушно осведомился Рона. — Пойдемте, я угощаю.

Кути не шевельнулся, словно не слышал приглашения.

— Идем, идем, драматург, — подбодрил его подполковник. — Думаю, найдется там и бутылочка пива!

Когда-то придорожная закусочная на окраине Брука, а попросту корчма, была обыкновенной бревенчатой давильней, где из-под прессов выходит виноградный сок. Теперь она имела вполне современный вид: ее расширили, обновили, сохраняя деревенский стиль, под входом повесили яркий, весьма симпатичный герб с медведем и пристроили просторную террасу под полосатым тентом.

Заведение ввиду раннего часа было еще закрыто. Вокруг здания прилежно орудовал метлой парнишка лет двенадцати; столики с опрокинутыми на них вверх ножками стульями ждали своей очереди на уборку.

На шоссе со стороны Вены вдали показался темно-серый «остин», идущий на большой скорости. Водитель сбросил газ, завернул на стоянку и затормозил так резко, что зад автомобиля немного занесло. Здоровенный, с изрядным брюшком мужчина, сидевший за рулем, схватился за ручной тормоз и грубо скомандовал:

— Выходите!

Это относилось к Норе и Габору, съежившихся на заднем сиденье. Каррини, сидевший рядом с водителем, их немного опередил. Далее итальянец принял командование на себя.

— Станьте перед машиной, вот сюда, чтобы вас видно было с шоссе! Но без легкомыслия! Поняли, молодой человек? — Приоткрыв пиджак, он показал пистолет в кобуре Габору, которого немного побаивался после памятного для обоих знакомства в мюнхенском пансионе: оплеуха была впечатляющей.

Нора и Габор послушно обошли длинный «остин» и стали перед ним, глядя на проносившиеся по шоссе автомобили. Летом в эту пору преобладали туристы со свернутыми палатками на крыше или небольшими прицепами. Ни один из них не остановился: на придорожных щитах с обеих сторон было обозначено, что корчма открывается ровно в полдень.

Внезапно они увидели черный «мерседес», приближавшийся со стороны Брука. Имре тоже заметил Нору и Габора. Он глубоко вздохнул и сосредоточился. Медленно заехал на стоянку и остановился так, что закрыл «остину» выезд на шоссе, метрах в пяти впереди.

Едва директор успел выйти из машины, как Нора подбежала и повисла у отца на шее. Он обнял ее, поцеловал и тихо шепнул:

— Что бы дальше ни произошло, не пугайтесь! Делайте то же, что буду делать я! Передай Габору…

Каррини не был чувствителен к сценам семейного счастья. Он скомандовал:

— Повидались, и хватит. Едем дальше!

В этот момент на повороте шоссе, за которым следовал съезд на стоянку перед корчмой, показалась старая «Волга». Машина неслась с бешеной скоростью, и, свернув к корчме, ни на йоту не снизила ее. Замерев на месте, все ждали, что водитель «Волги» в последний миг крутнет руль и их объедет. Но этого не произошло: со всего размаха, подобно танку, идущему на таран, «Волга» ударила в бок «остину» с силой пушечного ядра. Перед тем, однако, как врезаться в лимузин, у «Волги» вдруг открылась дверь, и водитель вывалился, точнее, каким-то акробатическим прыжком вылетел наружу, перевернулся кубарем несколько раз по земле и вскочил на ноги возле самого передка «мерседеса».

Шофер «остина» с окровавленной головой опрокинулся на спину. Каррини, прижавшийся было к борту, получил такой удар, что, пролетев несколько метров, упал ничком на землю и потерял сознание. Водитель «Волги» бросился сначала к шоферу — по рассеченному лбу текла кровь, но он уже начал приходить в себя. Тогда молодой человек вытащил из кармана какой-то флакон с распылителем и направил струю ему в лицо. Шофер сник и повалился на руль. Водитель подбежал к итальянцу и схватил его за кисть руки, нащупывая пульс. «Жив», — пробормотал он про себя. Заметив под пиджаком пистолет, он извлек его и опустил себе в карман, а потом опрыскал из того же флакончика и второго «клиента». — Спи, приятель, тебе полезно! — сказал он весело.

Парнишка, подметавший двор, подбежал и стоял, раскрыв рот, остолбенев от увиденного.

— Что стоишь? Беги вызывай по телефону «Скорую»! — прикрикнул на него молодой человек по-немецки.

Мальчик понял и помчался со всех ног к корчме. Водитель распахнул двери «мерседеса».

— Теперь жмем на все педали! — Он уселся за руль и сказал Имре: — Теперь вы только пассажир, колыхаться, как ездите вы, у нас нет времени!

— Кто вы такой? — спросил Имре, еще не вполне оправившийся от всего случившегося на его глазах.

— Привез вам привет от товарища Роны. Садитесь скорее! — крикнул он молодым. — Если нас остановит полиция, я везу вас в больницу, сударыня, у вас приступ!