Этюд о Крысином Смехе - Давыдов Павел - Страница 1

• 1/26
• Следующая

В то непогожее осеннее утро я и мой друг, мистер Шерлок Холмс, сидели в гостиной нашей старой квартиры на Бейкер-стрит и пили кофе.

Туман за окном, разыгравшийся ревматизм, а также продолжающееся вот уже который месяц вынужденное безделье настроили меня на меланхолический лад. Я сидел, мрачно уставясь в камин, и рассуждал о том, что самое время уходить на заслуженный отдых. Заслуженный отдых рисовался в розово-голубых пастельных тонах. В этом свете даже вчерашняя идея Холмса о разведении тюльпанов в Суссексе не казалась уж столь неприемлемой.

Мой друг, в отличие от меня, был бодр и энергичен. Удобно расположившись в кресле, он быстро просматривал утреннюю почту, небрежно швыряя конверты в корзинку для мусора. Внезапно он присвистнул.

— Ну и дела, Ватсон! Письмо от сэра Дэниела Блэквуда. Лю-бо-пыт-но!.. — Холмс разорвал невзрачный серый пакет, извлек письмо и углубился в чтение.

— Кто такой этот Блэквуд? — лениво спросил я, не очень-то ожидая ответа. Но ошибся.

— Блэквуд — это Блэквуд, — внушительно и как всегда исчерпывающе произнес Холмс, не отрываясь от письма. — Ватсон, он пишет, что будет у нас ровно в десять ноль-ноль… А, тут еще приписка: «Или ровно в одиннадцать ноль-ноль». Ну, что ж, — Холмс взглянул на часы. — По крайней мере в нашем распоряжении есть время, чтобы ознакомиться с утренним выпуском «Таймс». Ватсон, будьте добры, передайте газету.

Минуты две-три Холмс безмолвно шелестел страницами, но потом по укоренившейся привычке стал бормотать вслух:

— Так… Заседание парламента… Новый налог… Достали уже… Торжественная процессия… Бред какой-то… Вот. Уголовная хроника… Что там у нас?.. Хм, любопытно… Гляньте, Ватсон! Опять об этом. Вы помните нашумевшее дело начала весны?.. Ну, о похищении пирамиды? Похоже, полиция таки напала на след преступников!..

С этими словами он протянул мне газету. Весь мир вот уже полгода будоражило от беспрецедентной, не имеющей равных по наглости кражи пирамиды Хеопса. Чудо света непонятным образом было похищено прямо из-под носа у египетских колониальных властей. Разразился страшный скандал, на свет выплыло множество темных махинаций, семеро крупных чиновников предстали перед судом. Но все это ни в коей мере не способствовало поимке преступника и возвращению уникального памятника архитектуры. Казалось, великая пирамида потеряна для человечества навсегда.

И вот передо мной лежал свежий номер газеты, на последней странице которого, под броским заголовком “Кто же ее спер?” — была помещена статья. В ней «некий заслуживающего доверия фермер из Аризоны» довольно безапелляционно утверждал, что был свидетелем того, как четверо индейцев племени сиу, впрягшись в гигантскую тачку, везли пирамиду куда-то на север.

— Мне совершенно ясно одно, — сказал Холмс, задумчиво глядя в камин. — Этот заслуживающий доверия янки лжет. Нагло и, при всем при том, довольно неумело. И вы, конечно же, поняли, Ватсон, с какой целью он это делает?

— Подождите, подождите… Кажется, я начинаю что-то понимать! — пробормотал я, не понимая абсолютно ничего, кроме того, что сейчас Холмс в очередной раз выставит меня идиотом.

— Вот именно, Ватсон, вот именно! — словно угадав мои мысли, кивнул Холмс и с загадочной улыбкой стал набивать трубку.

Меня всегда восхищала гениальность этого человека, и я никогда не упускал шанса шумно ею восхититься. И было чем. Помните, как в деле с таинственным двухмесячным исчезновением лорда Харрингтона никто иной как Холмс обнаружил того спящим в винном погребе своего родового замка? Какую изобретательность пришлось проявить тогда Холмсу, чтобы разбудить спящего лорда! Какую недюжинную силу и железную волю продемонстрировал он, вытаскивая Харрингтона из подвала! И, наконец, какой блестящий ум и глубокое знание человеческой натуры позволили ему доказать леди Харрингтон, что ее муж задержался на внеочередной сессии парламента!

Холмс, безо всякого сомнения, был величайшим сыщиком нашего времени, и все очень сожалели, что он наотрез отказался от участия в розысках похищенного чуда света. Конечно, возьмись он за это дело, и преступник уже давно предстал бы перед правосудием. Но — увы. Давая интервью журналистам лондонских изданий, мой друг попытался просто и доходчиво объяснить свою позицию. Он сослался на то, что с раннего детства люто ненавидит египетские и прочие пирамиды.

От этих воспоминаний меня отвлек голос Холмса:

— Послушайте, Ватсон, держу пари, вы сегодня не брились!

— Холмс, это невозможно! — ошеломленно воскликнул я, хватаясь за свой колючий подбородок. — Вы просто чародей! Как вам это удается?..

— Нет ничего проще, — сказал Холмс, со спокойной улыбкой глядя на мое обескураженное лицо. — Многое кажется загадочным и необъяснимым до тех пор, пока человек не видит всей логической цепи рассуждений, ведущей к окончательному выводу. Ровно через минуту вы скажете, что все это до смешного просто и…

Он не успел договорить, потому что с лестницы раздался приглушенный вопль, за которым последовали шум падающего тела и звон разбитого стекла. Еще мгновение — и кто-то чертыхаясь покатился вниз по ступенькам. Я вопросительно взглянул на Холмса.

— Вывих голеностопного сустава, — хладнокровно отметил Холмс, когда шум затих. — По меньшей мере. Очень надеюсь, что это не миссис Хадсон. Завтрак не может ждать.

— Мне кажется, — робко заметил я, — что миссис Хадсон не знает таких слов…

— Заблуждение, Ватсон! Заблуждение! Женская душа — потемки! Я не устаю вам внушать эту мысль вот уже последние десять лет… Хотя, с другой стороны, — задумчиво произнес он, — вряд ли миссис Хадсон стала бы ругаться мужским голосом… Черт побери! — Холмс хлопнул себя по лбу. — Да это же Дэниел Блэквуд! Ватсон, где ваше гостеприимство? Скорее, скиньте ему костыль!

Неторопливо поднявшись, я взял из угла костыль — тот самый знаменитый костыль, которым медвежатник Джо Кентерберийский из Ист-Энда вскрыл четырнадцать сейфов Британского банка (Холмс обожал подобные сувениры), — приоткрыл дверь и пустил костыль вниз по лестнице.

— Кстати, — сказал мой друг после того, как смолкло содержательное восклицание, доказывающее, что костыль попал по адресу. — Проверим вашу наблюдательность. С какой ступени ухитрился свалиться наш гость?

— С двадцатой, — попытался угадать я.

— С пятнадцатой, — победно усмехнулся Холмс. — Именно на пятнадцатую ступеньку вы бросили вчера банановую кожуру. К тому же, там всего-то семнадцать ступенек.

В дверь осторожно постучали.

— Войдите, — величественно сказал Шерлок Холмс.

Дверь с усилием отворилась, и на пороге показался странный человек, одетый в какой-то невероятный, наводящий на мысль о старьевщике балахон мышиного цвета. Дырявая шляпа и разные башмаки на босу ногу делали образ этого неведомого старьевщика почти осязаемым. Мы переглянулись.

Длинное лошадиное лицо посетителя можно было смело назвать аристократическим — все равно в это бы никто не поверил. Глаза, смотрящие в разные стороны, были тусклыми и усталыми. Пунцовое пятно тонкого, крючковатого носа с головой выдавало пристрастия его владельца. Костыль, на который человек пытался опираться, ежесекундно грозил вырваться из его трясущихся рук. Чувствовалось, что наш гость то ли не успел, то ли счел неудобным принять достаточную дозу средства, служащего лекарством при подобного рода заболеваниях.

— Я имею честь видеть мистера Шер… лока Холмса? — не здороваясь и с некоторым усилием обратился он ко мне.

Я скромно промолчал, делая вид, что это ясно и без слов.

— Как я уже понял, — поспешил перехватить инициативу Холмс, попутно бросив на меня испепеляющий взгляд, — мы рады приветствовать сэра Дэниела Блэквуда, старшего сына досточтимого сэра Хьюго Блэквуда, более известного как лорд…

— Ни слова больше! — испуганно вскричал наш гость, впервые проявив хоть какую-то эмоцию. — Прошу вас! Тс-с-с… Конспирация, понимаете… Просто — Дэниел… Полагаюсь на вашу скромность… Я даже оделся так, по-рабочему…

• 1/26
• Следующая