Операция «Катамаран». Падение. После похорон - Фалуш Дьёрдь - Страница 30
- Предыдущая
- 30/120
- Следующая
Рона стал читать перевод вслух:
— «Звоню по поводу командировки… Как решено? Понял… Сопровождать, охранять от случайных встреч… Где мой билет? Не слышу… В агентстве „Люфтганза“?
Так… Думаю, лучше всего оставить его в аэропорту на стоянке. Ведь через три дня мы вернемся… Остальное в порядке… Приму к сведению. До свидания!» Ну, что же, — заключил Рона, — теперь мы знаем еще чуть больше.
— Один из этой компании, стало быть, нам теперь известен. — Кути загнул один палец. — Скоро мы будем иметь на него дополнительные данные. Но где еще двое? Те, что были в сторожке, но пришли с другой стороны? По всей вероятности, первый из них — это Нандор Саас, о котором рассказал Бела Имре. А кто второй?
— За этим-то ты и едешь завтра в аэропорт, — пояснил Рона. — Вы слышали сами: «герр Петер Вольф» будет сопровождать Имре в самолете. Но кто-то должен убедиться в том, что они улетели. — Немного подумав, он обратился к Шашвари: — Ты со своими мальчиками тоже отправишься в аэропорт. Сфотографируете всех провожающих самолет на Мюнхен. Всех без исключения, понятно?
— Ясно, как день, что этот «Вольф» пересек нашу границу под другим именем. Свяжитесь с паспортным контролем и установите данные, которыми прикрывается этот тип. Оставленный в аэропорте автомобиль осмотрите еще раз, вдруг обнаружите что-нибудь новенькое. Работать только ночью.
Замигала лампочка переговорника.
— Это наблюдатели! — Салаи нажал кнопку.
— Докладывает «четвертый». Объект вышел из дома. — Минуты через две тот же голос продолжал: — Теперь он садится в машину!
Рона переключил связь на себя.
— Следуйте за ним. Думаю, он поедет в представительство авиакомпании «Люфтганза».
— Откуда вы знаете, товарищ подполковник? — В голосе оперативника прозвучало явное удивление.
— Подключили гадалку! — Рона засмеялся, затем, уже серьезно добавил: — Докладывайте о каждом его шаге, из вида не терять.
Подполковник выключил переговорник и откинулся на спинку кресла.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Тереза Кинчеш проживала в квартире одна.
Родителей ее уже не было в живых, отец умер три года назад, мать — всего год, и девушка осталась одна-одинешенька в большой двухкомнатной квартире, уютно и красиво обставленной. Несколько чужеродно выглядел только стеклянный шкаф, уставленный многочисленными кубками, медалями и другими призами за победы в автомобильных гонках, а три лавровых венка на стене над ним выглядели и вовсе нелепо. Но именно они были наиболее дороги сердцу завзятой автомобилистки. Почетные трофеи, завоеванные в нелегкой борьбе!
Тереза стояла перед зеркалом и примеряла сшитый на заказ новенький спортивный костюм для очередного ралли, как вдруг у двери раздался звонок.
Девушка никого сегодня не ждала, а потому заколебалась, стоит ли открывать дверь. В конце концов победило женское любопытство. Она на цыпочках вышла в прихожую, заглянула в смотровой глазок и от неожиданности отпрянула.
Перед дверью стоял Балинт Рона.
Тереза отодвинула засов, повернула ручку английского замка и, распахнув дверь настежь, безмолвно уставилась на нежданного гостя.
— Добрый вечер, Тереза, — поздоровался подполковник, в руках он держал букет цветов. — Я знаю, вас удивил мой столь поздний и, главное, неожиданный визит. Но мне необходимо переговорить с вами, и весьма срочно.
— Проходите, пожалуйста, товарищ Рона, — приветливо сказала девушка. — Но, должна признаться, услышав звонок, я ждала кого угодно, только не вас.
Рона проследовал за хозяйкой в комнату и, когда она обернулась к нему, протянул ей букет.
— Увы, в этот поздний час я смог получить очень скромный букетик только у торговки на углу. Но это полевые цветы, и они идут вам, по-моему, гораздо больше, нежели гвоздики и розы, — сказал он. — Они такие же милые и естественные, как вы сами. — Подполковник был явно не в своем репертуаре.
Тереза рассмеялась:
— Получается, вы пришли ухаживать за мной, не так ли? Не возражаю. — Она поставила цветы в вазу с водой. — Прошу садиться.
Рона сел в кресло и обвел взглядом комнату.
— Хорошо у вас.
Девушка присела на край кушетки, покрытой темнозеленым ковриком, положила ногу на ногу и, обхватив руками колено, приготовилась к разговору.
— Итак, я слушаю.
— А у вас вокруг носа веснушки! В первый раз заметил, ей-богу, очень вам к лицу.
Тереза, уже начиная сердиться, пояснила:
— В начале лета они появляются каждый год. Спасибо, что обратили внимание. Значит, вы и впрямь пришли за мной ухаживать? Послушайте, товарищ Рона, давайте не будем играть в кошки-мышки! Мой начальник, директор Имре, за два последних дня превратился буквально в комок нервов, взвинчен до такой степени, что я просто не могу даже слова ему сказать. А ведь мы не только давно работаем вместе, но и стали в какой-то мере друзьями. Вы, его лучший друг, заявляетесь в восемь часов вечера ко мне на квартиру и пытаетесь затеять со мной весьма милый, но никчемный разговор. Не примите за невежливость, но не лучше ли будет перейти прямо к делу? Мне кажется, я этого заслуживаю.
— Что же, вы облегчаете мне задачу, милая Терике, благодарю вас. Дело в том, что Бела Имре попал в большую беду.
— Я так и предполагала. — Склонив голову набок, Тереза деликатно поинтересовалась: — Вы занимаетесь этой его бедой как друг или как должностное лицо?
— Будет достаточно, если я отвечу вам так: как друг, который является в настоящее время и должностным лицом?
— Поначалу я думала, что так угнетающе подействовала на него смерть Додека…
— Говорил ли вам ваш начальник, что Иштван Додек убит? — прервал девушку Рона.
— Убит? Боже мой… — Тереза побледнела. — Нет, не говорил. Имре сказал лишь, что старик умер, а когда я спросила от чего, он ответил, что пока неизвестно. Но почему его убили? За что?
— Мы как раз этим сейчас и занимаемся.
— Бедный, бедный старик! — Тереза тяжело вздохнула. — Они так любили друг друга. — Подняв глаза на подполковника, она спросила: — И вы уже знаете, кто убил?
— Пока нет. Но ищем и найдем. Сейчас Додека уже не вернешь, а в опасности Бела Имре.
— Вы хотите сказать, — в ужасе прошептала девушка, — что и его хотят убить?
Имре избежал прямого ответа.
— Чтобы спасти его, нам нужна ваша помощь.
Тереза вскочила.
— Конечно, я сделаю все, что могу! Что я должна делать?
— Я вам все расскажу по порядку. А пока прошу вас, сядьте и посмотрите вот на этого человека. — Рона сунул руку в карман, вынул фотографию Форстера и показал девушке. — Видели вы где-нибудь этого человека? В приемной, в здании института или, может, на улице у входа?
Тереза, держа в пальцах фотографию, долго ее рассматривала.
— Нет, этого мужчину я не видела и не встречала.
— Понятно, — негромко проговорил Рона. — В таком случае вам предстоит сделать следующее…
Утро выдалось туманное.
Шофер, выведя «мерседес» из гаража, побрызгал лобовое стекло холодной водой, включил «дворники» и подкатил к подъезду.
Из «Жигулей», приткнувшихся неподалеку, за его действиями наблюдали Саас и Миллс.
Саас смотрел на часы.
— Через час двадцать минут отправляется самолет. Уж не передумал ли он за ночь?
— Сейчас увидим. Не верю, чтобы он бросил дочь на произвол судьбы, — отозвался Миллс.
— Кроме того, он боится и за собственную шкуру, что бы ты ни говорил о его достоинствах, это факт!
Миллс промолчал. Ограниченность партнера становилась для него все более очевидной.
Имре появился в стеклянных дверях вестибюля и сбежал по ступеням лестницы, держа в руке небольшой дорожный саквояж, который небрежно бросил на заднее сиденье.
— Вот подлец! — Саас выругался сквозь зубы. — Смотри, он не взял свой «дипломат».
— Ну и что? Это не наши заботы, — равнодушно ответил Миллс. — В самолете и по ту сторону границы слушать его разговоры будут другие!
- Предыдущая
- 30/120
- Следующая